Роберт Ладлэм - Круг Матарезе

- Так что же вы все-таки знаете, синьоры?

Вновь Талейников и Скофилд посмотрели друг на друга, и русский кивнул первым. Брэй заговорил, обращаясь к Антонии, а не к старой женщине, так как понимал, что девушка изучает их.

- Прежде чем мы ответим вам, я думаю, будет лучше, если ваша внучка оставит нас одних.

- Нет! - закричала девушка так резко, что собака подняла голову.

- Послушайте меня, - продолжал Скофилд, - есть одно дело, что привело нас сюда, двух иностранцев, в дом вашей бабушки, которая сама захотела с нами встретиться. Есть и кое-что другое, что связывает нас с ним... Мой приятель и я... у нас есть опыт... поверьте, это ради вашего же блага.

- Оставь нас, Антония. - Слепая женщина повернулась на стуле. - Мне нечего бояться этих людей, а ты, наверное, устала. Отдохни там.

- Хорошо, - согласилась девушка, вставая, - но собака останется здесь. - Внезапно она выхватила ружье из-под сиденья и направила на гостей. - Вы оба вооружены. Оставьте свое оружие, положите его прямо перед собой на пол. Я думаю, что вряд ли вы захотите уйти отсюда без него.

- Но это же по крайней мере смешно! - проговорил Брэй, глядя, как собака укладывается у их ног.

- Делай так, как тебе предлагает эта дама, - тихо сказал ему Талейников, опустив свой пистолет на пол.

Скофилд молча достал "Магнум-4" и положил его рядом. Девушка нагнулась, взяла пистолеты, не выпуская из рук своего ружья, и сказала:

- Когда вы закончите, то позовете меня в открытую дверь. Я же позову собаку, но если она не выйдет ко мне, то вы больше не увидите своего оружия, если только не считать последнего раза, когда вам придется заглянуть в дуло.

- Моя внучка, как говорится, в ударе, - проговорила старая женщина. - Кровь Гильома дает о себе знать даже через несколько поколений.

- Она его внучка? - спросил Талейников.

- Его правнучка. Она - дочь дочери моей дочери. А моя дочь - плод домогательств падроне. Он домогался одной блудницы...

- Шлюхи с виллы Матарезе, - произнес Скофилд. - Это вы велели Антонии сказать нам, как вас называют здесь?

Старуха улыбнулась.

- С тех пор прошло много лет. И мы вернемся к тем временам. Но прежде мне хотелось бы послушать вас, синьоры. Что вам известно? И что привело вас сюда?

- Мой помощник будет говорить первым, - сдался Василий. - Он более осведомлен в этих делах, хотя я первый пришел к нему с этой информацией.

- Тогда назовите мне свое имя, синьор, - прервала его слепая женщина. - Ваше настоящее имя и место, откуда вы родом.

Русский взглянул на американца. Их взгляды встретились, и оба поняли, что лгать дальше уже нет смысла. Напротив, правда - единственное, что возможно в данной ситуации, ибо эта старая женщина слышала многих лжецов за свою длинную жизнь, и слушала она их в потемках. А находящегося во тьме нельзя дурачить.

- Меня зовут Василий Талейников, руководитель стратегического отдела внешней разведки КГБ, представитель советских спецслужб.

- А вы? - Женщина переместила невидящий взгляд на Скофилда.

- Брэндон Скофилд. Отставной офицер спецслужб Госдепартамента США, работал в Европе и в регионах Средиземного моря.

- Теперь мне понятно. - Старая куртизанка поднесла хрупкие ладони с тонкими пальцами к лицу. Этот жест выдал, что она испытала облегчение. - Я не очень образованна и живу в изоляции, но я не пропускаю новости из окружающего мира. Я часто слушаю приемник, по нескольку часов в день. Передачи из Рима и Генуи, Ниццы принимаются здесь очень хорошо. Я не претендую на какие-то познания, тем более не имею их, но ваше появление на Корсике должно выглядеть очень странным.

- Это действительно так, мадам, - произнес Талейников.

- Да, очень странным, - согласился Скофилд.

- Это значит, что ситуация очень серьезна, - добавил Талейников.

- Тогда выкладывайте ваши соображения, синьоры. Брэй подвинулся вперед на стуле и, положив руки на колени, стал говорить, не сводя глаз с лица старой женщины.

- Где-то между 1909 и 1913 годом Гильом де Матарезе созвал небольшую группу людей в свое имение близ Порто-Веккьо. Кто они были и откуда пришли, так и осталось тайной. Но они дали своей организации имя...

- Эта дата известна, синьоры: 4 апреля 1911 года, - прервала его старуха. - Они не выбирали название своей группе. Его дал падроне. Они стали называться Орденом Матарезе... Продолжайте, пожалуйста.

- Вы что, были там?

- Пожалуйста, продолжайте.

Происходило нечто невероятное. Они беседовали о событиях, которые являлись предметом спекуляций на протяжении не одного десятка лет, о событиях, которым не было свидетелей, не осталось документов. И вдруг за несколько секунд они выяснили год, месяц и даже день. Тихий голос назвал дату. Голос этот принадлежит простой, необразованной женщине, но она мудра, речь ее вовсе не примитивна и изобилует старинными учтивыми оборотами. Ей хочется верить.

- Итак, синьор?..

- Да-да, извините. В течение последующих тридцати или более лет эти самые Матарезе и их Орден стали предметом самых противоречивых слухов...

Скофилд пересказал все, что было ему известно. Он говорил быстро, без отступлений, стараясь не сбиваться с разговорного итальянского, которым владел достаточно хорошо. В заключение он добавил, что большинство экспертов, изучавших Матарезе, склонны утверждать, что это скорее миф, чем реальность.

- А во что верите вы сами, синьоры? Этот вопрос я уже задавала вам вначале.

- Я не уверен, что верю во все это, но у меня есть конкретный факт. Четыре дня назад исчез один очень влиятельный человек, и я склонен думать, что он уже убит, потому что заговорил с другими могущественными людьми о Матарезе.

- Я понимаю вас, синьор. Четыре дня назад, вы говорите? Но я тем не менее возвращаюсь в мыслях к тому собранию в 1911 году. Вы сказали также про тридцать лет, синьор? А что же дальше? Ведь следует посчитать и другие годы.

- Согласно тому, что мы знаем, - или думаем, что знаем, - после смерти Матарезе их сообщество продолжало действовать уже вне Корсики и даже в таких городах, как Берлин, Париж, Лондон. Да Бог знает, где еще. Активность их стала спадать с началом Второй мировой войны. После войны они исчезли, ничего не было слышно об их деятельности уже много лет.

Улыбка тронула губы старухи.

- Другими словами, вы хотите сказать, что теперь они возвращаются из небытия?

- Да, и мой коллега может рассказать вам, почему мы так считаем. - Брэй посмотрел на Талейникова.

- В течение последних недель, - заговорил русский, - двое выдающихся людей - оба из наших стран - были зверски убиты, причем каждое из убийств сопровождают улики, указывающие на противную сторону. Между нашими странами возникла угроза конфронтации, причем с непредсказуемыми последствиями, и от нежелательной расстановки сил удалось отойти только благодаря откровенным и неформальным диалогам между лидерами наших стран... Одновременно ко мне обратился очень дорогой для меня человек. Он умирал и послал за мной, чтобы поставить меня в известность о том, чего раньше он никому не рассказывал.