Герман Матвеев - Сборник повестей Дела давно минувших дней

Словно молния озарила командира. Вот он, хитроумный выход из безвыходного положения. Дальше Вихарев не слушал. Он крепко обнял мальчика.

— Спасибо, золотая головка…

Партизаны с удивлением смотрели на командира. Что с ним такое случилось? Никак, начал прощаться перед смертью?

— Матвей! Живо к отряду. Всех на деревья. Понял? Выбирайте погуще, повыше. Прячьтесь. Когда весь отряд укроется, пошли посыльного сюда. Мы здесь попридержим, если не успеете. Бегом! Матвей, — уже вдогонку крикнул Вихарев, — предупреди всех: стрельбу не открывать. А если кто чихнет или что другое…

— Знаю, сам голову оторву, — на ходу ответил силач.

Переваливаясь с боку на бок, как медведь, он скрылся за деревьями.

Вихарев посмотрел на оставшихся бойцов. Лица у всех сияли, а больше всех у Васьки. Выход найден. Выход рискованный, опасный. Спрятать полтораста человек на деревьях — сложное дело, но на войне без риска нельзя. Заметив улыбающегося мальчика, Вихарев спохватился.

— Ах, забыл… Вася, беги за Матвеем, скажи ему, что он за меня остается командиром. Сам тоже не возвращайся. Спрячься где-нибудь повыше и сиди, как сыч, до вечера. Беги скорей.

Всем было понятно, что командир отослал Ваську без надобности, желая сохранить мальчику жизнь. Оставшаяся группа должна погибнуть, задерживая продвижение немцев до тех пор, пока основное ядро отряда не спрячется. Все это понимали, но никому и в голову не пришло пожалеть о своей участи. Наоборот, грудью встретить врага, до последней капли крови биться, спасая жизнь сотни товарищей, — что может быть почетней. Такой ролью можно гордиться, прочитал Вихарев в глазах своих товарищей.

Васька полетел стрелой, как на пружинах перепрыгивая через упавшие мохнатые деревья, ловко увертывался от встречных стволов.

— …Выбирай себе дерево матерое, повыше да погуще. Сидеть не дыша, так вашу так. Как на лабазе, пока сигнала не будет, — заканчивал Матвей объяснять задачу. — Кто спрятаться не успеет, идет в лагерь к раненым… И чтоб через десять минут все на вершинках сидели, так вашу так… Не погибать же из-за вас командиру.

Партизаны рассыпались по лесу в поисках надежного убежища. Кое-кто начал сразу карабкаться на ближайшие деревья.

— По одному, по одному… так вашу так, — возбужденно крикнул рыжий силач, заметив, что два партизана обхватили с разных сторон одну громадную сосну.

Запыхавшийся Васька передал приказание командира.

— Ладно. Выбирай себе, Вася, сосенку повыше.

— Я-то залезу, дядя Матвей… Ты бы лучше…

— Я должен последний… Смотри ты, какая тяжесть…

Матвей побежал к пожилому крестьянину, который никак не мог вскарабкаться на дерево. Ногти у него были уже в крови.

— Ну чего ты, Терентий?

— Погибать мне, видно… Не залезть с такой тяжестью, Матвей, — слезливо пожаловался партизан.

— Не залезть… Тяжесть! — передразнил Матвей. — Эх, ты, тютя… Зад отрастил, вот и тяжесть… В голове-то смекалки нет. Веревку еще имеет на кой-то леший.

Матвей сдернул веревку с пояса запасливого колхозника. Обмотал один конец вокруг толстого ствола вместе с партизаном. Оставшийся конец, несмотря на протесты хозяина, отрезал кинжалом.

— Ну, лезь! Спиной наваливайся на веревку, ногами толкайся. Учить вас надо. Руками-то передвигай веревку, сама не полезет… Эх, ты… погиба-ать!

Прихватив отрезанную веревку, Матвей побежал дальше. Легко забраться на дерево размером не толще телеграфного столба, а если оно такое, что только троим обхватить? Как тут быть? Нужна особая сноровка, чтобы, цепляясь ногами и руками за выступы коры, добраться до первых сучков. Дальше просто. Молодежь уже поднялась метров на пять над землей. Один из партизан-комсомольцев выбрал тонкое дерево, долез до сучков и как по лесенке поднимался наверх.

— Михайлов! Михайлов! — крикнул Матвей. — Слезай к чертовой матери. Куда ты полез… недомерок…

Михайлов, не отвечая, досадливо махнул рукой, продолжая подниматься все выше и выше. Дерево уже качалось. Матвей заметил, что недалеко от его макушки вытянулся могучий сук соседнего дерева. Комсомолец подбирался к нему. «Вот молодец! А я-то не сообразил сначала, — подумал силач. — Но как бы не сорвался».

Забравшись на самую вершину, Михайлов начал раскачиваться. Васька с Матвеем наблюдали за ним, затаив дыхание.

Задуманный трюк был не хуже смертельного циркового номера. Макушка могла не выдержать такой качки и обломиться.

В конце концов, раскачав дерево, Михайлову удалось уцепиться за сук и повиснуть. Комсомолец подтянулся, сел верхом, помахал сверху фуражкой.

— Молодец! Мы тебя на ярмарках будем показывать, — пробормотал себе под нос Матвей, погрозив кулаком Михайлову.

Время шло. Человек пять малосильных, неловких партизан никак не могли осилить подъем. Двоих обвязали веревкой, сняли весь груз, оружие и подсадили. Трое же окончательно выбились из сил, содрали ногти.

— Идите в лагерь. Ничего у вас не выйдет, — сурово сказал Матвей.

— Погибать, значит?

— Что я могу сделать. Попробуйте через болото проскочить.

— В этом месте не проскочишь, Матвей.

— Ладно… думайте сами, а здесь не задерживайтесь, — твердо приказал Матвей.

Вдалеке раздался не то выстрел, не то треск сломанного сучка. Матвей встрепенулся.

— Беги к командиру, Василий. Скажи — готово. Пускай отходит…

Васька, не дослушав конца приказа, бросился бежать. Скорей, скорей. Надо успеть, а то подойдут немцы, завяжется бой — и пропали Помелов, Вихарев и Гаврюшка с Мартыновым. Самые смелые, самые хорошие товарищи…

Вихарев с группой заняли выгодную позицию и замерли в ожидании. Тихо в лесу. Изредка с писком пролетит над головой птичка-синичка. Белка, из озорства зыркнув, кинет шишкой в притаившихся людей, дятел где-то простучит, словно гвоздь вобьет в пустую бочку.

Сколько им осталось жить? Все так неожиданно обернулось…

Весной расчистили, распахали и засеяли громадный клин целины. На будущий год планировали льна посеять и десять раз больше. Перед колхозом, и сейчас не бедным, замаячило такое богатство, что и во сне не приснится. Школу построили… и вдруг все прахом.

Ну, война это еще полбеды… Восстановим быстро и лучше чем было, но вот как дожить до победы…

Шум нарастал. Будто ветерок пробежал по вершинам деревьев. Потом звуки стали доноситься более явственно. Треск валежника, приглушенный крик команды. Прочесывая лес, немцы медленно шли густой тройной цепью, по компасу, к указанному на карте центру окружения. Там предполагалась встреча с лесными бандитами.

Вихарев предупреждающе свистнул. Руки крепче сжали винтовку. Проверили гранаты.

— Жарко будет, — прошептал Помелов спрятавшемуся за деревом соседу.