Виктор Островский - Лев пустыни

Натан, не мешкая, приступил к рассказу:

– За несколько дней до подписания мирного договора в Кэмп-Дэвиде президент Садат дал понять, что не может допустить, чтобы в соглашении обходилась стороной палестинская проблема. – Натан встал и, подойдя к окну, слегка раздвинул шторы, чтобы взглянуть на людей, купающихся в бассейне, после чего заговорил снова: – Садат хотел, чтобы действия, предпринимаемые для укрепления палестинской автономии в соответствии с резолюциями 242 и 338 ООН, были более конкретными, а сроки их выполнения более твердыми. Премьер-министр Бегин, напротив, предлагал вернуться к рассмотрению этой проблемы позже и настаивал, чтобы вопрос суверенитета территорий оставался открытым. Садату это казалось предательством интересов палестинского народа. Ему также было не по душе, что Израиль требовал от Египта гарантированных поставок нефти по разумным ценам в обмен на возвращение нефтяных промыслов, но на такую уступку Садат все же согласился. С приближением даты подписания договора президент Картер все сильнее нажимал на Садата, чтобы тот принял документ в том виде, в каком он уже существовал. 14 марта 1979 года Картер встретился с Садатом в Каире. Беседа велась с глазу на глаз.

– Все это мне известно, давай дальше, – кивнул Сид.

Натан продолжал:

– Так вот, эта встреча определила судьбу обоих президентов… Картер сумел убедить Садата, что со временем палестинский вопрос обязательно будет решен и что сейчас самое главное – подписать договор в любом виде. Потом, когда его, Картера, изберут на следующий срок, он вплотную займется проблемой оккупированных территорий… К тому же Картер обещал Садату, что в следующем договоре формулировки будут гораздо более четкими и определенными, не оставляющими места для каких бы то ни было интерпретаций, в отличие от внесенных в нынешнее соглашение. Картер заверял, что в конечном счете уступчивость Садата поможет палестинскому делу, а не нанесет удара в спину братьям-арабам, как тогда казалось Садату. После всех этих обещаний и заверений, звучавших, заметь, без свидетелей, Садат согласился на сотрудничество. Прямо с каирского аэродрома президент Картер позвонил премьер-министру Менахему Бегину и сообщил ему о положительном решении вопроса. В тот же самый день Бегин уведомил об этом членов своего кабинета.

– Погоди, погоди, – остановил Натана Сид, недоверчиво покачав головой. – Если беседа, как ты говоришь, происходила с глазу на глаз, откуда тебе известно ее содержание?

Натан отошел от окна и остановился напротив Сида.

– После этой встречи Садат передал содержание беседы с Картером тогдашнему своему премьер-министру Мустафе Халилу и еще одному члену правительства – ярому противнику мирных переговоров, – объяснил Натан. – Премьер был удивлен, что Садат не потребовал от Картера каких-нибудь письменных гарантий, президент же ответил, что он полностью доверяет Джимми. Присутствующий при разговоре второй министр, противник мирного соглашения, кстати, этого человека уже нет в живых – он выпал из окна каирского небоскреба несколько лет назад, – так вот, этот самый министр передал информацию своему человеку в Моссаде…

– О чем ты говоришь, черт бы тебя побрал? – оторопело уставился на друга Сид.

– А что тут непонятного? – наивными глазами посмотрел на журналиста Натан.

– Ты только что сказал, что министр был ярым противником мирных переговоров. А теперь утверждаешь, что он был израильским шпионом? – потряс седой головой Сид.

– Ну и что? – пожал плечами Натан. – Все сходится, Сид. Ты рассуждаешь совершенно правильно. Этот министр был именно тем человеком, который в, семьдесят третьем послал нам сообщение, – к сожалению, оно застряло в пути» и пришло слишком поздно, – о точных сроках и стратегии ведения войны Йом-Киппур. Благодаря антиизраильским настроениям, которые этот человек демонстрировал везде и всюду, он получил доступ к самой секретной информации.

– Да, теперь мне все понятно. Поехали дальше. – Сид взмахнул авторучкой.

– Соглашаясь с Картером на компромисс и зная, что Бегин не собирается заниматься честным решением палестинского вопроса, – продолжил Натан, – Садат не захотел, чтобы Бегин приезжал в Каир, и сам, в свою очередь, не желал появляться в Иерусалиме. Потому договор был подписан в Вашингтоне. И только через несколько дней после его подписания Бегин узнал об обещании, которое дал Картер Садату.

– Минуточку, – прервал Сид, постукивая по блокноту своей черной авторучкой.

– Ты хочешь спросить, почему он не получил этой информации раньше? – подсказал Натан. – Так вот, встречи египетского министра с человеком из Моссада происходили по точно определенным числам с соблюдением строжайших мер предосторожности. До подписания договора такой встречи не планировалось. Но как только информация поступила наконец в Моссад, ее немедленно передали премьеру. Бегин, и так расстроенный уступкой земель в обмен на мир, был очень огорчен поведением Картера. Он опасался, что Картер выполнит данное Садату обещание и Израиль в результате будет терять все новые и новые территории. Именно в тот момент Бегин вызвал Ицхака Хоффи, тогдашнего шефа Моссада, и сказал: «Картер не может быть избран на следующий срок. Это дело нашей национальной безопасности».

– Бегин дал тогда шефу Моссада какие-то конкретные указания? – заинтересовался Сид.

– Этого я не знаю, – ответил Натан. – Мне только известно, что он велел использовать любые доступные средства, кроме убийства, чтобы помешать Картеру сохранить за собой президентское кресло еще на четыре года.

– Да брось ты! – Сид недоверчиво махнул рукой, так что желтый блокнот свалился на пол. – По-твоему выходит, что Моссад способен пойти даже на убийство президента Соединенных Штатов?

Натан с печальной усмешкой ответил:

– Моссад способен пойти на убийство кого угодно, если получит надлежащие указания от своего правительства. Я думаю, они убрали бы Картера, если бы не категорический запрет…

– В такое трудно поверить, – заметил Сид, поднимая блокнот. – А тебе-то, черт бы тебя побрал, откуда все это известно? Ты же был в то время всего лишь младшим офицером и вряд ли тебя допускали до столь секретной информации…

– Моссад похож на полый стальной шар, – с улыбкой пояснил Натан. – Наружу ничего не просачивается, зато внутри не существует никаких секретов. Оберегаются исключительно тактические разработки, касающиеся проведения конкретных операций, все остальное общедоступно.

И Натан вернулся к прерванному рассказу:

– Моссад в то время вел дела, связанные с продажей оружия в Иран, который задолжал тогда Израилю огромные суммы за всевозможные строительные работы. Разумеется, это было еще до того, как к власти пришел Хомейни. Был разработан план действий, согласно которому деньги за поставки оружия нужно было потребовать с иранцев вперед, а как только соответствующая сумма окажется в Израиле, объявить иранцам, что она как раз покрывает их долги, и если Ирану оружие так уж необходимо, пусть платят еще раз. – Натан закурил очередную сигарету, вышагивая по комнате.