Сергей Бакшеев - Дирижер

— Удар кастетом нанес левша.

Хижняк опустил взгляд на руки арестанта, припомнил, что тот подписывал протоколы правой рукой и отмахнулся:

— Не выдумывай. Лево-право относительно. Ты ударил жертву сзади в правый висок.

— Экспертиза это подтверждает?

— Зря ты сомневаешься в наших профессионалах, Шаманов. Судмедэксперт установил, что Самородова сделала пластическую операцию на лице несколько лет назад. Сложную серьезную операцию. Зачем? Кто она такая? О ней ничего не известно, будто до замужества ее не существовало. Вот об этом расскажи.

— Сами нафантазируйте. У вас хорошо получается.

— А тут и придумывать не надо — воровка изменила свою внешность. Самородовы подозреваются в кражах в гостинице «Жемчуг», где ты работал. Видимо, и раньше этим делом промышляли. Ты был их наводчиком? Вы не поделили деньги? И ты решил избавиться от подельников, чтобы присвоить всё?

— Я же сказал, кто их убил. Кармазов, Фомин и братья Давиташвили. Их алиби — ложь. Ломакина любовница Кармазова, она меня оболгала!

— И в этом вопросе я разобрался. Ты сваливаешь вину на них, потому что им мстишь. С Кармазовым у тебя был конфликт в гостинице, Фомин его приятель. Братья Давиташвили запрещали Лие Беридзе выступать вместе с тобой, а ты не просто ей подыгрывал, а раскатал губы на девушку. Да, представь, и это мне известно!

— Не трогайте Лию.

— Согласен. Зачем трепать имя девушки из уважаемой семьи в суде? Поэтому брось приплетать ее братьев.

— Их дядя, Отар Гурамович Беридзе, с ними в сговоре, — упорствовал Санат.

— О, приехали! Странно, что директора гостиницы не приплел, ведь он тебя уволил.

— Думаю, Портновский тоже замешан, — кивнул Санат.

— Даже не смешно. Твое упрямство тебе не поможет, Шаманов. Улик против тебя достаточно. Не хочешь уменьшить срок — получишь максимум!

Хижняк стал собирать документы в папку, но задержался и перешел на доверительный тон:

— Если бы ты указал, где спрятал кастет, я бы разрешил тебе интересную встречу. Один человек очень просит поговорить с тобой.

— Кто? — выдохнул Санат.

— Девушка. Красивая девушка, которая играет на скрипке.

У Саната защемило в груди. В камере он постоянно думал о Лие, вспоминал озорную девчонку, с которой их души сплетались в музыке, а тела в постели. Он подолгу мысленно разговаривал с ней, пытался объясниться, прикоснуться, но видел лишь решетку на окне, железную дверь и бетонную стену.

Что она думает о нем? Неужели тоже считает убийцей? Он должен увидеть ее и рассказать правду.

Следователь заметил желание парня и продолжил искушать:

— Говори, где кастет, и я организую встречу. Без посторонних, почти как свидание.

— Сначала встреча, — настоял Дирижер.

Через два дня Шаманова привели в пустую допросную и оставили одного в полном неведении. Но Санат уже знал, Лия рядом. Вот в коридоре слышны его шаги, взволнованное дыхание, шорох одежды. Она приближается, идет в сопровождении Хижняка.

Следователь вошел в комнату первым, дал мельком увидеть девушку в дверном проеме, прикрыл дверь и предупредил:

— Шаманов, ты помнишь о нашем условии?

— Да.

— Где кастет?

— Вы забыли о последовательности. Сначала я должен поговорить с Лией.

— У вас двадцать минут, — смирился Хижняк.

Он открыл железную дверь, впустил девушку, а сам вышел. Лия растерянно замерла у порога. С минуту Санат и Лия смотрели друг на друга, молчали и не двигались. За них говорили их глаза, а для Саната еще и красноречивое биение женского сердца. Девушка шагнула навстречу первой, они обнялись.

Санат уже месяц находился в заключении и его то и дело одолевали сомнения. А что, если Лия поверила в его виновность и выкинула из головы всё хорошее, что было между ними? Сейчас сомнения рассеялись. Он чувствовал, что Лия по-прежнему любит его. Они половники единого целого. Ей суждено заполнить пустоту в его душе, образовавшуюся после смерти сестры.

Он взял в ладони ее лицо, заглянул в глаза и произнес:

— Лия, верь мне, я невиновен. Я оказался там, потому что спасал малышку.

— Я верю, Санат, но меня никто не слушает. Даже мама, — призналась девушка, и ее глаза наполнились слезами.

— Плохое закончится, мы будем вместе, — пообещал он.

— Когда?

— Еще не знаю. Может быть скоро.

— Отец говорит, что тебя посадят надолго. На пятнадцать лет, а возможно…

Она не договорила, и так было ясно о чем. Расстрелом его не раз запугивал следователь, требуя признания.

Санат попытался вселить уверенность:

— Я знаю, многое против меня, но справедливость должна восторжествовать.

— Ты говоришь лозунгами, а лозунги врут, — покачала головой Лия.

Санат не знал, что еще сказать для утешения. Лия предложила:

— А если подкупить следователя? Я могу попросить у папы деньги.

— Будет еще хуже, да он и не даст.

— Я продам свою скрипку. Твой синтезатор остался у меня. Это большая сумма.

— Не продавай. Мы на них еще сыграем.

— Что же нам делать? Ты в тюрьме, я с трудом добилась свидания.

Его тронуло, что Лия говорит о происходящем, как об общем горе. Она по-настоящему страдала.

— Ждать и верить, — произнес он и сам услышал насколько банально это прозвучало.

— Я не могу ждать! Нам надо решить сейчас.

Девушка отстранилась, потупила взор, словно боялась признаться в чем-то постыдном.

— Что случилось, Лия?

— Я беременна. Я никому еще не говорила, и не знаю, что делать.

Санат поцеловал любимую в губы и почувствовал, как по ее щеке катятся слезы. Он развернул девушку спиной к себе и обнял. Так было удобнее прижать свою ладонь к ее животу. Сначала он услышал ее сердцебиение, а под ним еще одно, едва уловимое.

Дирижер прошептал любимой на ухо:

— У нас будет ребенок, я его слышу.

— Не придумывай. — Нежность успокоила девушку, но она тут же встревожилась: — А если тебя посадят?

— Не думай об этом. Для тебя сейчас главное — будущий ребенок. Я сделаю всё, чтобы быть с вами рядом.

— Правда?

— Мы обязательно будем выступать вместе.

Он поцеловал ее в шею, а потом развернул и припал к полуоткрытым губам. Она оттаяла, они слились в нежном поцелуе.

Звякнул засов, открылась дверь. Хижняк крякнул в кулак и объявил, что время вышло.

Лия шепнула Санату:

— Я верю тебе и буду ждать. Мы будем ждать.

Когда она покинула камеру, Хижняк потребовал:

— Свою часть договоренностей я выполнил. Где кастет?

После свидания Дирижер воспрял духом. Его любит самая лучшая девушка в мире, она ждет его. У них будет ребенок. Он должен быть рядом с ней. Они будут вместе растить малыша, и вместе выступать на сцене. Как этого добиться? Если следователь не верит ему, то и суд не поверит. Ждать в тюрьме справедливости бесполезно. Он должен надеяться только на себя и помощь любимой. Если настоящие убийцы на свободе, он должен сам покарать их. А для этого ему надо тоже оказаться на свободе.