Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора

…Некоторое время после отъезда Малькольма Этвуд лежал очень тихо и не двигался. Потом медленно, с большим трудом он попытался переползти вместе со столом через комнату. Однако он был слишком слаб. Все, что ему удалось сделать, – это сбросить со стола стоявшую на нем фотографию. Она упала на пол изображением вверх. Стекло, однако, не разбилось, и ему нечем было перерезать веревки, связывавшие его руки. Тогда он покорился своей судьбе.

Его тело безвольно обмякло, а сам он отдался в руки неизбежности, ожидавшей его впереди. Он бросил взгляд на фотографию и тяжело вздохнул. Это была его фотография. Он был изображен на ней в форме офицера военно-морских сил США.

Митчелл оказался почти на грани психического расстройства, или, другими словами, состояния, которое психиатры управления называют «уровнем стабилизации кризиса» или «шизофренией 4-й степени». За последние шесть дней его нервы напряглись, как до предела сжатая пружина. В конце концов, он свыкся с этим состоянием. Напряженная обстановка и повышенная активность стали для него привычной нормой. Тем не менее, он мог продолжать работать с исключительной результативностью и принимать правильные решения лишь до тех пор, пока он находился в экстремальных условиях, вызывавших это состояние.

Любое постороннее вмешательство могло разрушить эту внутреннюю собранность и вывести его из равновесия. Одной из причин напряженности Митчелла было то, что он не до конца понимал суть происходящих событий. Вот почему он испытывал некоторую нервозность. Разум и опыт подсказывали ему, что должно прийти второе дыхание и он сможет превозмочь усталость и напряжение последних дней. Вот почему он все еще бодрствовал, хотя было уже 4 часа 20 минут утра. Растрепанный и немытый, не имея возможности вот уже шесть дней принять ванну, он сидел за столом, в сотый раз просматривая полученные оперативные сообщения. Он тихонько напевал про себя. Митчелл не имел понятия, что два новых сотрудника службы безопасности, расположившихся возле кофеварки, следили за ним. Один – его «дублер», а второй – психиатр, протеже доктора Лофтса, который наблюдал за состоянием Митчелла и, кроме того, прослушивал его разговоры с Малькольмом.

«Дзззинь!»

Телефонный звонок заставил всех находившихся в комнате встрепенуться.

Митчелл жестом попросил сотрудников соблюдать тишину и одновременно другой рукой снял трубку. Его четкие движения напоминали уверенное выступление опытного спортсмена или работу хорошо смазанного механизма.

– 493-7282.

– Говорит Кондор. Я почти закончил то, что хотел сделать.

– Понятно. Тогда почему же вы не…

– Я ведь сказал – почти. Теперь слушайте внимательно и запоминайте. Мароник, Уэзерби и их шайка работали под руководством человека по имени Этвуд. Они пытались замести следы своей операции по контрабанде наркотиков, которой занимались с 1967 года. С этой целью они использовали секретные каналы ЦРУ, а Хейдеггер это случайно обнаружил. А дальше события приняли известный вам оборот. У меня осталось незавершенным еще одно дело. Если оно не удастся, вы узнаете об этом. В любом случае знайте, что я отправил кое-какие бумаги в мой банк. Возьмите их оттуда. Сегодня утром они их получат. А сейчас направьте оперативную группу домой к Этвуду, и побыстрее. Его адрес: переулок Элвуд, 42, Чеви-Чэйс.

«Дублер» Митчелла, услышав это, сразу же поднял трубку красного телефона и тихо заговорил в нее. Группа сотрудников, находившихся в это время в другом крыле здания, быстро направилась к ожидающим их машинам. Вторая группа была срочно направлена к военному вертолету «Кобра», который стоял на крыше здания, находясь в постоянной готовности.

– Пошлите с ними врача. Двое людей Мароника находятся в лесу за домом, но они убиты. Пожелайте мне удачи.

Телефон замолчал, прежде чем Митчелл смог отреагировать. Он вопросительно посмотрел на сотрудника, отвечавшего за «перехват», но тот лишь отрицательно покачал головой.

Комната как-то сразу пришла в движение. Заговорили телефоны, и в разных районах Вашингтона многие были разбужены резким звонком специального сигнала. Застучали пишущие машинки, забегали курьеры и посыльные. Тот же, кто не был занят чем-то конкретным, просто слонялся по комнате. Однако суета и возбуждение, царившие вокруг, совершенно не коснулись Митчелла. Он сидел за своим столом, спокойно действуя в соответствии с установленной процедурой. Его лоб и ладони были сухими, и где-то в глубине его глаз сверкал огонек любопытства…

…Малькольм отпустил нажатый рычаг телефона-автомата и бросил еще одну монету в десять центов в аппарат. Гудок прозвучал только дважды, как ему ответили.

Девушка, которую, видимо, взяли на эту работу из-за ее мягкого, приветливого голоса, проговорила в трубку:

– Доброе утро. Авиакомпания «Транс уорлд эйрлайнз». Чем могу быть вам полезна?

– Меня зовут Генри Купер. Мой брат наконец-то вылетает сегодня в долгожданный отпуск. Как говорится, хочет полностью отключиться от всех дел и забот. Вы понимаете, что я хочу сказать? Он никому не сообщил, куда конкретно он летит, так как он еще и сам не решил. Все, что нам нужно, так это преподнести ему сюрприз – вручить наш подарок в связи с отъездом. Сейчас он уже выехал в аэропорт, но мы думаем, что он летит вашим рейсом № 27 в шесть часов утра. Не могли бы вы мне сказать, забронировано ли им место на этот рейс?

После небольшой паузы голос ответил:

– Да, господин Купер, ваш брат забронировал место на этот рейс до… Чикаго. Но он еще не взял свой билет.

– Вот и отлично. Я вам правда очень признателен. Можно попросить вас еще об одном одолжении – не говорить ему, что мы звонили? Этот сюрприз зовут Уэнди, и, возможно, она полетит с ним или следующим рейсом.

– Конечно, господин Купер. Могу я забронировать место для леди?

– Нет, спасибо. Я думаю, мы лучше подождем и посмотрим, как будут развиваться события в аэропорту. Самолет улетает в шесть, не так ли?

– Да, ровно в шесть.

– Отлично. Мы будем там. Спасибо вам.

– Спасибо, сэр, что вы обращаетесь к услугам нашей авиакомпании.

Малькольм вышел из телефонной будки, смахнул пыль с рукава кителя.

Военно-морская форма Этвуда сидела на нем вполне прилично, хотя и немного мешковато. Ботинки были велики и слегка хлюпали, а их начищенная до блеска кожа скрипела, когда он шел с автостоянки в центральный зал аэропорта «Нэшнл». Он шел, перебросив плащ через руку и надвинув форменную фуражку низко на лоб.

Малькольм опустил в почтовый ящик конверт без марки, адресованный ЦРУ. В письме было изложено все, что он знал, в том числе и вымышленное имя Мароника, под которым тот собирался лететь в Чикаго, и номер его рейса.