Сесиль Монблазе - Игра мистера Ди

Каких лиц тут только не было! Собрались абсолютно все странные люди планеты – от спокойного скандинава с лошадиным профилем, задумчиво вращающим большой тростью с набалдашником в виде короны («Дешёвка», – шепнула Чермизинова; мне оставалось только согласиться) до оживлённого маленького пакистанца, травящего анекдоты сидящей вполоборота американке. «Эту рожу я уже где-то видел, – обратился я к Алисе. – По-моему, это оружейный барон». Неожиданно пакистанец уставился на меня, как будто бы понял, о чём мы говорили. Мне сделалось слегка не по себе. Алиса воспользовалась ситуацией и помахала американке, а та улыбнулась ей в ответ. Определённо, я восхищался её самообладанием.

Пакистанец поклонился, изобразил вымученную улыбку и взором пригласил сесть рядом. Так получилось, что моё место находилось как раз по другую сторону стола, напротив кресла председателя. Кресло покоилось на небольшом возвышении, расправив свои псевдомраморные ручки. Рядом с ним стояла синяя табличка с одной лишь буквой «Д».

– Ди, – произнёс я вслух и огляделся по сторонам.

Над моей головой висела злосчастная люстра.

Алиса усмехнулась и сказала: «Дамоклов меч, ага». Американка, слегка поморщившись, достала из сумочки футляр с таблетками, нажала на пружину и выудила из открывшегося бархатного зева одну пилюлю. Я столкнулся с ней глазами. В бок меня пихнула Алисина рука.

– Карта?

– Туз, – ответил я. – Пиковый.

Это должно было означать: «Национальность? – Американка. Миллиардерша». Алиса удовлетворённо вздохнула и поправила пепельные волосы. Естественно, я отвлёкся от гражданки Звёздно-полосатого государства, которая своим странным пристальным взглядом уже успела подать мне несколько авансов. К сожалению, её кожа выдавала в ней любительницу бурных развлечений, которая уже лет примерно десять пытается с ними завязать. Но серые глаза были превосходны.

Я огляделся. Следом за Алисой было свободное кресло, а чуть подалее грузно уселся тот самый здоровенный рыжеватый скандинав, опираясь на чудноватую трость. Я ошибся в отношении него: он сверлил меня немного отчаянным, но как бы ничего не выражающим взглядом, как у персонажа-дровосека, питающегося человечиной, из чёрной комедии «Delicatessen». Но если у него и были какие-либо пристрастия гастрономического характера, то их причиной был явно не я. «Что поделаешь, женское тело нежнее», – подмигнула мне Алиса. Она тоже смотрела этот фильм – вместе со мной, разумеется. Босс благоразумно уклонился, как я помню. В то время меня мучило желание пообщаться с теми, кто меня хорошо знал; я не мог ни работать, ни шутить – даже редкая чёрная марка времён колониализма не вызывала во мне восторга. А знать меня по-настоящему – это не совсем то, что знать меня вообще. Вот Алиса знала. Она всегда обо всех знала.

Скандинав неожиданно перевёл взгляд на меня и вытянул вперёд большую, покрытую рыжеватой порослью руку. В середине ладони лежала коллекционная марка Норвегии времён немецкой оккупации. Я вздрогнул.

– Карта? – удивлённо вздохнула Алиса.

Её правое плечо начинало дрожать. Я хорошо знал этот жест.

– Бубновый валет, старая колода, правого угла нет, – начал отчаянно строчить я, поглядывая по сторонам.

Я ведь даже не заметил, как скандинав переместился – грёбаный Локи с пропорциями Тора. Неожиданно мои глаза упёрлись в молодого худощавого мужчину с большими оленьими глазами и огромным профилем – его нос и лоб нависали над маленькими губами, как неровная скала. Мужчина задумчиво почесал небольшую чёрную бороду и напевно протянул в мою сторону:

– Вы русссский?

Он слишком сильно надавил на звук «сссс», из-за чего его речь приобрела характер змеиного шипения. Впрочем, он и сам знал за собой эту слабость: я понял это по озадаченному выражению умного смуглого лица.

– Вы – армянин? – спросил я, с интересом заглядывая в эти большие страдальческие глаза великомученика, которые бывают почти у всех представителей этой нации.

– Отчасти, – уклончиво ответил смуглый. – Меня зовут Алавердян. Как вы очутились здесь? По приглашению Ди или кого-то из знакомых?

– А это так важно? – деланно удивился я.

«Переигрываешь», – написала в воздухе тонкая Алисина рука. «Pretty language, – пробормотала американка, очевидно, думая привлечь моё внимание. Я нарочно не поддавался.

– Это очень важно, – со значением произнёс армянин. – От этого зависит то, будем ли мы дружить или враждовать с вами.

И тут я только заметил пакистанца. После неудавшегося разговора с американкой он уставился в телефон, из которого по временам слышалась навязчивая поп-мелодия. Краем глаза я заметил, что он смотрит клип какого-то гёрлз-бэнда, но саму музыку предпочитает не слушать. «Клянусь четой и нечетой, клянусь мечом и правой битвой, мужик, я тебя понимаю», – мысленно поддержал я старания соотечественника Беназир Бхутто в борьбе со сладострастием. Но мне было суждено ошибиться: парень оторвался от коротких юбок и поднял глаза на армянина, произнеся раздельно и по слогам:

– Тогда. Я. Вам. Противник. Ахмад Хан-Назли. К вашим услугам.

Американка ахнула. Очевидно, она прекрасно знала, на что он способен. Скандинав поиграл желваками и угрожающе подался к армянину.

– Я с Ахмедом. Кто против, мать твою, а?

Все обернулись. Я увидел множество разных, обычных и необычных лиц, пресветлых ликов, отвратных морд – и на всех читался азарт и готовность даже не соревноваться, а грызть кости своих соперников. Молодая французская актриса, которую вы все наверняка видели, плотоядно облизнула губы.

– Ж-жесть, – выдохнула Алиса.

Ей было по-настоящему страшно, потому что её тонкие подвижные и радостные черты неожиданно застыли, а полная нижняя губа выпятилась вперёд.

Я знал, что именно я должен был сделать. Я видел это даже в стеклянных глазах бронзовых собак, горящих фосфорическим, поистине адским светом. Тут только я заметил, что на смешной табличке с приветствием в слове «Welcome» буква «L» была неожиданно красного цвета, отливавшего на свету, как дорожный знак.

Я громко вздохнул и просто, как бы между делом, произнёс:

– Ну, я. Я капитан второй команды.

– Так держать! Обожаю вас, русских!

– Особенно вашего президента! Как он лихо на медведе рассекал!

– Путiн – це лютый ворог украинського народу, – раздался одинокий голос, не скрывавший, впрочем, иронических нот.

– Доброго вам здоровья, пан Шнейдерман! Дякую, що я миллионер! – расхохотался другой смуглый человек.

Я тихо сидел: нарываться сейчас смысла не было. Надо было дождаться Ди, и уже тогда…

Мой взгляд неожиданно поймал странный блеск в глазах шведа. Да, добрый лесной человечище был представителем именно этой нации – недалеко от начала спины, сзади, на красной от напряжения нести туповатую и косматую голову шее, отчётливо виднелись очертания неплохо набитого трекрунура. Зрачки викинга были неестественно широкими.

Читать дальше