Егор Нечепурнов - Снежинка

Это неловкое молчание продолжалось минуты две, он подошел ближе и присел на колено, взял меня под руку и помог встать. Вместе мы пошли до его телеги, легким движением руки он швырнул меня в короб телеги забитый сеном. Не произнеся ни слова начел заваливать мои ноги, затем грудь, а когда дело дошло до головы он посмотрел мне в глаза, своими уставшими от жизни, мудрыми, старыми глазами, возможно, он искал и нашел какой-то ответ в моих, просто поднес палец к губам. Мне ничего не оставалось, лишь только покорно и смиренно довериться ему, Я закрыл глаза, и почувствовал, как теплое, но колючее сено покрывает мое лицо, этот давно забытый горьковатый запах полыни, горного ручья будил позабытые воспоминание о счастье, смехе и детстве. Телега поехала.

Подомной был матрац из сена, сено же и укрывало меня сверху, чувствовал каждую кочку своим раненым боком. Солнце палило, было душно и нечем дышать. Несколько раз Я толи засыпал, толи терял сознания, перемещаясь в детство.

Мне было тогда лет двенадцать. На улице была пренеприятнейшая погода, небо затянули свинцовые облака холодные как лед, пронизывающий ветер с невиданной силой носился по улицам, хлопая воротами и ставнями.

На краю нашей деревушки, в противоположном конце был участок, засеянный плодородными деревьями, яблони, груши, сливы, вишни. Мне казалось их там сотни! Хозяин был очень заботливым, ухаживал за своими деревьями, любил их как детей, и в тоже время он был нелюдим и грозен.

Мы опять шли вместе с Мишкой, он был в старой рубахе бежевого цвета, пуговицы были разных размеров и цветов, на локтях были заплатки, а рукава потерты. Брюки были черного цвета, точнее выцветшие черные, без карманов и без ремня, опоясался он веревкой. На ступнях были изношенные армейские сапоги, доставшиеся ему от брата.

Подойдя к излюбленному участку, перед нами стеною встал забор. В детстве казался не преодолимым, грозным и крепким. Хотя на самом деле, он был достаточно старым, доски уже постарели и как старики покрылись глубокими морщинами, солнце тоже не пощадило их, изменив навсегда теплый, приятный цвет дерева на холодный пепельный, словно высосав из них жизнь.

У нас была особая дощечка с отломленным краем, которая весела на одном гвозде. Отогнув ее, мы без труда преодолели преграду. Запах спелых плодов был восхитителен, сладок и приятен, он манил нас, как медвежат манит запах мёда.

Куда идти мы знали, перебегая от одного дерева к другому как шпионы, добрались до цели почти мгновенно. Это было самое большое дерево на участке, его высота не соврать была наверно метров семь. Огромные, тяжелые ветки тянулись в разные стороны, но увесистые и бесчисленные плоды прижимали их к земле.

– «Давай наверх! Там краснее и слаще!» крикнул Я.

– «Подсади, а Я тебя подтяну» сказал напарник.

Мы были маленькие и проворные, забраться было проще простого. На самом верху были огромные яблоки, Я их держал двумя руками. Одна сторона красная, другая желтая, когда падало солнце и яблоки были зрелые, казалось, что в воздухе зависали капельки меда, свет проходил сквозь них, они святились как лампочки.

Прочно усевшись на ветке, Я сорвал самое красивое, потер его о рубаху и поднес к носу, вдохнув его запах, сразу понял, что это самое вкусное, жадно откусил кусок и почувствовал как по моим губам, вскоре и подбородку потек сладкий яблочный сок. Мякоть этого прекрасного плода была слегка рыхлой, и настолько ярко желтой, что казалось почти прозрачной.

Как бы мы не ценили все эти прекрасные моменты, они останутся не до оценёнными в будущем, но счастье в том, что они были у нас!

Минут через двадцать мы были уже похожи на два объевшихся медом медвежонка, зависших на могучих ветках дерева. Тучи становились все чернея и чернея, ветер гнал холодный воздух, дрожь пробиралась сквозь тело, оглушительный раскат грома сокрушил все окружающее, за ним второй, третий, почувствовал, как пот потек по лбу и все затряслось, земля тряслась, дерево дрожало, дыхание замерло…

Оглянувшись начал искать Мишку, его не было ни надо мной ни подомной, пейзаж моментально изменился, Я был на дереве, а дерево стояло одно в зеленом и пустом поле, сильный порыв ветра качнул меня, не удержавшись Я начал падать, ветки распускались перед моим телом, падая махал руками пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь но увы, не получалось.

В испуге открыл глаза, и почувствовал, что телега все ехала и ехала. Под колесами были камни, мелкие сменялись крупными, сильно трясло. Приближался гром, Я слышал звук армейского мотоцикла, наверно даже двух, шум выхлопа перебивал друг друга. Страх начал овладевать мной, сперва моим разумом, вскоре и телом. У меня был только нож, который Я захватил с собой, но, увы, не мог его нащупать.

Мотоциклы приблизились, телега со скрипом остановилась. Речь была ели слышна, различимы только два голоса, один очень эмоциональный, второй монотонный. С каждым криком сердце билось быстрее и быстрее, боль в боку начала резать меня на части, чувствовал, как в меня снова вцепилась овчарка зубами, стараясь вырвать кусок плоти.

Свои стоны Я обуздал, а вот дышал Я с надрывом и сквозь боль. Пульс был подобен ударной волне, растекающейся по всей округе, сотрясая все на своем пути. Я пытался лежать, не дышать и не думать о плохом, но в такие моменты это сложнее всего сделать. Пытался притвориться камнем, уйти от реальности, повторяя себе:

«Все хорошо! Они уйдут!» затем, пытаясь расслабиться, перемещал себя в пространстве и времени.

«Вот мы с Мишкой сидим на дереве, едим самые вкусные яблоки на земле» говорил себе в пол шепота «Все хорошо, только гроза приближается, нужно уже начинать слезать с дерева и…»

Моё перемещение прервал патрульный, подойдя близко к моему стогу сена, Я его чувствовал, слышал и, казалось, что даже видел его. Он был на расстояние вытянутой руки Я прекрасно слышал его голос, но разобрать речь не получалось, словно у меня в ушах был генератор серого шума, только помехи, только шум, он накатывал на меня волнами, одной за другой.

Он поставил руку на телегу, она даже чуть-чуть наклонилась. В этот самый момент Я решил, вот и все, здесь и закончится моя история не успев начаться.

Я перестал дышать, опять чувствовал, как на моих часах идет секундная стрелка, словно превратились в огромные башенные часы, перемещали огромную стрелку со скрипом, пульс замедлился, но звук ударов сердца был сравним с тяжело скачущим скакуном, громкий и глухой. Со лба стекал пот, огромные горячие капли поддавались законам гравитации скатываясь то по волосам, то по лицу, жутко хотелось пить, а соленые капли пота то и дело попадали на губы и просачивались в пересушенный рот.

В итоге Я опять потерял сознания, сколько прошло времени, Я не знал. Помню только как очнулся, в горле уже все пересохло, не мог сделать и единого вдоха… Как мертвец, вырывающийся из могилы, Я вырвался из стога, мог издать только жуткий хрип, который сильно испугал старика. Он остановил повозку и подошел ко мне с флягой.