Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе

Его молчаливый помощник начал прыскать на Прайса и Монтроз аэрозолем из баллончика.

– Почему? – спросил Камерон.

– Потому что вы стали мертвечиной – кажется, это так называется. Об этом говорит исходящий от вас запах. Собак можно остановить пулями и палками, но мои птички будут обгладывать ваши трупы до тех пор, пока от них ничего не останется.

– Лесли, настала пора действовать! – воскликнул Прайс в то самое мгновение, когда обезумевшие птицы с криком влетели назад в раскрытое окно.

Как только несущая смерть стая оказалась в помещении, Монтроз с криком «Получай!» набросилась на Карло Паравачини, вытирая свое платье об его одежду. В тот же самый миг Камерон нанес два убийственных удара в лицо и грудь застигнутому врасплох охраннику, после чего, выхватив у него баллончик, обильно опрыскал его аэрозолем, а затем направил струю на Паравачини.

– Лесли, пошли! – крикнул он.

– Мне нужно его оружие! – заорала Монтроз, отбиваясь от кружащихся птиц.

– Глупая, да у него его, наверное, нет! Бежим!

– Нет, есть, сам болван! Крошечный пистолет двадцать второго калибра. Убери с меня этих проклятых птиц!

Прайс сделал два выстрела из пистолета охранника. Разъяренные птицы кружились в воздухе, сталкиваясь друг с другом. Камерон схватил Лесли за руку, и они, выскочив в мраморный коридор, захлопнули за собой дверь.

– С тобой все в порядке? – спросил Камерон, когда они выбежали на газон, за которым находилась стоянка.

– Мне исклевали всю шею…

– Мы свяжемся с Тогацци и достанем тебе врача.

Добежав до взятой напрокат машины, они выяснили, что она не заводится.

– Должно быть, мерзавцы выкрутили свечи зажигания, – обессиленно пробормотала Лесли.

– Вот стоит «Роллс-Ройс», – сказал Прайс. – Ты ничего не имеешь против того, чтобы путешествовать первым классом? Я знаю, как завести «Роллс» без ключа. Пошли!

– Мамаша в годах, убегающая сломя голову от стаи кровожадных птиц, – воскликнула Монтроз, рванув следом за Камероном к изящному коричневому с желтым лимузину, – не собирается спорить с маньяком, который утверждает, что сможет угнать машину! О господи!

Они открыли двери и прыгнули внутрь. Прайс сел за руль.

– Как мне нравятся богачи! – воскликнул он. – Они оставляют ключ в замке зажигания своего шикарного автомобиля. Подумаешь, одним «Роллсом» больше, одним меньше. Уносим ноги отсюда!

Мощный двигатель взревел, Камерон включил передачу и понесся прямо через лужайку к дороге вокруг озера, визжа покрышками и разбрасывая по сторонам комья земли.

– Куда мы сейчас? – спросила Лесли. – Боюсь, возвращаться в гостиницу не следует.

– Это уж точно. Поедем к Тогацци, если только я смогу отыскать дорогу.

– Вот телефон, – сказала Монтроз, указывая на трубку под приборной панелью.

– Телефоном мы воспользуемся только в том случае, если действительно заблудимся. Наверняка все разговоры прослушиваются.

Немного поплутав по узким улочкам Белладжио, Прайс отыскал крутой подъем, который вел к длинной горной дороге, проходящей вдоль оставшегося внизу озера. Дважды они проехали мимо скрытого от людских глаз въезда к такому же скрытому дому дона Сильвио Тогацци. Наконец суровый страж в домике привратника поднял стальной шлагбаум, и измученные, все еще не пришедшие в себя от шока Камерон и Лесли оказались вместе со своим хозяином на веранде, выходящей на озеро. Слуга принес американцам крепкие напитки; те с благодарностью выпили живящий алкоголь.

– Все это было просто ужасно! – поежившись, пробормотала Монтроз. – Эти жуткие, кричащие птицы – фу!

– Многие были уверены, что одержимость Карло Паравачини своими пернатыми тварями рано или поздно обернется для него гибелью, – заметил пожилой итальянец. – Так оно сегодня и произошло.

– Что? – перебил его Прайс.

– Значит, вы ничего не слышали? – спросил Тогацци. – Вы не включали рацию в своей шикарной машине?

– Нет, черт побери. Я не хотел прикасаться ни к чему кроме того, что было необходимо.

– Сейчас об этом знает уже весь Белладжио, а к завтрашнему дню будет знать вся Италия.

– О чем? – нетерпеливо спросила Лесли.

– Постараюсь передать это как можно деликатнее, – продолжал дон Сильвио. – Окна птичника Карло остались открытыми, и вскоре гости стали обращать внимание на множество всевозможных птиц, кружившихся в небе. Сначала это зрелище их забавляло, но затем на лужайку и на яхту стали падать обрывки одежды и куски человеческой плоти. Поднялась паника, и слуги бросились в дом. От того, что они там увидели, одних вырвало, другие лишились чувств, и все вопили от ужаса.

– Тела, – тихо промолвил Камерон.

– То, что от них осталось, – поправил Тогацци. – Останки опознали по клочкам одежды. Любимцы Карло расправились с ним.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – пробормотала Монтроз, отворачиваясь.

– Что будем делать дальше? – спросил Прайс.

– Разумеется, вы остаетесь здесь.

– Вся наша одежда, а также довольно большие деньги остались в гостинице.

– Я позабочусь о «Вилла д’Эсте», администратор работает на меня.

– Правда?

– Как и первый помощник шеф-повара, совершенно неприятный тип, однако для меня незаменимый во многих отношениях.

– Например?

– Он может подсыпать в вино порошок, если мне нужно, чтобы мои люди кого-то допросили; а однажды он отравил прислужника Паравачини, чьи руки были обагрены кровью. Не забывайте, я – Скоцци.

– Я вами восхищаюсь…

– Как-никак, мне довелось поработать с лучшим из лучших. Его звали Беовульф Агата, и я многому научился у него.

– Наслышан об этом, – сказал Камерон. – Но вернемся к моему предыдущему вопросу. Что будем делать дальше?

– Я отправил Скофилду зашифрованное сообщение и теперь ожидаю в самое ближайшее время ответа от него, если только он не валяется пьяным. Но и в этом случае очаровательная Антония его разбудит.

– Если он не валяется пьяным? – воскликнул Прайс. – Черт побери, что вы хотите сказать?

– Пьяный или трезвый, Беовульф Агата даст сто очков вперед любому сотруднику разведки, даже если тот целых двадцать лет даже не нюхал спиртного.

– Не могу в это поверить!

На плетеном столике зазвонил телефон. Тогацци снял трубку.

– А, старый мошенник! – воскликнул он. – А мы как раз тебя вспоминали.

– Гром и молния, чем там у вас занимается этот малыш? – проорал голос из Нью-Йорка.

– Ты меня прости, Брэндон, но я переключу тебя на громкоговорящую связь, чтобы ты мог обращаться ко всем. – Тогацци нажал кнопку.