Ахмет Хатаев - Битва над бездной

– Эди, с вами надо ухо востро держать, ничего не прощаете, – как-то растерянно заметила Елена.

– Леночка, я пытаюсь кое-чему научить вас, – сказал Эди и, наклонившись к ней, поцеловал в губы.

– Это был самый прекрасный поступок с вашей стороны за все время прогулки, – прошептала она.

– Учусь слышать голос сердца, – улыбнулся ей в ответ Эди.

– Вы просто молодец, сначала бросаете в холод, а потом отогреваете, так можно меня в булат превратить. Не хотелось бы, я все-таки женщина.

– Леночка, вы не просто красивая, но и умная девушка, которая должна противостоять серьезному противнику, – в очередной раз прошептал ей на ухо Эди и потянул на себя дверь в подъезд.

Через пять минут они были в квартире.

Елена, дождавшись, когда Эди закроет дверь на замок, чмокнула его в щеку и, бросив на ходу:

– Это за ваши слова о красивой и умной девушке, – направилась на кухню, а он, убедившись, что дверь на балкон и в гостиную плотно прикрыты, вернулся в коридор и, сев на стульчик у шкафчика, набрал телефон Володи Минайкова.

– Охо, слышу до боли знакомый голос, – послышалось в трубке. – Наконец-то объявился, я уже начал подумывать, что море тебя окончательно увлекло и ты забыл о своем каратэ.

– Как можно, я им живу, даже подумываю, а не открыть ли мне здесь школу, – рассмеялся Эди в трубку.

– Уж не хочешь ли на нары по примеру таких открывателей.

– Мне и минских нар вполне хватило.

– Это радует, тогда потренируемся вместе, – бодро произнес Володя, убедившийся, что действительно разговаривает с Эди, и продолжил: – Ты где остановился и какие на завтра планы?

– На квартире у друга, завтра к обеду поеду устраиваться в гостиницу.

– В какую?

– А это как получится, правда, таксист, который подвозил меня, обещал помочь с «Метрополем», у него там вроде все схвачено, – пояснил Эди, при этом не забыл назвать его данные, чтобы Володя смог установить и проверить по учетам.

– Будем надеяться, что он не обманул.

– Я позвоню, когда определюсь, тогда и решим, где потренироваться, – произнес Эди и вернул трубку на аппарат.

– Закончили? – спросила вышедшая в коридор Елена.

– С коллегой да, теперь попробую с вашим благодетелем связаться, – улыбнулся Эди, набирая домашний номер Моисеенко.

На другом конце трубку подняли только после шести длинных гудков вызова и специфического щелчка определителя номера телефона звонящего. Послышался вкрадчивый женский голос:

– Алло, вас слушают.

– Добрый вечер. Это квартира Андрея Ефимовича? – вежливо спросил Эди.

Вместо ответа да или нет, женщина изрекла:

– Кто вы и чего хотите?

Эди назвался и пояснил, что обещал позвонить Моисеенко, когда будет в Москве.

После небольшой паузы женщина заученно промолвила:

– Его сейчас нет, когда вернется, я ему скажу о вашем звонке.

И сразу же в трубке послышались короткие гудки.

– Надо же, говорила почти механическим голосом, можно подумать, что я не домой, а в его приемную попал, – поделился Эди с Еленой своим впечатлением от общения с незнакомкой.

– Это, наверно, домработница, сейчас это входит в моду у состоятельных москвичей, а он, надо полагать, является таковым, – предположила она.

– Вполне возможно, но в прошлый раз отвечали вежливо, – заметил Эди, поднимаясь навстречу Елене. При этом в голове мелькнула мысль: «Не дай бог, моя «сестра» на подставной квартире в Грозном станет так же холодно отвечать на звонки Моисеенко или Марка – у них сразу могут возникнуть вопросы. Надо будет подсказать, чтобы ее голос был по-домашнему уютным».

– А не допускаете, что это могла быть и жена Андрея Ефимовича, но только отчего-то сердитая на своего мужа? – улыбнулась Елена.

– О-о, в таком случае я ему не завидую, – сыронизировал Эди. – Остается надеяться, что она все-таки расскажет о моем звонке.

– Расскажет, даже не сомневайтесь, ведь ссора между супругами недолговечная штука. Вон мои родители, интеллигентные люди, а иногда так задирались по всяким пустякам, что неделями не разговаривали, – с грустью в голосе промолвила Елена.

– А потом жили душа в душу, – продолжил Эди.

– Откуда вы знаете, наверно папа рассказывал? – удивилась она.

– Не рассказывал, просто я знаю, что ссориться и мириться – это свойственные природе людей явления.

– Надеюсь, к нам это не относится? – промолвила Елена, приблизившись к Эди.

– Нам не положено, Леночка, ссориться, ведь вы умная девушка и все прекрасно понимаете, – произнес он, заглянув в ее широко раскрытые глаза.

– Я буду стараться, – сказала она и, взяв за руку, повела на кухню.

За чаем Эди, предварительно включив радио, рассказал Елене о некоторых деталях предстоящей работы против Моисеенко и линии поведения при общении с ним.

Елена слушала внимательно, забыв о своем чае, иногда задавала уточняющие вопросы. И когда Эди еще раз обратил ее внимание на то, что кроме Моисеенко в поле ее зрения могут оказаться и рекомендованные тем люди, неожиданно спросила:

– Эти люди уже известны?

– Есть и такие, но о каждом из них поговорим по мере необходимости.

– Не лучше ли о них заранее знать, вдруг кто-то неожиданно окажется рядом?

– Не будем без надобности загружать вас излишней информацией. Она может сыграть плохую услугу. Разве наставница не говорила вам о таких вещах?

– Говорила, что проявление мной вовне специальных знаний, которыми я по всему не должна обладать, могут явиться признаком принадлежности к компетентным органам, – заученно отрапортовала Елена.

– О чем и речь, поэтому будем двигаться вперед осторожно, шаг за шагом.

– А встречи с Моисеенко наедине исключаете, полагая, что он может обидеть меня? – улыбнулась Елена.

– А разве наставница не приводила вам примеры того, как спецслужбы применяют спецсредства для развязывания языка? – вопросом на вопрос ответил Эди.

– А-а, вот вы о чем, – промолвила она.

– Поэтому с этими людьми, а не со мной, надо ухо держать востро…

Вот в таком ключе они проговорили около часа, а потом, согласовав возможный диалог, пошли на балкон, поближе к портфелю Моисеенко. Для полноты эффекта следовало вознаградить его ожидания.

На балконе Эди продолжил вроде прерванный переходом туда рассказ о том, как провел время дома, о своей работе над монографией, тренировках и необходимости устраиваться в гостиницу. Елена предложила жить у нее, но Эди объяснил, что ему надо быть поближе к архивам и библиотекам, а встречаться они смогут на квартире или в гостинице. С такими доводами Елена в итоге согласилась, и через пятнадцать-двадцать минут они вернулись на кухню.

– Вы полагаете, что он мог нас слышать? – спросила Елена, остановившись у окна.

– Сам нет, но ему передадут те, кто контролируют микрофон, – пояснил Эди, подходя к окну. – Вопрос лишь в том, насколько скоро это произойдет.