Николай Подраный - Волчья радуга. Бег на выживание

Допив виски и затушив сигарету, взял свое пальто, чемодан и тихо, стараясь не шуметь, покинул каюту Мари.

Через пять минут моя каюта была приведена в прежний вид. Надев пальто, я не стал его застегивать, а сунув под полу одолженный веник, пошел прогуляться. Незаметно избавившись от предмета театральной декорации, направился на палубу, где к этому времени еще оставались пассажиры, желавшие посмотреть на порт, а главное, на действия маленького буксира, упорно тащившего громадину нашего судна подальше от причала.

Смешавшись с зеваками на верхней палубе, я стал наблюдать за зданием порта. Спустя десять минут буксир оставил наше судно и, дав прощальный гудок, поспешил к сухогрузу, который, видимо, должен был покинуть порт следующим. Достанется этому крохотному работяге сегодня.

Внезапно корпус корабля вздрогнул и послышался гул набирающих обороты двигателей. Через несколько минут корабль, оставляя за собой пенный след от винтов, устремился на просторы Атлантического океана.

В принципе, они могут догнать меня по суше, если не будет задержки в дороге. По прибытии в Нью-Йорк судна в толпе встречающих будут и они, или кто-то другой. Сами вряд ли решатся мелькать у меня перед глазами. Ладно, там посмотрим, главное, я их «высадил» и теперь можно отдышаться. По прибытии в порт Нью-Йорка пройду паспортный контроль и, прежде чем покинуть город, тщательно проверюсь и обязательно изменю маршрут, вдруг все-таки это не люди Отто. Нужно себя обезопасить. Вряд ли это американцы. Время покажет, буду действовать по обстоятельствам.

Вернулся в каюту, снял пальто и теперь, не скрываясь и не боясь разбудить Мари, пошел к ней в каюту. Она продолжала спать, только теперь повернулась на другой бок. Значит, скоро проснется. На всякий случай сполоснул под краном ее стакан, заметив на дне небольшой осадок от снотворного, и снова плеснул в него виски.

Остальные дни путешествия прошли весело и беззаботно. Не раз проверяясь, я убедился, что больше за мной никто не следит, а если следит, то только настоящий ас, а его вычислять – пустая трата времени.

Свои отношения с Мари мы не афишировали, все дело в том, что в Нью-Йорке ее должен был встречать муж, и ей не хотелось, чтобы кто-то из пассажиров «сделал доброе дело» и внес ему в уши сомнения насчет добропорядочности его жены. На всякий случай, она оставила мне номер своего телефона в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, но просила разговаривать только в том случае, если она сама возьмет трубку. Я запомнил номер, а визитку незаметно выбросил».

«Профессор» и «аристократ» покинули корабль, а на поезд опоздали, естественно. Проанализировав, что «объект» уехать на нем не мог, еще сутки мотались по Сент-Джонсу, ища след, как псы ищут след волка, но так и не получив никакого результата, поняли, что ошиблись, и теперь, злые друг на друга, пытались найти себе оправдание. Наконец, под благовидным предлогом решились обратиться к пограничникам в порту, от которых с огорчением узнали, что Сэм Пристли в списках пассажиров, сошедших на берег и проследовавших транзитом в США, не значится.

В довершение всех неприятностей, начавшиеся снегопады почти на неделю прервали движение по единственной железной дороге между Сент-Джонсом и Портом-о-Баск. Пассажирских судов, следовавших в Нью-Йорк или в ближайшие морские порты Восточного побережья США, пока не было.

Ожидая, когда будет судно или расчистят железную дорогу, они не покидали холодную портовую гостиницу, постоянно пьянствовали и бросали злобные взгляды друг на друга. Каждый считал, что виноват напарник.

Тем не менее, они не забыли послать телеграмму в Данию. Агент в Копенгагене, получив телеграмму, спустя полчаса позвонил в Германию по одному из телефонов и передал: «Груз следует в Нью-Йорк самостоятельно. Вынужденная остановка в Сент-Джонс. Канада» и подпись «Альфред».

Когда текст лег на стол Отто, дававшего задание «Альфреду», тот несколько раз прочитал его, затем вскочил со стула, схватил с полки географический атлас и, нервно листая страницы и алфавитный указатель, стал искать Сент-Джонс. Наконец нашел то, что искал, закрыл книгу и злобно зашипел, как змея: «Сволочи. Как эти олухи оказались на острове в Канаде, в каком-то порту, их что, высадили, и почему именно там?»

Через минуту он успокоился и, сидя в кресле, подводил итог. Он был неутешительный, и, в первую очередь, для «Альфреда» с напарником.

Глава

2. Погоня

Как только поезд покинул перрон железнодорожного вокзала, Отто вышел через центральный зал вокзала на площадь и для отвода глаз, на случай, если за ним следят, стал ходить недалеко от центрального входа, демонстративно часто поглядывая на ручные часы. Он делал вид, что ждет с кем-то встречи. Через десять минут, так якобы никого и не дождавшись, сел в машину и уехал домой. Время позднее, нужно немного отдохнуть. Завтра после получения сообщения о проходе паспортного контроля Клаусом и отплытии парома, у него будет много хлопотных дел. Нужно по приказу шефа ликвидировать Ганса и Монику, тем самым устранив возможные каналы утечки сведений о Клаусе, как сейчас, так и в будущем. Все-таки шеф прав. Лучше подстраховаться. Ведь о конкретном задании Клауса знают только они трое: шеф, Отто и Клаус, а вот Ганс и Моника знают, где будет конкретно работать их ученик. Даже если он и не проболтался «учителям» о задании, особенно Монике, что вполне возможно. Необходимо ликвидировать их для безопасности запланированной операции.

Шеф смотрит в будущее, и мало того, заранее думает, как это будущее лично для себя сделать богатым и обеспеченным, не таская за собой горы золота и не отсвечивая банковскими счетами, пусть даже на подставных лиц и в нейтральных странах. Нужно признать, момент выбран удачный. Удачный момент для безнаказанного грабежа или, в лучшем случае, воровства и покупки за гроши драгоценных камней.

Отто вспомнил, как всего полгода назад один из ювелиров показывал ему мужской платиновый перстень с большим сапфиром в обрамлении дюжины прекрасных бриллиантов. Мало того, что это было просто прекрасное ювелирное изделие, ювелир назвал тогда приблизительную цену перстня. По всему выходило, что, продав его, можно купить хороший особняк с участком земли. Вот тебе и решение вопроса с кровом на старость, продай еще один поменьше – и можно купить прекрасную мебель, машины и многое другое, продай третий – и можно нанять слуг на несколько лет и обеспечить себя всем необходимым лет на пять. Вот так. Облегчил свои три пальца и забыл, что такое невзгоды на долгое время, если, конечно, жить скромно. А ведь что еще нужно? Свой кров и обеспеченность. Остальное приложится. Ну, а если у тебя таких перстней, подвесок, брошей и просто драгоценных камней россыпью средних размеров сундучок, тогда как? Вот то-то. А ведь тот перстень с сапфиром не самый ценный. Есть такие экземпляры, что один бриллиант можно считать состоянием.