Ахмет Хатаев - Битва над бездной

– Дай-то бог, но время прояснит и это.

– Как бы то ни было, с гостиницей решу, как и в прошлый раз: червонец в паспорт и все вопросы снимутся с первого захода.

– Смотрите, среди гостиничных клерков могут находиться и такие, кто заявит на вас, и тогда будут проблемы, – как бы шутя предостерег его Моисеенко.

– Нет проблем, кореша в минской тюрьме научили меня, как действовать в таких случаях, – рассмеялся Эди.

– И что надо делать? – заинтригованно спросил Моисеенко.

– А ничего, просто нужно сказать, что в паспорте держал деньги на оплату гостиницы.

– И это срабатывает?

– Блатные убеждали, что на все сто.

– Что сказали? – растянуто переспросил Моисеенко.

– На все сто, – повторил Эди и тут же, поняв, что тот не вник в смысл произнесенной им фразы, добавил: – Иначе говоря, блатными это не подвергается сомнению.

При этом ему неожиданно пришла в голову мысль, а учился ли Моисеенко в советской школе, если он не знаком с таким словесным оборотом. В стране любой старшеклассник знает это словосочетание. Надо будет Артема попросить дополнительно проработать и эту линии биографии резидента. Да и самому попробовать проверить того на подобных вещах. Опытные шпионы, как правило, прокалываются на мелочах.

– О-о, теперь понятно, – произнес Моисеенко и после секундной паузы как ни в чем не бывало продолжил: – Если блатные настолько уверены, тогда все нормально. Тем не менее хочу, чтобы вы напрасно не рисковали, – менторским тоном произнес он и умолк.

– Спасибо за заботу, но я, особенно после минской тюрьмы, многое понял, – промолвил Эди, наблюдая за тем, как осторожно, чтобы не шуметь, к нему подходит Елена.

– Это радует, но не меньше радует и то, что поддерживаете дочь Саши. Вы просто молодец, что сразу к ней поехали. И вообще, девушке надо помогать, ведь ей без отца трудно приходится, да и, кроме того, в ее возрасте нужно, чтобы рядом всегда был надежный человек. Вы же понимаете меня.

– Андрей Ефимович, вы правы… – начал Эди, сделав попытку уступить Елене стульчик. Но она, улыбаясь, знаками усадила его на прежнее место и села к нему на колено.

– Дорогой Эди, не хотел говорить, но все-таки скажу, чтобы знали… Одним словом, Леночка ввела вас в заблуждение, когда говорила, что ездила к своим подмосковным родственникам.

– Вы думаете? – удивился Эди.

– Я не думаю, а знаю, что она где-то с кем-то душу отводила.

– Какой резон ей вводить меня в заблуждение? – недоуменно произнес Эди.

– О-о, понимаю по тому, как говорите, что она рядом. Просьба, не дайте ей почувствовать, что мы знаем о ее сердечных проделках, кажется, так это называется. Но знать, с кем имеем дело, не помешает. Ведь мы помогаем ее отцу и потому вправе рассчитывать на откровенность, а у нее какие-то тайны. Я это все к тому, чтобы вы были внимательны и не доверяли ей полностью.

– Честно говоря, мне неприятно это слышать, – расстроенным голосом промолвил Эди.

– Я прекрасно понимаю вас, но, пожалуйста, не пытайтесь выяснять отношения с ней, просто держите в памяти, что она с вами не откровенна, – посоветовал Моисеенко.

– Понял, – теперь уже уверенно сказал Эди.

– Прекрасно, – прервал его Моисеенко, – тогда дайте знать, когда решите вопрос с гостиницей, а там поговорим, что дальше делать. Да, заодно созвонитесь со своими минскими друзьями, надо будет туда съездить и прояснить ситуацию с нашими знакомыми, которым вы там помогали. Надеюсь, понимаете, о чем и о ком я речь веду? – не терпящим возражения голосом «выстрелил» в трубку Моисеенко.

– Понимать-то понимаю, но тон начальник – подчиненный не приемлю. Я вам об этом говорил, но вы тем не менее продолжаете пытаться командовать, – сухо ответил Эди.

Услышав эту тираду, Елена чуть было испуганно не вскочила с его колена, но он улыбнулся ей и, нежно обхватив свободной рукой за талию, удержал.

– Дорогой Эди, ради бога извините, – поторопился вставить свое слово Моисеенко, – видно, я еще не отошел от сегодняшнего совещания. Понимаете, пришлось буквально вдалбливать прописные истины нескольким своим подчиненным, которые готовят экспонаты на Дамасскую ярмарку, и, видно, я еще нахожусь под впечатлением пережитых эмоций. Ну конечно, мы сначала переговорим, а потом уж с учетом вашего видения и интересов определимся относительно действий. Кстати, как вы отнесетесь к тому, чтобы попробовать вас включить в состав нашей делегации в Сирию?

– Спасибо, Андрей Ефимович, за понимание, – вежливо промолвил Эди, – у меня большая просьба к вам, не пытайтесь меня приручать, и тогда я смогу выполнять ваши просьбы не хуже, чем это было в Минске. А что касается Сирии, даже не знаю как реагировать, все это так неожиданно.

– Вы как всегда конкретны, спасибо за откровенность, я буду ждать завтра вашего звонка. Встретимся и тогда обо всем договоримся. Да, на всякий случай запишите мой служебный телефон, по нему вы можете быстрее найти меня. Скажите только, что звонил такой-то, и этого будет вполне достаточно, но просьба – не давайте его никому.

– Хо-ро-шо, так и сделаю, – согласился Эди и, выдержав паузу, будто записывая названный им номер, закончил разговор.

– Вы меня напугали своей строгостью, – неожиданно промолвила Елена, разглядывая лицо Эди, будто желая увидеть на нем следы этой самой строгости.

– По-другому нельзя, и вам советую быть с ним сдержанной.

– Дорогой папин друг, уж не ревнуете ли вы меня к этому старику, – рассмеялась Елена, глядя ему в глаза.

– Нисколько, просто хочу, чтобы вы учли мою рекомендацию в предстоящей работе с ним.

– Конечно, учту, – уже серьезно промолвила Елена. – Кстати, я обратила внимание на то, что он не доверяет вам. Все спрашивал, звонили ли вы еще кому-нибудь или встречались ли с кем-нибудь.

– У него работа такая – не доверять и проверять, вот поэтому постоянно и повторяю, что с ним надо быть аккуратным, чтобы чего-нибудь лишнего не сказать.

– Я что-то ему лишнее сказала? – напряглась Елена.

– Вы держались прекрасно, особенно мне понравилось разъяснение по неделе, которую провели с учетом потребностей души. Он проглотил вашу наживку и порекомендовал мне не особо верить вашим словам. Теперь он думает, что посеял в нас сомнения относительно искренности в отношениях друг с другом. Так что придется ненавязчиво демонстрировать появившийся между нами холодок.

– Вот гад, но для чего ему это? – возмутилась Елена.

– А на ваш взгляд, для чего? – вопросом на вопрос ответил Эди, поскольку ему хотелось быть уверенным, что она поняла игру Моисеенко.

– Первое, что приходит в голову, чтобы разделять и властвовать, – промолвила Елена, вопросительно глядя на Эди.

– Правильно, так оно и есть, – подтвердил Эди.