Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)

– Ты хочешь сказать, что Карлосу подсунули заведомую туфту? – спросил Конклин.

– Все подано броско, но вместе с тем это – несусветная чушь... Если представить эту макулатуру в наш суд, то там вас просто поднимут на смех. Кто бы ни предоставил Карлосу этот мелодраматический компромат, он явно добивался, чтобы факты противоречили сами себе.

– Это работа Родченко? – спросил Борн.

– Больше некому. Григорий – его все звали Григорием, нет, конечно, не в лицо, – был великолепным стратегом, человеком, умеющим вывернуться в любых ситуациях, к тому же убежденным марксистом. «Контролировать» – вот его девиз, ставший манией... Если он мог «контролировать» знаменитого Шакала ради интересов своей Родины, представляю, какое наслаждение это должно было приносить старику. И все же Шакал убил его... Что это было: предательство или небрежность самого Родченко? Нам никогда уже не узнать этого. – Зазвонил телефон, Крупкин поднял трубку. – Да? – по-русски отозвался он, жестом показывая Конклину, что пора пристегнуть протез. – А теперь слушайте меня внимательно... Милиция ничего не должна предпринимать – более того, вы вообще не должны там показываться. Пусть одна из наших обычных машин заменит патрульную, вам понятно?.. Хорошо. Мы будем поддерживать связь на частоте «Мурена».

– Что-то серьезное? – спросил Борн, отступая от окна.

– В высшей степени! – ответил Крупкин. – Машину засекли на Рублевском шоссе, она движется в сторону Одинцова.

– Мне это ничего не говорит. Что такое Одинцово или как там его?

– Точно не знаю, но полагаю. Шакал знает, что делает! Не забывай, он прекрасно знает Москву и ее окрестности. Одинцово – это индустриальный городок-спутник, минут тридцать пять езды от Москвы...

– Черт подери! – буркнул Алекс, прилаживая лямки протеза.

– Позволь, я помогу, – сказал Джейсон. Он присел на корточки и привел в порядок лямки из грубой ткани. – Почему Карлос по-прежнему пользуется вашей машиной? – спросил Борн у Крупкина. – На него это не похоже, обычно он избегает всякого риска.

– На все пойдешь, если у тебя нет выбора. Ему наверняка известно, что в московских таксопарках все под контролем КГБ. Кроме того, он ранен, у него нет огнестрельного оружия, и вообще он не в той форме, чтобы угрожать водителю или угнать другой автомобиль... Он очень быстро добрался до Немчиновки, машину заметили по чистой случайности.

– Нужно ехать! – сказал Конклин, несколько раздраженный тем, что воспользовался помощью Джейсона. Он, пошатываясь, поднялся, отведя в сторону предложенную Крупкиным руку, и направился к двери. – Поговорим в машине. Мы теряем время...

– "Мурена", прием, – сказал в микрофон Крупкин. Он сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Вращая ручку настройки рации, он повторил: – «Мурена». Ты слышишь меня? Прием?

– Что он там говорит, черт побери? – спросил Борн, расположившийся на заднем сиденье рядом с Алексом.

– Он пытается связаться с патрульной машиной КГБ, которая следит за Карлосом. Он переходит с одной частоты на другую. Пароль – «Мурена».

– Что это такое?

– Проще говоря, угорь, Джейсон, – оборачиваясь, ответил Крупкин. – Из семейства муреновых, с пористыми жабрами, способный опускаться на большую глубину. Некоторые особи смертельно опасны.

– Благодарю вас, Питер Лорр, – сказал Борн.

– О'кей, – засмеялся сотрудник КГБ. – Согласись, краткое, но доходчивое описание. Да это и на самом деле так: лишь немногие рации могут работать в таком режиме.

– И давно вы украли у нас эту систему?

– Украли, да не у вас... У англичан, по правде говоря. Как обычно, Лондон молчит в тряпочку о своих достижениях, но в некоторых областях они обогнали и вас и японцев. Это все их чертова МИ-6. Обедают в своих клубах в Найтсбридже, покуривают гнусные сигары, разыгрывают невинность, а потом засылают к нам перебежчиков, подготовленных в «Олд Викс» [139].

– У них тоже есть недостатки, – защищая честь мундира, заметил Конклин.

– Они больше рисуются, когда «с глубоким возмущением» выступают со своими разоблачениями. Ты, Алекс, давно не занимался нашими делами. Обе наши конторы потеряли больше, чем англичане в этой области, но они умеют справляться с общественным мнением, а мы, к сожалению, не обладаем этой способностью. Мы скрываем свои «недостатки», как ты выражаешься, и слишком стремимся к респектабельности, которая зачастую оказывается мнимой. И все же, полагаю, с исторической точки зрения, мы еще очень молоды по сравнению с ними... – Крупкин вновь перешел на русский: – «Мурена», прием! Я в конце диапазона... Куда вы запропастились, «Мурена»?

– Здесь, товарищ полковник! – послышалось из громкоговорителя. – Мы на связи. Как слышите? Прием...

– Ты пищишь, как кастрат, но я слышу...

– Узнаю тебя, Крупкин...

– А ты что, ожидал услышать голос Папы Римского? Кто это?

– Орлов.

– Хорошо! Надеюсь, ты знаешь, что надо делать...

– Как и ты, Дмитрий... Но не вполне понятно твое указание «ничего не предпринимать»... Мы в двух километрах от объекта, машина прямо перед нами. Она припаркована на автостоянке, подозреваемый, вероятно, внутри.

– Какой объект? Мне это ничего не говорит.

– Это арсенал в Кубинке.

Услышав это, Конклин буквально подскочил:

– О Боже!

– В чем дело? – спросил Борн.

– Шакал рвется к арсеналу. – Алекс заметил, что Джейсон нахмурился, силясь понять его. – Понимаешь, этот арсенал – нечто большее, чем просто огороженное место для парадов легионеров и резервистов. Это серьезный тренировочный центр и одновременно склад оружия.

– Ему нужен арсенал, а не Одинцово, – перебил Крупкин. – Арсенал расположен на окраине города. Похоже, Шакал уже бывал там.

– Подобные места должны тщательно охраняться, – сказал Борн. – Шакал не может попасть туда так просто.

– Он уже там, – повторил Крупкин.

– Я имею в виду запрещенные к проходу места, например склады оружия.

– Вот это меня и беспокоит, – продолжил Крупкин. – Если он уже бывал там, решающим становится, что ему известно об этом учреждении и кого он там знает.

– Его надо задержать... Свяжись по рации с кем-нибудь из сотрудников арсенала! – подсказал Джейсон.

– А если на связь выйдет человек Шакала? Если Карлос уже достал оружие? Мы его только спровоцируем... Одно неверное слово, неверный шаг – и он устроит кровавую бойню. Мы уже видели в «Метрополе» и на Вавилова. Шакал перешел все границы разумного...

– Дмитрий, – раздалось по рации. – Из боковой двери только что вышел человек с мешком в руках, он идет к машине... я не уверен, что это тот самый человек. Похоже на какой-то маскарад...

– Что ты имеешь в виду? Одежду?

– Нет, он в том же костюме, и рука на перевязи... но он идет быстрее и увереннее...