Виктор Островский - Лев пустыни

– Что случилось? Я канадец. Что происходит? – любой ценой стараясь сохранить самообладание, спросил Натан.

– Паспорт, – прозвучал приказ, и Натан заметил очертания автомата, когда мужчина протянул руку за документом.

Зажмурив глаза, чтобы освоиться с темнотой, Натан вынул паспорт и подал его мужчине. Тот взял его и, отведя фонарик от лица задержанного, направил луч света на документ.

Натан открыл глаза и увидел невысокого сирийского солдата. Он был один. Солдат изучал паспорт медленно, внимательно рассматривая каждую страничку и явно не ожидая от Натана никаких неприятных сюрпризов. Автомат «АК 47» небрежно свисал с плеча сирийца.

Наконец солдат спрятал паспорт в нагрудный карман и жестом приказал Натану следовать за ним. Значит, этой встрече не суждено кончиться мирным, «до свидания». Видимо, сириец решил, что поймал крупную рыбу.

Натан снял часы и, не сходя с места, протянул солдату. Тот глянул на элегантную крышку «ролек – , са» и отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, парень, ты сам захотел этого, – тихо произнес Натан, и солдат подался вперед, чтобы расслышать, что там бормочет этот иностранец. На этот раз автомат «АК 47» оказался у сирийца в руках.

Натан ловко бросил часы в песок за спину солдата, и тот, как и предполагал Натан, оглянулся назад.

Упершись левой рукой в грудь солдата, Натан резким движением дернул вбок край каски, надвинутой глубоко на лоб. В ночной тишине хруст шейных позвонков показался очень громким…

Натан склонился над телом, чтобы забрать паспорт, но внезапно израильтянинаснова ослепил яркий свет фонаря.

– Черт возьми! – громко выругался Натан, срывая с плеча убитого солдата автомат Калашникова. Отработанным движением сняв оружие с предохранителя, Натан одновременно бросился в песок за мертвым телом, целясь в яркий глазок фонаря.

Неожиданно луч света переместился на лицо человека, державшего фонарик, и Натан услышал знакомый голос:

– Разве я не говорить, что ты быть для меня самый дорогой на свете? – заявил Гамиль, освещая свое лицо, чтобы Натан мог его узнать. – Не забывать твой «ролекс», – произнес он, вручая Натану часы и помогая подняться на ноги. – Ты хороший профессионал, действовать умело, – похвалил его Гамиль, одобрительно кивая головой, – но ты не знать, что солдат ходить пара. Для осторожность, а не как один мой канадец, который ходить один. Теперь ты меня благодарить, что я ходить за тобой.

– Что там случилось? – спросил Натан, поглядывая в ту сторону, откуда пришел ливанец.

– Я тебя видеть, все время видеть. Один солдат ходить за тобой, а ты не видеть, пока он не посветить фонарик, – пустился в объяснения Гамиль. – Другой солдат прятаться в тень, он видеть, как ты напасть на его товарищ, он хотеть тебя отстрелить голова. А я – твой друг. Ты еще не давать мне все деньги, а я уже резать другой солдат горло. Он не успеть стрелять. Хорошо! – поцокал языком ливанец. – Много шум, и сюда бежать другие солдаты.

– Надо убрать тела и побыстрее смываться, пока сюда не явились другие патрули. Ты умеешь плавать? – спросил Натан.

– Ты почему спросить? – забеспокоился Га-миль.

– Тела надо затащить в море, отплыть с ними подальше, прицепить к ним какой-нибудь груз и дать им спокойно утонуть. Потом поплывем к пристани. В воде нет патрулей, – объяснил Натан.

– Я тебе помогать тащить трупы вода. Ты плыть на пристань, я ходить на пристань пешком. Ходить можно, почему не ходить по пляж? – оправдывался Гамиль.

– Совсем не умеешь плавать, да? – Натан не стал ждать ответа. – Ладно, волоки своего мертвеца.

Гамиль присоединился к Натану, когда тот уже зашел в воду по пояс. Ливанец тащил второго солдата за воротник. Рана на шее трупа была глубокой и ровной. Гамиль не был новичком в этом деле. Он принес также тяжелую железную трубу.

– Где ты ее взял? – спросил Натан, все глубже заходя в воду.

– Это кусок балюстрада, – объяснил Гамиль.

– Засунем им эту трубу под рубахи. Какое-то время она удержит их под водой. Отлив до этого места не доходит, – пробормотал Натан.

Он знал, что с некоторых пор трупы в Ливане стали делом обычным и особого интереса не вызывали. Но в тех случаях, когда гибли солдаты, обязательно находили подозреваемых, причем в больших количествах, и многих потом казнили.

Убийство не произвело на Натана особого впечатления: он прикончил солдата – своего воору-. женного противника. За годы службы в военно-морском флоте Натан многих отослал в мир иной. Обычное дело на войне.

– А теперь, – повернулся Натан к Гамилю, – признавайся, умеешь ты плавать или нет? Если нет, я тебе помогу, дотащу до яхты. Нельзя тебе идти в мокрой одежде. Тебя задержит первый же патруль.

– Ну и что? Они меня схватить и через минут отпустить. Я ливанец, или ты забыть? – не сдавался Гамиль.

– А если завтра обнаружат тела и вспомнят, что по пляжу гулял промокший насквозь мужчина? Что тогда будет? Пошевели мозгами, и поплывем вместе, ничего с тобой не случится, – решительно проговорил Натан.

Гамиль согласился и больше не возражал. Они все дальше уходили от берега, но пока все еще шагали по дну. Натан двигался первым, проверяя надежность грунта и помогая Гамилю удержаться на воде в более глубоких местах.

– Я не учиться плавать, как и мой отец, – рассказывал Гамиль. – Отец так говорить: хороший моряк плавать не надо, тогда он не бросать корабль, а спасать пассажиры, как себя.

Стало светать, и им пришлось отплыть подальше от пляжа. Гамиль обещал не паниковать и позволил Натану поддерживать себя на глубокой воде. Несколько раз на пляже появлялись патрули, и тогда они застывали на месте, пережидая, пока солдаты уйдут.

Наконец они доплыли до пристани и выбрались на набережную. Гамиль вылез первым, с радостью выскочив из воды.

На яхту они поднялись, когда совсем рассвело.

– Что ты делать? Чем заниматься? – через полчаса спросил Гамиль.

Они сидели на палубе, попивая приготовленный ливанцем горячий ароматный кофе.

– Ты мне голова не морочь про туристы и подводная охота. Я видеть, друг, как ты убивать солдат. Ты – агент, но не туристический. – И прежде чем Натан успел возразить, ливанец продолжил: – Я хотел входить в дело. Я тоже уметь делать такой вещь. У меня опыт. Деньги не надо. Деньги я много иметь.

– А чего ты хочешь? – вскинул брови Натан.

– Паспорт. Настоящий паспорт. Больше ничего. Чтобы далеко бежать из Ливан, – серьезно объяснил Гамиль.

Натан не собирался вводить в операцию новых. людей. Однако Гамиль мог ему пригодиться, прежде всего как переводчик с арабского. Но Гамиль, конечно, ни в коем случае не должен узнать, кто такой Натан. Натан понимал, что Гамиль станет работать на любого, кто пообещает ему помочь осуществить задуманное, поэтому доверять ливанцу нельзя. Впрочем, кому можно доверять в этой дерьмовой ситуации? Но одно все же надо выяснить обязательно…