Ник Картер - Серия Киллмастер автора Сола Верника [ЛП]

У Теньенте Феликса Фуэнтеса было лицо, как у идола тольтеков, вырезанного из коричневого камня. Короткая массивная грудь, мощные руки.

«Ты привез винтовку?» — спросил я, садясь в его полицейскую машину без опознавательных знаков.

«Она на заднем сиденье. Это мое личное охотничье оружие для мелкой дичи. Забочусь о нем. Что ты имеешь в виду? "

Фуэнтес завел полицейскую машину. Я сказал ему, куда идти. Пока мы ехали, я рассказал о том, что произошло. Я рассказал Фуэнтесу о Дитрихе и его формуле для производства синтетического героина. Я сказал ему, что Ортега теперь держит Дитриха в плену и что Ортега планирует сделать. Фуэнтес трезво слушал, как я рассказывал ему обо всем.

«А теперь, — сказал я, — мне нужно вернуться в тот дом, прежде чем они узнают, что меня нет. И как только я вернусь, я хочу, чтобы твои люди совершили набег на него. Мы должны избавиться от Ортеги. Если мы сможем вызвать панику, есть большая вероятность, что Ортега приведет меня к Дитриху.

— Какое оправдание у меня есть для нападения на гасиенду Гаррета, сеньор Картер? Он очень влиятельный человек. Ортега тоже.

"Является ли сорок килограммов героина достаточным оправданием?"

Фуэнтес громко присвистнул. "Сорок килограммов! За сорок килограммов я бы ворвался в дом президента!"

Я сказал ему, где найти героин. Фуэнтес взял микрофон и связался по рации в штаб, требуя подкрепления. Он был откровенен. Никаких сирен, никаких мигалок, никаких действий, пока он не подал сигнал.

К этому времени мы снова ехали по дороге, которая вела мимо гасиенды Гаррета. Почти на том самом месте, где я припарковал машину Бикфорда накануне вечером, он остановился, чтобы выпустить меня.

Я взял с заднего сиденья винтовку и трос. Я поднял оружие. «Это красота», — сказал я ему.

«Мое призовое владение, — сказал Фуэнтес. «Опять же, я прошу вас быть с этим осторожнее».

«Как будто это моя собственная», — сказал я и отвернулся, пригнувшись, оглядывая поле. Фуэнтес поддержал полицейскую машину на дороге примерно в сотне ярдов, чтобы перехватить остальных, когда они подъедут.

Я выбрал место на небольшом возвышении примерно в двухстах футах от подъездной дорожки, которая вела от дороги к его дому. Я был под небольшим углом к ​​воротам. Я бросил крюк к ногам и осторожно лег на живот, держа винтовку в руках.

Через несколько минут подъехали две полицейские машины, вторая почти сразу за первой. Фуэнтес направил их на позицию, по одному с каждой стороны дороги, ведущей к подъездной дорожке, мужчины в машинах, ожидавших с выключенными двигателями и фарами.

Я поднял тяжелое ружье на плечо. Это была великолепно сделанная винтовка Schultz & Larson 61 калибра.22, однозарядное оружие с продольно-скользящим затвором, стволом 28 дюймов и шаровой мушкой. Подставка для рук была регулируемой для моей левой руки. Ложа была вырезана с отверстием для большого пальца, чтобы я мог держать полуформованную пистолетную рукоятку правой рукой. Винтовка, специально изготовленная для международных матчей, была настолько точной, что я мог пустить пулю через кончик сигареты на расстоянии ста ярдов. Её тяжелый вес, шестнадцать с половиной фунтов, сделал её устойчивой в моих руках. Я направил его на один из двух прожекторов, установленных высоко над левой стороной парадных ворот.

Мой кулак медленно сжался, мой палец нажал на спусковой крючок. Винтовка слегка покачнулась в моих руках. Прожектор погас одновременно с резким треском звука в моих ушах. Я быстро повернул затвор, потянув его вверх и назад, и отработанный патрон взлетел вверх. Я пустил в патронник еще один патрон, захлопнул затвор и запер.

Я снова выстрелил. Взорвался второй прожектор. В гасиенде раздались крики, но парадные ворота и территория вокруг них были в темноте. Я снова выбросил гильзу и перезарядил винтовку. Сквозь открытую решетку ворот я мог видеть стеклянное окно в гостиной, выходившее на все еще освещенный бассейн.

Я настроил прицел на дополнительную дистанцию ​​и снова прицелился. Я всадил пулю в стекло, паутина заткнула его почти в самый центр. Когда я перезаряжался, я услышал слабые крики из дома. Я пустил четвертую пулю через окно из зеркального стекла на расстоянии не более 30 см от другого отверстия.

Из дома послышались крики. Внезапно весь свет погас. Музыка тоже. Кто-то наконец добрался до главного выключателя. Я положил винтовку так, чтобы Фуэнтес мог ее легко найти, взял веревку и побежал через поле к стене, окружающей дом.

Теперь, когда я был близко, я мог слышать шум и крики, доносящиеся изнутри. Я слышал, как Карлос кричал на охранников. Один из них стрелял в темноту, пока не разрядил свой пистолет. Карлос яростно крикнул ему, чтобы он остановился.

Я быстро двинулся вдоль стены. Примерно в сорока или пятидесяти футах от ворот я остановился и снял крюк с плеча. Я перебросил крюк через стену, и зубцы зацепились за первый бросок, металл прочно вошел в кирпичную кладку стены. Взявшись за руки, я приподнялся на вершине стены. Отцепив крюк, я перебросил его через другую сторону и спрыгнул рядом с ним, приземлившись на корточках.

Когда я бежал через кусты к стене дома вдали от бассейна, я снова свернул веревку. Остановившись ниже балкона, я еще раз швырнул крюк, и он зацепился за перила.

Я подтянулся, пока мои пальцы не зацепились за кованое железо перил, и я перелез через край. На то, чтобы натянуть веревку, потребовалось всего мгновение, и я побежал по балкону в комнату, которую покинул больше часа назад.

Когда я открыл дверь, чтобы проскользнуть внутрь, я услышал первый нарастающий вой сирен полицейской машины. Консуэла все еще была без сознания. В темноте я засунул свернутую веревку под двуспальную кровать. Я быстро снял одежду, позволив ей упасть на пол кучей. Обнаженный, я проскользнул под верхнюю одежду рядом с теплым обнаженным телом Консуэлы.

Я слышал настойчивый, поднимающийся и падающий вой приближающихся полицейских сирен, затем крики снизу и снаружи. Затем раздался стук в дверь спальни. Ручка сердито задрожала.

Кто-то воткнул ключ в замок и жестоко повернул его. Дверь распахнулась и ударилась о стену. Ортега стоял с фонариком в одной руке и пистолетом в другой.

"Что, черт возьми, происходит?" — потребовал я.

"Одевайся! Нельзя терять время! Полиция здесь!»

Я поспешно схватил брюки и рубашку и надел их. Я сунул ноги в мокасины, не удосужившись надеть носки.

"Разбудить ее!" — прорычал Ортега, направляя фонарик на Консуэлу. Она лежала, когда я оставил ее, ее волосы развевались по подушке, ее рука была согнута, ее голова, ее лицо повернуто набок.

Я усмехнулся ему. «Никаких шансов. Она слишком много выпила. Она отключилась от меня, когда стало интересно».