Роберт Ладлэм - Круг Матарезе

- Поздравляю! Теперь многое становится ясным.

- Но только не для меня, - произнес русский. - Маловероятно, что приказы из Москвы могли касаться таких людей, как Роберт Уинтроп.

- Что ты хочешь сказать?

- Мы видим еще одну группу исполнителей, таких же, как и те в отеле. Тебя и меня должны были брать вместе, а не поврозь, и нас должны были убрать. Так же как и Уинтропа, впрочем. То, что нам теперь известно, возможно, означает, что Уинтропа им все же удалось убить, а Стенли ушел. Но уверяю тебя, приказ о нашей ликвидации пришел не из Москвы.

- Я думаю, что он не мог прийти и из Госдепартамента, я просто уверен в этом, черт подери!

- Согласен. Ни Вашингтон, ни Москва не были заинтересованы убрать сразу троих. Вашингтону нужен ты, Москве - я, но, строго говоря, Уинтроп никому не нужен. Значит, приказ о ликвидации всех нас троих исходил от каких-то иных сил, способных поручать и людям Москвы, и людям Вашингтона, и агентам из Европы.

- Тогда Матарезе? - предположил Скофилд. Талейников кивнул:

- Матарезе.

Брэй сдержал вздох. Он хотел осмыслить происшедшее.

- Если Уинтроп еще жив, то мне нельзя ни на шаг приближаться к нему. Его теперь держат под микроскопом. Возможно, вокруг него расставлены капканы и ловушки, и мне не подойти. Они убьют меня тут же.

- Не спорю и на сей раз. Есть у тебя еще кто-нибудь, кому ты можешь доверять?

- Просто безумие какое-то! - Брэй поежился от ночного холода, который внезапно ощутил, но больше от мысли, сверкнувшей у него в голове. - Должны бы вроде быть такие люди, но не могу сказать, кто конкретно. К кому бы я ни пришел сейчас, он меня сдаст. Таковы законы и правила игры. Все, с кем я теоретически могу связаться, на мушке. Отследить их всех - для спецслужб пара пустяков. Дело мое раздули до невероятных масштабов. Меня обвинили во всех грехах, а также в предательстве и в том, что я поставляю сведения противнику. Всех оповестили немедленно. Ни один из моих людей не станет со мной контактировать.

- Наверняка есть хоть один, кто мог бы выслушать тебя...

- Что выслушать? Что я могу рассказать? Какие доказательства я могу представить? Тебя? Да тебя тут же бросят в спецлечебницу, еще до того, как ты подтвердишь свое имя. На что можно положиться? На слова старого умирающего "истребителя"? Поверить этому убийце-коммунисту? А где свидетельства, где, наконец, логика? У нас лишь тени и призраки чего-то, о чем нам самим ничего не известно.

- Возможно, Крупский был прав, возможно, ответ находится на Корсике, - перебил Скофилда Василий.

- О Господи!..

- Послушай меня! Ты говоришь, что у нас есть лишь тени и призраки! Но если это так, то нам необходимо добыть хотя бы пару имен, проследить перемещение этих фигур во времени и пространстве, а затем воссоздать картину. Если у нас будет версия, тогда ты сможешь пойти к кому-нибудь, кто выслушает тебя? Да или нет? Есть у тебя такой человек?

- Только на расстоянии... На контакт я не пойду. Только из укрытия.

- Это естественно. Со своей стороны, если нам удастся получить доказательства, я мог бы подключить людей в Москве. Я надеялся, что на этой территории мое расследование будет проходить без свидетелей, и что я лучше справлюсь с задачей, чем, скажем, люди из конгресса. Тебе ведь прекрасно известно, как бесконечно долго длятся их расследования. Я думал, я все узнаю и дам тебе информацию, а ты ее преподнесешь.

- Не сейчас. И не я.

- Значит, остается Корсика?

- Не знаю. Я должен подумать. В конце концов, остается еще Уинтроп...

- Но ведь ты сказал, что теперь добраться до него почти невозможно и такая попытка будет стоить тебе жизни.

- Разные люди и раньше пытались убить меня, но это у них пока не вышло. Я буду защищаться. Мне очень хочется узнать, что происходит. Уинтроп и сам убедился сегодня кое в чем, и, если он жив, то, наверное, знает, что надо делать и с кем связаться.

- А если его нет в живых или тебе не удастся до него добраться?

Скофилд посмотрел на мертвые тела, лежавшие в аллее.

- Тогда, похоже, остается только Корсика. Бывший офицер КГБ покачал головой.

- Все гораздо серьезнее. Я не могу ждать. И не могу рисковать, откладывая это дело. Я не желаю оказаться в спецбольнице. Поэтому я отправляюсь на Корсику. Прямо сейчас.

- Если ты так решил, то начинай с юго-восточного побережья, бери севернее Порто-Веккьо.

- Почему?

- Там все это началось. Это и есть родина Матарезе. Талейников кивнул.

- Опять ты демонстрируешь высокий класс знаний. Спасибо. Возможно, мы встретимся на Корсике.

- Ты сумеешь выбраться из страны? - спросил Брэй.

- Я думаю, трудностей не будет. Как попал, так и выскочу. А как ты сам, если решишь присоединиться?

- Я попробую из Лондона или Парижа. У меня там есть небольшие сбережения. Если я решусь на это путешествие, то отсчитай три дня и прибавь один на дорогу... Там среди холмов есть маленькие гостиницы. Найду тебя... - Скофилд умолк.

Послышался звук подъезжающего автомобиля. Оба обернулись. Небольшой седан въехал в аллею, ведущую к стоянке. На переднем сиденье была молодая пара. Фары подъехавшей машины высветили тела, лежавшие на дороге. Водитель седана вцепился в руль обеими руками и резко дернул вправо, успев толкнуть локтем свою спутницу, чтобы та пригнула голову. Машина рванула в просвет между деревьями и умчалась из виду.

- Они поедут в полицию, - спокойно сказал Брэй. - Нам надо уходить.

- Только не на нашем автомобиле, - поспешно заметил Василий.

- Почему?

- Шофер. Я имею в виду шофера Уинтропа. Если ты ему доверяешь, то я что-то не очень...

- Но это чудовищно! Как ты можешь?! Его ведь едва не убили!

Талейников указал на трупы:

- Кто бы они ни были, эти люди, - американцы, русские или европейцы - они спецы высокого класса, Матарезе всегда используют только профессионалов. А теперь немного порассуждаем. Автомобиль Уинтропа имел солидные размеры, переднее стекло достаточно широкое, так что шофер на переднем сиденье был очень легкой мишенью для них. Тогда почему они его не убили? Почему не оставили машину? Мы боялись ловушки, Беовулф, а сами угодили в нее, даже не заметив. Возможно, ее подстроил сам Уинтроп.

Брэй ощутил вдруг слабость во всем теле. У него не было даже сил отвечать русскому, тем более что ответить было нечего. Помолчав, он предложил:

- Мы должны уходить порознь. Так будет лучше для нас обоих.

- Так что же? На Корсику?..

- Может быть. Во всяком случае, ты узнаешь, если я доберусь туда. Три-четыре дня. Если я поеду, конечно...

- Хорошо.

- Талейников!..

- Да?

- Спасибо за спички.

- При случае, я думаю, ты сделал бы то же самое для меня.

- При случае... Да, я бы поступил так же.

- Это тебя смущает? Вот мы и не убили друг друга, Беовулф. Мы поговорили.

- Да, мы начали разговор.