Патрик Ларкин - Московский вектор

Президент прочел вслух отпечатанное внизу имя.

– Георг Дитрих Лисс. Немец? – удивленно спросил он.

– Восточный немец, – уточнил глава «Прикрытия». – В момент падения Берлинской стены его отец работал в «Штази», службе госбезопасности ГДР. Сейчас Лисс-старший отбывает длительный срок по обвинению в многочисленных преступлениях против немецкого народа.

Кастилья кивнул, продолжая изучать фото.

– А сын?

– Тоже член тайной полиции, – ответил Клейн. – Служил в охранном полку имени Феликса Дзержинского. Возможно, даже был агентом отряда, который уничтожал политических диссидентов и даже неугодных иностранных журналистов.

– Замечательно, – с отвращением проговорил президент.

Клейн кивнул.

– Судя по всему, порядочной этот Лисс был скотиной. Хладнокровным психопатом. Вскоре после воссоединения в Берлине выписали ордер на его арест, но Лисс успел сбежать.

– Чем же он промышлял в последующие пятнадцать лет? – спросил Кастилья.

– В последнее время, по нашим сведениям, Лисс работал на организацию «Группа Брандта», – сообщил Клейн. – Независимую разведывательно-охранную контору со штаб-квартирой в Москве.

– Опять Москва. – Президент бросил фотографию на кофейный столик. – И кто же этой конторой заведует?

– У нас крайне мало сведений, – признался Клейн. – Об источниках финансирования организации мы ничего не знаем, хоть и догадываемся, что денег у них немало. Согласно неофициальным данным, «Группа Брандта» работает время от времени и на российское правительство, по контракту. Проворачивает сомнительные разведывательные операции, даже, когда требуется, совершает убийства.

– Проклятие! – с негодованием проговорил Кастилья.

– И еще кое-что, – произнес Клейн, наклоняясь вперед. – Как мне сообщили, похожая болезнь подкосила ведущих специалистов по России во всех основных разведслужбах Европы: в британской МИ-6, германской БНД, французской ДГСЕ и других.

– Как же мы сразу не догадались! – воскликнул вдруг Кастилья. – Болезнь – оружие. Кто-то надеется, что, лишившись лучших разведчиков, мы совсем перестанем понимать, что в России происходит.

– Возможно. Точнее, скорее всего, что так, – согласился Клейн. Он снова открыл портфель и достал листок бумаги со списками имен и географических названий. – Теперь мы просматриваем материалы новостных служб и медицинские базы по всему миру, ищем другие сообщения об этом же заболевании. Времени убили порядочно, но раздобыли немаловажные сведения.

Президент взял лист и, молча его изучив, негромко свистнул.

– Украина. Грузия. Армения. Азербайджан. Казахстан. Почти все бывшие советские республики, соседи России.

Клейн опять кивнул.

– Все пораженные болезнью – ведущие военные и политические деятели. И обрати внимание: те, кем их заменяют, – гораздо менее компетентны и защищают интересы Кремля.

– Сукин сын! – выругался Кастилья, сильно хмурясь. – Виктор Дударев, чертов проныра! В ходе прошлых выборов на Украине Россия уже сделала попытку устроить все по-своему. Ни черта у них не вышло. Неужели Кремль опять затевает игру, на сей раз глобальную?

– Похоже на то, – медленно произнес Клейн.

Президент взглянул давнему приятелю в глаза. Его губы тронула кривая улыбка.

– Рассчитывают на то, что мы в отсутствие убедительных доказательств будем сидеть сложа руки?

– Назови так. – Клейн кашлянул. – На сегодняшний день у нас в самом деле слишком мало доказательств. Представить не могу, как отреагирует мир, если Америка, авторитет которой и так-то подорван, выступит против России со столь серьезными обвинениями.

– Да уж, – ответил Кастилья. Его широкие плечи вдруг опустились, словно под тяжестью незримого груза. – Справедливо или нет, но в нас теперь видят мальчика, который за последние несколько лет слишком часто и без нужды кричал «волки». Поэтому наши бывшие единомышленники и союзники по НАТО склонны верить, что мы вечно сгущаем краски.

Президент вновь сдвинул брови.

– Ни Лондон, ни Париж, ни Берлин, ни Варшава не поддержат нас, если узнают, что мы снова развязываем «холодную войну». – Его взгляд упал на антикварный глобус в углу кабинета. – А без войск, кораблей, самолетов, которые мы убрали со всех своих бывших баз в разных точках чертовой планеты, в открытом столкновении с Россией мы мгновенно проиграем.

Несколько секунд Кастилья молча размышлял. И внезапно покачал головой.

– Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Изменить недавнее прошлое нам не под силу. Значит, надо отыскать доказательство, которое, в случае необходимости, заставит союзников встать на нашу сторону. – Он расправил плечи. – Первой зацепкой послужит вспышка заболевания в Москве.

– Одобряю, – сказал Клейн. – Только тех, кто задумывает с нами связаться, тотчас уничтожают. Надо иметь это в виду.

– И еще кое-что, – добавил Кастилья. – Нельзя полагаться в этом деле на ЦРУ. Для проведения операции в Москве, во всяком случае секретной, они не готовы. – Он фыркнул. – Слишком усердно мы в последнее время старались угодить России, чересчур бурно обрадовались, что объединили с ней усилия в борьбе с терроризмом. ЦРУ угробило уйму средств и времени, налаживая контакты с их службами безопасности. Лучше бы внедрило в Кремль своих агентов. Если я отдам сейчас людям, которые занимаются Москвой, приказ резко изменить тактику, они, скорее всего, растеряются, наделают ошибок. И тогда уж начнется сплошная неразбериха, и никто не поверит ни единому нашему слову.

Его глаза на миг озарились.

– Вся надежда на тебя и твоих ребят. Фред. Пусть «Прикрытие» займется тщательным расследованием.

Важно не терять времени и действовать крайне осторожно.

Клейн понимающе закивал.

– Небольшая, но прекрасно подготовленная группа наших агентов уже в Москве. – Он напряженно о чем-то задумался, достал из кармана пиджака носовой платок, снял очки, протер их, снова надел и взглянул на президента. – Еще один человек – выносливый, находчивый, с опытом работы в России – временно отдыхает и ждет распоряжений. Главное его преимущество в том, что он медик, занимается наукой. И сможет разобраться в сведениях, которые, дай бог, раздобудет.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Кастилья заинтересованно.

– Подполковника Джонатана Смита, – невозмутимо ответил Клейн.

17 февраля, Полтава, Украина

Полтава раскинулась на трех холмах, посреди просторной украинской степи, на пути из промышленного центра Харьков в столицу Украины Киев. Главные улицы и проспекты расходятся в Полтаве в разные стороны от площади, в центре которой высится железный монумент – Колонна Славы. Колонну окружают небольшие пушки и венчает орел. Возвели ее в 1809 году в честь победы царя Петра Великого над шведами и их союзниками-казаками, одержанной столетия назад. Победы, положившей начало полному господству России над Полтавой.