Роберт Ладлэм - Зов Халидона

— Не помню.

— Я говорил, что встретил приятеля-ученого в Кэррик-Фойле. Я еще собирался провести у него пару выходных.

Так вот в чем дело, подумал Маколиф. Кэррик-Фойл — вот откуда ему знакомо это название!

— Теперь припоминаю. Что-то связанное с курсом лекций в кингстонском институте.

— Ну точно. Уолтер был совершенно потрясным парнем — представь себе антрополога, который не мучает тебя до смерти своей наукой. И я послал ему телеграмму, что возвращаюсь на остров.

— Ты ведь еще и с Хэнли встречался. Ведь именно он первым забил тревогу.

— Я позвонил Бобу, когда прилетел в Монтего. Чтобы вместе немного поразвлечься. Потом уж я никак не мог с ним связаться. Мы передвигались достаточно быстро, а когда попали туда, куда собирались, оказалось, что там нет телефона. Полагаю, он злился как черт.

— Он не злился, а беспокоился. Ты исчез самым натуральным образом!

— От него я такого не ожидал. Уж кто-кто, а он-то должен знать, что на острове у меня есть друзья, но нет врагов. По крайней мере, никто из нас о них не слышал.

— Но что случилось? Куда ты направился? Сэм рассказал, что, когда он прилетел в Монтего-Бей, там его ждала записка от Пирселла. Он позвонил антропологу в Кэррик-Фойл, как только устроился в гостинице. Но его слуга по телефону ответил, что Пирселл вернется только поздно вечером.

Тогда Такер позвонил своему старому другу Хэнли, и они, как обычно после долгой разлуки, основательно надрались.

Утром, пока Хэнли еще спал, Сэм вышел за сигарами.

— Сам знаешь, это не та гостиница, где тебе все принесут в номер, старина.

— Уже догадался.

— А на улице наши друзья, — тут Такер показал жестом на переднее сиденье, — уже поджидали меня в этом автомобиле...

— За мистером Такером следили, — вмешался в разговор черный, сидевший с краю. — Это стало известно мистеру Пирселлу. Он послал нас в Мо-Бей, чтобы мы позаботились о его друге. Мистер Такер рано встает.

Сэм ухмыльнулся.

— Ты меня знаешь. Даже если я пил только сок, я не могу долго спать.

— Что верно, то верно, — подтвердил Маколиф, припоминая все гостиницы и лагеря экспедиций, по которым Такер начинал бродить с первыми лучами солнца.

— Дальше произошло маленькое недоразумение, — продолжил Сэм. — Эти парни сказали, что Пирселл ждет меня. И я подумал — какого черта, ребята всю ночь проторчали на улице, отправлюсь-ка я с ними. Все равно старина Роберт продрыхнет еще час, а то и больше. А из Кэррик-Фойла я ему позвоню. Но только поехали мы не домой к Пирселлу, а в бамбуковый лагерь на берегу Марта-Браэ. И добирались мы до этого Богом забытого местечка битых два часа, понимаешь, Александр.

Уолтер Пирселл встретил Такера очень тепло. Но уже через несколько минут Сэм понял, что это совсем не тот человек, с которым он познакомился год назад. В нем появилась настороженность, внутреннее напряжение, которых тогда не было.

Уолтер Пирселл оказался вовлеченным в события, происходящие на Ямайке. Тихий антрополог превратился в бесстрашного партизана, ввязавшегося в разборки между различными политическими и социальными группировками на острове. Он внезапно стал яростным защитником прав коренного населения, борцом против иноземных эксплуататоров.

— Я десятки раз сталкивался с чем-то подобным, Александра — продолжал Сэм. — От Тасмании до Карибов... Честно говоря, не знаю, в чем тут дело — налоги влияют, или климат, или черт знает что еще, но это какая-то островная лихорадка. Человек, попадающий на острова, — может от одиночества, — вдруг испытывает резкое желание стать поборником местных интересов... Как если бы новообращенный в католичество заявил папе, что тот не истинный католик...

В такой роли островного прозелита [16] Прозелит — новообращенный. Пирселл обнаружил, что на острове существует и действует какое-то гигантское тайное общество. И прямо у него под носом — в округе Трелони. Это были, конечно, только отдельные слухи, и поначалу он просто отмахивался от них. Назывались имена людей с самыми разными убеждениями, но их честность и порядочность не вызывали сомнений. Людей с очень высоким положением.

Заговорщицкий синдром — болезнь любого правительства молодого государства, Пирселл понимал это. В условиях Ямайки это было связано и с проникновением иностранного капитала, ищущего здесь налогового рая, и с деятельностью парламента, заявляющего о проведении такого количества реформ, которые просто невозможно было проконтролировать, и с небольшой, но очень богатой местной аристократией, старающейся оградить свои интересы, — взяточничество и подкуп процветали.

Пирселл решил раз и навсегда покончить со слухами. Четыре месяца назад он направил в министерство территорий запрос на право покупки от имени будущего синдиката двадцати квадратных миль на севере Кок-Пита. Это был просто невинный жест, только жест, и ничего больше. Такая покупка обычно требует нескольких лет урегулирования и увязки многочисленных внутренних соглашений и договоров во всех юридических инстанциях. Он хотел всего лишь убедиться, что Кингстон готов принять такую заявку к рассмотрению и что никто извне не контролирует вопрос продажи и приобретения земли.

— И с этого дня, Александр, его жизнь стала похожа на ад кромешный. — Сэм Такер закурил тонкую местную сигару. Ее ароматный дым вырывался через полуоткрытое окно в ночную тьму. — Его замучила полиция, его затаскали по местным инстанциям, привязываясь с самыми нелепыми требованиями и обвинениями; и университет, и институт отказались от его лекций. Его телефон прослушивался — и разговоры цитировались правительственными адвокатами... В конце концов слухи, с которыми он пытался покончить, убили его.

Какое-то время Алекс не мог вымолвить ни слова. Наконец он спросил:

— Почему Пирселл так срочно хотел связаться с тобой?

— Я сообщил ему в телеграмме, что буду с большой геологической экспедицией в районе Трелони. Идея Лондона, одобренная Кингстоном. Я не хотел, чтобы у него сложилось впечатление, что я лечу за шесть тысяч миль только для того, чтобы повидаться с ним. Он сам был очень деловым человеком, Александр.

— Но ведь уже сегодня вечером ты был в Кингстоне, а не на берегу Марта-Браэ. Два этих молодца, — он кивнул вперед, — устроили за мной слежку. В этой самой машине.

— Позвольте мне объяснить, мистер Маколиф, — обернулся к ним сидевший с краю ямаец, положив руки на спинку сиденья. — Кингстон перехватил телеграмму мистера Така: они сообразили по-своему. Они решили, что мистер Так вместе с доктором Пирселлом делают плохие дела. Плохие для них. И они послали в Мо-Бей опасных людей. Чтобы они разузнали, что делает мистер Так...

— А как вам это стало известно? — перебил Алекс.