Владимир Андриенко - Дрозды. Последний оплот

Анна взяла документы задержанного. Там было сказано, что красноармеец Арсеньев служил во 2-ом пехотном Пролетарском полку 12-й армии пулеметчиком.

– Хочу говорить с ним, – сказала она. – С этого и начнем наводить порядок в бригаде, товарищ Хотиненко.

– Дак говорите сколь душе угодно, товарищ Губельман. Хоть сами эту обязанность на себя возьмите. А то у меня голова пухнет от дезертиров и комиссованных.

Анна приказала привести к ней Асеньева. И скоро отставной красноармеец стоял перед ней. Она отпустила конвой.

– Поручик, я начинаю думать, что это судьба нас с вами сталкивает. Вот никак не могла бы и предположить, что встречу вас здесь в городе Н. В первый день моей службы здесь!

– И сам удивлен, Анна. Как ты здесь?

– С сего дня комиссар конной бригады.

– Уже не в ЧК?

– Ныне в армии. А ты? С чего на тебе солдатская форма? Только не говори, что стал дезертиром.

– Нет. Я здесь по заданию.

– Контрразведки?

– Ничего от тебя не скроешь, Анна. Но ты ведь не раскрыла им кто я?

– Пока нет. Но не думай, что стану тебе помогать. Я и ныне беседую с тобой наедине, помня об услуге, что ты мне оказал в Воронеже. Ты, кстати, нашел свою баронессу?

– Нет.

– Я отпустила её и говорили, что она добралась до своих. А ты снова вляпался в дела контрразведки. Зачем тебе это, Пётр? Ваши армии отступают. А точнее говоря – бегут!

Лабунский не мог не согласиться с её словами.

– Ты собираешь сведения? – спросила она.

– Нет. Да и кто стал бы посылать меня за сведениями? Я не разведчик. Вот сразу на станции и попался.

– Тебя взял патруль как дезертира. Хотиненко нуждается в пополнении и потому ловит таких на станции. Зачем в твоих документах указали, что ты пулемётчик? Или так было нужно? Было нужно, чтобы тебя взяли на станции?

– На этот раз задание самое безобидное. Мне нужно вытащить одного человека и переправить его к нашим.

– Штабного? – сразу спросила она.

– Нет. Я же сказал – задание безобидное. Без вреда для вашей армии. Это простой поручик. Сын важного лица из торговых. Вот меня и попросили помочь спасти молодого человека.

– Из торговых? – не поверила Анна. – С чего такая забора о простом поручике?

– Это сын крупного фабриканта.

– И этим занялась контрразведка? Пётр!

– От тебя ничего не скроешь, Анна.

– И чей же он?

– Сын генерал-майора Деева.

– Деева?

– Начальник тыла Добровольческой армии. Вам он пока приносит только пользу в отличие от нас. Снабжение Добровольческой армии крайне плохое.

– И этот поручик здесь?

– Служит в бригаде червонных казаков. Недавно прикомандирован со своим эскадроном.

– Сын генерала Деева служит у нас?

– Так получилось. И его отец желает вырвать сына из Красной армии и отправить его за границу.

– И контрразведка не нашла никого лучше тебя?

– Чем я так плох?

– Хотиненко тебя сможет опознать! Ты ведь знаком с ним еще по ставке царя Глинского.

– Не думаю, что он вспомнит меня, Анна. Много времени прошло.

– Не так и много, Пётр.

– Если считать военные дни – то много, Анна. За это время атаман Хотиненко сделал карьеру в Красной армии. Сколько лиц промелькнуло перед ним.

– Возможно, что ты прав, Пётр. Но что делать мне?

– Ты можешь мне помочь. Вашему делу это совершенно не повредит.

– И как я могу тебе помочь, Пётр? Я ведь комиссар бригады, а не её командир. Да и в этом случае я не всё могла бы сделать. Ты знаешь, отчего я здесь? Мне пришлось уйти на фронт и устраниться от работы в ЧК. Дзержинский недоволен результатами моей работы. И меня спасло заступничество Троцкого. Он и вернул меня на эту должность. Ведь бригаду Хотиненко помогла сформировать я.

– Тебе не верят?

– Дело не в том. Но многие в руководстве ЧК хотели бы подвести меня под трибунал. Потому я не могу больше оказывать тебе поддержку, Пётр.

– Но я не прошу тебя вмешиваться открыто, Анна.

– Сейчас тебе предстоит вернуться в армию, Пётр.

– Вернуться? Но я и не покидал армии, Анна.

– Я не о том. Тебе нужно будет вернуться в образе рядового красноармейца Арсеньева, с чьими документами ты сюда попал. Они хоть настоящие?

– Самые настоящие, Анна.

– А где сам Арсеньев?

– Погиб в степи от банды какого-то атамана. Их ныне столько развелось, что и не сосчитать.

– Тебя внесут в списки бригады, и делай свое дело. Но перейти на строну белых ныне будет трудно. Если поймают – сразу поставят к стенке. Лучше сделать это незаметно во время боя. Но когда он будет? Это вопрос.

– Это всё чем ты можешь мне помочь?

– Всё, Пётр. Рисковать я не хочу. Прости. Я уважаю тебя, ибо ты по-своему человек честный.

– Анна, мне нужно ещё найти молодого Деева.

– Так ищи. Пулеметные команды дислоцируются рядом со штабом. У тебя все будут перед глазами. Особенно командиры. Но не старайся попадаться на глаза Хотиненко…

***

Город Н.

Пулеметная команда.

Январь, 1920 год.

Краском товарищ Далманин жил по поддельным документам и выдавало его только лицо – схожесть с его родным отцом генералом Деевым. Если бы генерал-майор штаба тыла Добровольческой армии был человеком известным, то на это сходство давно обратили бы внимание. Но кто знал Деева среди красных?

Поручик Лабунский увидел его на второй день своей службы в кавбригаде. Он даже не сдержался и крикнул, когда увидел Далманина.

Тот удивился и спросил:

– Мы знакомы, товарищ?

– Никак нет, товарищ командир. Я малость ошибся. Спутал вас с иным человеком.

– Бывает, – Далманин прошел мимо.

Один из его сослуживцев по пулеметной команде спросил:

– Знаешь его?

– Нет.

– А чего кричал? Словно давнего знакомца увидал.

– Ошибся. А ты не по сторонам зыркай, а дело делай. «Викерс» трофейный знать надобно. А ты и разобрать его не можешь.

– Чего не могу? Разобрал ведь. Вот он комплект пружин, про которые ты говорил.

Солдат показал на разложенные на лавке возвратно-боевые пружины.

– «Викерс» это не «Максим» хотя они весьма похожи. Замок его повернут, крышка короба разделена на две половины, затыльник откидной.

– И в чем отличие-то?

– В глубине затворного механизма, – ответил Лабунский. – На «Викерсе» затворная рама ходит вверх, а на «Максиме» вниз. Это позволяет уменьшить затворную раму. И вес пулемета меньше. Я повидал таких на германской войне. Но чтобы поставить его на станок быстро надо привычку иметь.

– Слишком чижолый, – сказал пожилой солдат пулеметной команды. – Я вот про ихнего «Льюиса» скажу. Вот то пулемет. Мы у беляков недавно пять штук захватили.

– Ты ручной пулемет со станковым не равняй, – отрезал Лабунский. – Тоже мне стратег…

***

Встреча с Далманиным обрадовала поручика. Он нашел того, кто ему был нужен. Считай половина дела сделана! Оставалось познакомиться лично и войти в доверие. Вечером он расспросил других солдат про Далманина. Но в бригаде Хотиненко его знали мало.