Роберт Ладлэм - Круг Матарезе

- Ну, предположим, что вы найдете ее. К кому вы пойдете с этим? Вы не в состоянии защитить самих себя, ибо не знаете, кто они.

- Но мы знаем, кто не относится к ним, а этого уже достаточно. Мы можем начать с премьера и президента.

- Вы не сможете добраться до них.

- Мы приблизимся, если у нас будут доказательства. Беовулф Агата - Медведица Агата, то есть Скофилд - был прав, когда говорил, что нам нужны неопровержимые доказательства. Можешь ли ты помочь нам? Помочь мне?

Она молча смотрела ему в глаза.

- Василий Васильевич, моя жизнь шла так однообразно, а тут ты вернулся...

- Я просто не знал, куда мне еще пойти. Я не мог пойти прямо к старику. Мне очень жаль, что я потревожил тебя, Зося.

- Не переживай. Я уже теряла тебя. И конечно, я помогу тебе. Я ведь еще не сказала... я собираюсь подать документы на конкурс, чтобы перевестись в наше ташкентское управление. Но это между прочим...

- Однако это ведь не основание для того, чтобы помогать мне.

- Нет, не основание. Но то, что ты рассказал мне, пугает меня.

Малеткин нервно прохаживался подле машины - час, назначенный Талейниковым, давно прошел. Талейников наблюдал за ним из окна второго этажа.

- Он не уверен, то есть не помнит, в какой именно дом я прошел, - пояснил Василий. - А что, ваши подвалы по-прежнему существуют? По ним можно еще пройти, как раньше, переходя из одного в другой?

- Да, во всяком случае так было, когда я последний раз была там.

- Тогда я спущусь вниз, пройду подвалами и выйду на улицу из другого подъезда. Мне нужно предупредить Малеткина, что моя встреча затягивается еще на полчаса. Это даст нам дополнительное время. А ты пока наряжай англичанина. Сумеешь?

Зося оказалась права: в подвалах ничего не изменилось. Они соединялись один с другим, и можно было пройти под всем домом, а при необходимости выйти через любой подъезд или через подъезд соседнего дома. Талейников вышел на улицу за четыре дома от того здания, где была квартира Зоей, и быстро направился к Малеткину.

- А я думал, ты придешь с другой стороны, вот отсюда! - Предатель кивнул на ряд подъездов слева.

- Ты не больно наблюдателен, приятель. В этих домах я никого не знаю. А спустился я специально, чтобы предупредить тебя, что мне необходимо еще полчаса, чтобы закончить свои дела.

- Но ты не задержишься потом еще дольше?

- Нет-нет. Жди меня и лучше всего сядь в машину, а то заметно, что ты нервничаешь.

- Просто потому, что мне нужно сходить в туалет.

- Надо тренироваться, дорогой, - посоветовал ему Талейников и заспешил назад, к дому.

Спустя двадцать минут они с Зосей согласовали все детали. План действий по обеспечению связи со стариком из библиотеки имени Салтыкова-Щедрина подразумевал активное участие Зоей. Она должна будет сказать этому старику, что студент, который много лет назад занимался с ним, а затем сделал карьеру в крупном госучреждении и в 1954 году давал показания по его делу, хочет встретиться с ним без свидетелей. Этот студент, а точнее его друг, не хочет показываться на людях, поскольку испытывает определенные трудности и нуждается в помощи.

Старик, конечно, разволнуется, и его волнение непременно заметят посторонние. Зося должна спокойно проинструктировать его относительно самой встречи. Ему предстояло выйти из двери с юго-восточной стороны здания библиотеки в десять минут шестого. На улицах в это время будет уже темно, а снегопад сегодня, похоже, не ожидается. Старик должен пройти несколько кварталов в сторону, а затем вернуться, и если по пути с ним не будет установлен контакт, то ему надо будет возвратиться в библиотеку и ждать. Уверенный в полной безопасности, его старинный друг постарается навестить его прямо там, в библиотеке. Но никаких гарантий, что будет именно так, естественно, нет.

- А что ты будешь делать после разговора со стариком? - спросила Зося.

- Это зависит от того, что он мне скажет, или от того, что я узнаю от человека, который следит за ним.

- Но я еще увижу тебя?

- Это может плохо кончиться для тебя. К тому же вечером тебе на дежурство...

- Я могу пойти на работу чуть пораньше и вернуться уже к полуночи, а что касается опасности, то позволь мне роскошь - не обращать внимания на это.

- Ты поступаешь очень неосмотрительно: на работе могут поинтересоваться, почему ты уходишь раньше.

- Ну, на худой конец я могу что-то придумать.

- Сама по себе идея великолепна, - улыбнулся он. - Я буду очень осторожен и пройду к тебе через подвалы.

- А что ты собираешься делать с этим? - Она кивнула на мертвого человека.

- Оставим его в одном из самых дальних подвалов, который покажется наиболее подходящим. У тебя есть водка?

- Ты что, хочешь выпить?

- Нет, это он хочет. - Василий кивнул на мертвеца. - Еще один душевнобольной, покончивший жизнь самоубийством. Мне понадобится также бритва.

Петр Малеткин стоял с Василием в тени арки недалеко от юго-восточной стены библиотеки.

- Ты говоришь, что этот старик один из наших? - спросил Малеткин.

- Выбирай местоимения правильно. Кого это "ваших"? Старик - из КГБ, а человек, который пойдет за ним по следу, - наш, то есть их. Следовательно, мы должны перехватить нашего друга, прежде чем он попадет в ловушку. Ибо он - один из самых высокопрофессиональных сотрудников нашей разведки. Его имя мало кому известно даже в самом КГБ. Назовем его "американский информатор". Ради всех святых, никогда не упоминай о нем.

- Я о нем никогда не слыхал, - сказал Малеткин. - А что, американцы думают, что он их?

- Да. Он шпион. И докладывает прямо в Москву по собственному личному каналу.

- Невероятно, - пробормотал предатель. - Старый человек... Немыслимо.

- Мои бывшие сотрудники отнюдь не дураки, - заметил Талейников, проверяя часы. - И твои нынешние - тоже. Забудь, что ты когда-то слышал фамилию "Миковский".

- Это его фамилия?

- Даже мне лучше было бы не произносить ее, - соврал Талейников. - А вот и он!

Старик в темном пальто и меховой шапке вышел из библиотеки и направился по улице, тяжело дыша - ветер хлестал в лицо, сбивая дыхание. Сначала он постоял на ступенях, глядя по сторонам, словно решая, какой улицей пойти, а значит, какую арку предпочесть. Бледный, веснушчатый, с короткой седой бородкой, он неуверенно спустился по мраморной лестнице и, оказавшись во дворе, двинулся в ближайшую арку справа.

Талейников следил глазами за своим любимым учителем и одновременно пытался отыскать того, кто двинулся за стариком. В разношерстной толпе прохожих не было никого подозрительного. Люди шли поодиночке, по двое, группами, но явного топтуна Талейников не обнаружил.

Неужели он ошибся? Значит, эти люди не вышли на старика библиотекаря. А это в корне меняет дело. Он продолжал наблюдать за человеком с седой бородкой - тот шел неспешной походкой, но не потому что прогуливался, просто двигаться в его годы было уже явно нелегко. Но тут Талейников заметил одинокую женщину, и понял, что не ошибся. Как просто и умно! Ведь он видел эту женщину в коричневом пальто, когда она выходила из библиотеки, но решил, что это обычная служащая или читательница, которая засиделась в библиотеке, забыв о времени, а потом, наверное, резко вскочила, словно вспомнила о неотложных делах! Уж конечно никто не обратил на нее внимания в библиотеке. Ведь все так правдоподобно, к тому же женщина вызывает меньше подозрений. Ага, значит, среди солдат Матарезе имеются и женщины. Интересно, какое у нее задание? Просто отслеживать? В КГБ и других разведках работали женщины, но лишь единицам из них поручалась ликвидация. Среди агентов ЦРУ и