Десмонд Бэгли - Западня свободы

— Да, таких было немало, — невнятно произнесла Элисон, жуя хлеб.

— Американский президент должен родиться в Америке, — сказал я. — А как насчет британского премьер-министра?

— Мне кажется, по этому поводу нет никаких законов. Надо почитать об этом.

— А каково его положение в политике? Занимает ли он какой-нибудь министерский пост или что-нибудь в этом роде?

— Нет, он просто говорливый заднескамеечник.

Я щелкнул пальцами: вспомнил, где встречал его имя.

Он был страшно возмущен, нашим со Слэйдом побегом, кричал что-то о гангстеризме на английских улицах. Об этом писала «Санди таймс».

— Да, — подтвердила Элисон. — Он много шумел по этому поводу. Премьер-министру даже пришлось дать ему довольно резкую отповедь.

— Если то, что мне приходит в голову, правильно, то он, должно быть, парень с крепкими нервами. Подумайте сами. Макинтош встречается с Уилером, и его сбивает машина. Я беру записную книжку Джонса, где упоминается Клонгласс. В Клонглассе мы обнаруживаем Уилера, а также натыкаемся на Таафе, а я знаю, что Таафе — один из «Скарперов». Не кажется ли вам, что тут слишком много совпадений для Уилера, чтобы ему не быть замешанным в этом деле со «Скарперами»?

Элисон намазала маслом еще один кусок хлеба. У нее был прекрасный аппетит.

— Я полагаю, что он в этом деле по уши, — сказала она уверенно. — Одного не могу понять. Почему этот Таафе не кричал? Даже когда я выстрелила в него, он молчал.

— Видимо, он не может кричать. По-моему он немой. Я никогда не слышал от него ни единого слова. Дайте-ка мне посмотреть ваш пистолет.

Она вынула из сумочки пистолет. Это была изящная маленькая штучка размером меньше, чем четыре дюйма, — едва ли подходящее оружие для точной стрельбы в сумерках на расстоянии более, чем двадцать футов.

— Вы намеренно выстрелили ему в колено?

— Если бы я стреляла куда-нибудь еще, то моей маленькой пулей не свалила бы его на землю. Можно было бы, конечно, целить в голову, но я не хотела его убивать.

Я посмотрел на нее с уважением. Макинтош, несомненно, собирал вокруг себя талантливых людей.

— Значит, вы попали туда, куда хотели?

— Ну, конечно, — сказала она и убрала свое смехотворное оружие в сумочку.

— Так. Давайте вернемся к Уилеру. Что он за иностранец? Или, вернее, из какой страны?

— Не знаю. Он у меня особенного интереса не вызывал. Но можно посмотреть о нем в «Кто есть кто».

— Я сейчас думаю о Слэйде, — сказал я. — Его забрали из дома около Лимерика четыре дня тому назад. Если яхта Уилера стоит на якоре в Клонглассе больше четырех дней, и если Уилер намеревается двинуться на ней в сторону Балтики, то Слэйд должен находиться на ее борту. Это только гипотеза, имейте в виду, но шансы на то, что она верна, чертовски велики.

— Мне она нравится.

— У меня имеется и другая. Предположим, есть человек, назовем его Икс, — русский или сочувствующий русским, занимающийся вызволением из британских тюрем русских шпионов. Ему нужна помощь. Где он ее получит? — Элисон открыла рот, чтобы ответить, но я продолжил. — Ирландия — эпицентр антианглийских настроений, особенно сейчас, когда Север взорвался и Ирландская Революционная Армия активно действует. Я уловил эти настроения вчера вечером.

— Когда разговаривали с тем человеком в баре?

— Это некий Симас Линч, и он возненавидел мои потроха из принципа. Более того, он работает на Уилера, и, видимо, это он наклонился над Таафе, когда мы уезжали оттуда. Но я отвлекся. Предположим, мистер Икс организует «Скарперов», набирая людей из ИРА. У него есть на это деньги, и он запускает дело, которое затем переходит на самофинансирование, так как «Скарперы» не ограничивают свою деятельность только шпионами. ИРА нуждается в деньгах, и это гораздо лучший способ их получить, чем грабить банки. Так что они счастливы. Мистер Икс тоже счастлив, так как ИРА работает на него. Как это вам понравится?

Она подняла брови.

— Мистер Икс — это Уилер? — Она с сомнением покачала головой. — Сделавшие себя сами миллионеры обычно не бывают поклонниками коммунистов.

— А как он сколотил свой капитал?

— По-моему, первое состояние он нажил, когда был бум на собственность в 50-х и начале 60-х годов. Затем он переместил свои интересы в США и там тоже обогатился. В «Таймс» я читала статью о нем, и его портрет был на обложке. Его там называли «Уилер-подхватилер». В общем, он не гнушался ничем и хватался за все, что угодно, лишь бы там пахло деньгами.

— И у него оставалось время, чтобы оставаться членом парламента? Занятой человек!

— Слишком занятой, чтобы быть русским шпионом.

— Возможно, — не стал спорить я, хотя у меня на этот счет были свои соображения. — Интересно, как чувствует себя Макинтош. Может, позвонить?

— Я как раз собиралась. Кстати, нам надо избавиться от автомобиля. Его видели в Клонглассе. — Она подумала. — Я пойду и возьму другой. Вам сейчас не стоит появляться на улицах.

— Но…

— Я привлекла меньше внимания к себе, — перебила она меня. — Мы, ведь, держались порознь вчера вечером.

— Хорошо бы О'Донован не проболтался…

— Что ж, остается рассчитывать на это.

Она сняла телефонную трубку и позвонила в Лондон. Она говорила коротко и отрывисто, больше слушая, но я догадывался, о чем идет речь по выражению ее лица. Положив трубку, она сказал печально:

— Никаких изменений. Организм усиленно борется.

Я зажег сигарету.

— Вы давно его знаете?

— Всю жизнь, — ответила она. — Он мой отец.

Услышав это, я сразу же решил, что буду продолжать действовать один, а ей следует отправляться в Лондон.

— Вы должны быть там… Вы никогда себе не простите, если он умрет в ваше отсутствие.

— А он никогда не простил бы мне, если бы я упустила Слэйда из-за того, что слишком сентиментальна, — возразила она. — Вы не знаете моего отца, Оуэн, он человек жесткий.

— А вы жестокая женщина, — сказал я. — Яблоко от яблони недалеко падает.

— Вы хотите сказать, что это неестественно?

— Я думаю, вы должны ехать, — упрямо повторил я.

— А я остаюсь, — столь же упрямо ответила она. — У меня здесь две задачи. Во-первых, помочь вам поймать Слэйда. Вы один с этой бандой не справитесь.

— А вторая?

— Помочь вам не сломать себе шею, глупый вы человек!

Пока я раздумывал над ее словами, она достала из чемодана большой сверток в коричневой бумаге и раскрыла его. Там было столько денег, сколько я никогда в своей жизни не видел, если не считать банков. Это отвлекло меня от темы нашего разговора.

— Сколько же здесь, Господи?

— Пять тысяч фунтов, — сказала она и передала мне пачку банкнот. — Здесь пятьсот. Мы можем разлучиться, и деньги вам понадобятся.

— Казначей Ее Величества чрезмерно щедр, — сказал я с иронией. — Расписку писать?