Анна Да?шкова - Ошибка небес

Гость в изумлении уставился на Кассандру, во взгляде которой, несмотря на мнимое веселье, было лишь страдание.

До этого Дэвид всего раз в жизни являлся свидетелем истерического смеха. Тогда его напарник вынужден был дать пощечину дико смеявшейся женщине, минуту назад узнавшей о смерти сына. Тогда только пощечина позволила вывести безутешную мать из истерии.

–

Мисс Хартли, – в надежде привлечь ее внимание, позвал Дэвид, –

Лаки, успокойтесь, – вновь и вновь пытался достучаться он до Кассандры, не желая переходить к физическим воздействиям. Все было тщетно. Поняв, что Лаки его просто не слышит, набравшись храбрости, Дэвид решительно приблизился к ней, намереваясь встряхнуть, чтобы привести в чувства.

–

Не надо, – все еще смеясь, остановила его Лаки, – у меня нет истерики, – и, глядя на недоверчиво смотрящего на нее Дэвида, уже спокойным тоном добавила, – все, я успокоилась.

–

Что это было?

–

Просто тяжелый день, который, по-видимому, не желает

заканчиваться. Мистер Грин, сейчас почти два часа ночи. Завтра, нет, уже сегодня, – поправила себя Лаки, – в девять утра я буду на работе, и, торжественно обещаю, передать Вам весь разговор, состоявшийся между мной и Дмитрием. В семь вечера у нас свидание, так что, думаю, времени на разработку плана у команды будет

предостаточно.

–

И все же, впредь, я попрошу Вас действовать в строгом соответствии с приказом. Это задание слишком важно, чтобы пустить все на самотек.

–

В следующий раз, всенепременно, агент Грин. Это все? Или у Вас есть еще какие-нибудь наставления? Возможно, посоветуете на каком боку мне спать или что съесть на завтрак перед столь важной миссией?

–

Это все, – проигнорировал сарказм собеседницы Дэвид, – кстати, директор Прескот подписал приказ о введении Вас в штат. Поздравляю, агент Хартли.

–

Спасибо. Но, по-моему, об этом мы и договаривались – я прохожу аттестацию и становлюсь агентом, и да, – достав из кармана флешку, Лаки протянула ее Дэвиду, – возьмите.

–

Что это?

–

Видео моей аттестации. Насколько я помню, Вы появились на ужине ради него.

–

Откуда оно у Вас?

–

Клонировала Ваш планшет.

–

Но он защищен, – противопоставил Дэвид.

–

Довольно слабо. Думаю, над телефоном Кирсанова поработал профессионал, и взломать его будет сложнее, но проверить программу я все же должна была.

–

Вы сами написали программу взлома? Наши специалисты уже приготовили для клонирования его телефона все необходимое.

–

Тогда у меня будет запасной вариант. Надеюсь, подготовкой занимались не те же люди, что настраивали защиту Вашего планшета?

–

Мисс Хартли, Вы…

–

О, только не нужно комплиментов, сегодня я уже сыта ими по горло,

–

вновь перебила Дэвида Кассандра, – уже довольно поздно. Если у Вас все, то самое время, пожелав друг другу спокойной ночи, разойтись по своим кроватям.

–

Вы правы. Спокойной ночи, мисс Хартли.

–

Спокойной ночи, шеф.

Прежде чем выйти из номера Лаки, Дэвид бросил последний взгляд на девушку, в глубине глаз которой все еще пряталась боль. Обуреваемый желанием задушить Ричарда, без сомнения

являвшегося причиной этого, он вышел из гостиничного номера.

Едва закрыв за гостем дверь, Кассандра вернулась к мыслям, вызвавшим тот самый смех, который так напугал Дэвида: Лаки никогда не ставила мужчин на первое место, и сейчас ставить знак равенства между своей жизнью и любовью к Ричарду она не будет. Помимо него у нее в жизни есть друзья, семья, служение Родине. Она практически полностью смогла вернуть себе прошлую жизнь, оставляя в виде бонуса лучшую часть жизни Лаки. Ричард, в какой-то мере был прав, ей уже не быть той Катей Морозовой, которую он когда-то знал. И если Кассандре не было место в жизни Лаки Хартли, то Лаки прекрасно поместится в новой большой жизни Кассандры. Теперь в решаемом Кассандрой уравнении пропала только переменная Ричарда.

«Что же, тем легче будет его решать», – подумала Лаки, всеми силами игнорируя боль от разбитого сердца.

Глава 16.

–

Это было очень холодно, – ответила Лаки на вопрос Дмитрия

Кирсанова о том, как ей жилось в России – хотя, думаю, жителю Сибири это известно не понаслышке.

–

Ну, в Сибири я бываю редко, а живу в Москве.

–

Конечно, как же я могла заподозрить в Вас провинциала?

–

Только не говорите, что в России жили где-нибудь в Саратове?

–

Нет, упаси Боже, моя малая родина Санкт-Петербург.

–

Теперь понятно, откуда такая страсть к поэзии.

–

Да, Вы меня раскусили.

–

Так, раз уж я знаю так много Ваших секретов, возможно, нам пора перейти на «ты»? Что скажешь, Катя? – взгляд серых глаз, разбивший немало женских сердец, впился в Лаки.

–

Боюсь, у меня не остается иного выхода, чем принять твое предложение, Дима, – ответив таким же пристальным взглядом, согласилась Лаки.

–

Судя по твоей визитке, ты занимаешься компьютерами? – вдруг сменил тему Дмитрий, – довольно странный выбор профессии для девушки.

–

Здесь у меня только одно оправдание: мой отец всегда мечтал о сыне, который продолжит его дело. Так что, IT – скорее его выбор, чем мой. А Вы, господин Кирсанов, кто Вы по образованию?

–

Я тоже пошел по стопам отца – закончил дипломатический факультет МГУ.

–

И как же вышло, что ты занимаешься алюминием?

–

У моего отца чудесное чувство юмора, на мое тридцатилетие он подарил мне свою долю акций завода. С тех пор моя дипломатическая карьера пошла под откос.

–

Бедняжка.

–

Еще какой. Я-то мечтал, что мне подарят собаку, – веселая улыбка, и без того привлекательного, превращала Дмитрия в прекрасного героя сказок. Будь на месте Кассандры прежняя Лаки, она бы давно, наплевав на задание, затащила его в свой гостиничный номер. Вместо этого Кэс, пошутив что-то в ответ, сконцентрировалась на задании.

Вечер проходил даже лучше, чем того ожидала Кассандра. Невооруженным взглядом было видно, что не подозревающий Катю в двойной игре Дмитрий, ослеплен девушкой.

Мило улыбаясь рассказу Дмитрия о своем детстве, Кэс раздумывала над тем, как заставить русского поцеловать ее до того момента, когда они поднимутся в его номер. Чтобы план сработал, необходимо было заставить его думать, что ночь, наполненная пылкой страстью, состоялась, а это становилось возможным только в случае, если Кирсанову в кровь попадет опиат, щедро нанесенный на губы Кассандры. Одно было плохо ‒ действовать он начинал только через пятнадцать-двадцать минут после попадания в кровь, поэтому, не придумай Кассандра способ заставить Дмитрия поцеловать ее сейчас, ночь страсти пришлось бы разыгрывать по-настоящему.