Джеймс Сигел - Кружным путем

Пол послушался своего чутья и нашел гнездо. Но в нем оказалась очень необычная птица.

– Уж лучше смеяться, чем плакать, – вслух произнес он. – Согласна?

– А я и плачу очень много, – заметила девочка. – Правда, доктор Санхи?

– Правда, – кивнула врач. – Ты, Рут, одна из наших самых лучших плакс. Это уж точно.

– Хотите посмотреть? – спросила Рут Пола.

– Не знаю, – растерялся тот. – Может быть, как-нибудь потом? Устроим соревнование.

– У вас ни малейшего шанса – положу вас на обе лопатки. А какой будет приз?

– М-м… – протянул Пол. – Надо подумать.

Доктор Санхи бросила на него красноречивый взгляд – время вышло. Он больше десяти раз нарушил свое обещание. Пришел, увидел, но совсем не был уверен, что победил.

Врач проводила его до двери. Уже за пределами игровой он сказал:

– Она просто замечательная.

– Да, просто замечательная, – улыбнулась доктор Санхи.

– И выглядит почти нормальной.

– Вы сказали: «почти». Почему?

– Не знаю. У меня такое ощущение, что она играет какую-то роль. Наверное, она много читает?

– Проглатывает том за томом. Как другие еду. Вы угадали – наша Рут настоящая актриса. Я называю ее хамелеоном. Иногда она превращается в тех, о ком читает. Иногда в тех, кого слушает. А бывают моменты, когда мне кажется, что я разговариваю сама с собой. Рут никогда и близко не была от Нью-Дели. Но непосвященные могут решить, что она прожила там долгие годы.

– Почему она так поступает? – спросил Пол.

– Почему? Вы интересуетесь диагнозом, мистер Брейдбарт? От меня вы его не услышите.

– Потому что вы сами не знаете?

– Потому что я не имею права его обсуждать. Мы же с вами договорились.

Пол кивнул.

– Задам вам такой вопрос, – продолжала врач. – Для чего хамелеон меняет окраску и становится того же цвета, что и окружающая среда? – И когда он не ответил, усмехнулась: – Что же вы, мистер Брейдбарт? Это же основы биологии. Хамелеон меняет цвет кожи, чтобы защитить себя.

– От кого?

– От хищников.

«А: автомобильный выхлоп.

Б: ружейный огонь.

В: фейерверк».

Джоанна проснулась от серии громких хлопков и, пока ее сердце колотилось в горле, попыталась не поддаваться страху. Она устроила себе небольшой тест. И выбрала первый вариант, потому что он казался единственным не страшным и одновременно вполне правдоподобным ответом.

Однако, как это ни печально, такой ответ был полнейшим самообманом.

Машина? Что за машина?

Джоанна невольно вспомнила, как Маруха боялась, что «силы добра» (а для Колумбии это очень расплывчатый термин) попытаются ее вызволить и она будет убита во время операции. Откроют огонь, и в этом горниле сгорит и ее тело. Как оказалось, ей следовало сильнее опасаться более близкой угрозы.

Послышался новый хлопок – на этот раз резче и громче, словно удар хлыста. Джоанна прижалась к стене – своей единственной подруге, если не считать Галины, которая тайно провела ее в дом после неудачной попытки побега. Да, но ведь Галине сначала пришлось ее выкрасть. И еще – Галина оставалась глухой, слепой и немой, не замечая криминальных грешков здешних обитателей.

Дверь распахнулась; створка врезалась в стену с такой силой, что в воздух полетели кусочки штукатурки.

Но, кроме штукатурки, мимо пронеслось кое-что еще. Охранник Пуэнто ворвался в комнату так, словно им выстрелили из пушки. Оружие у бедра на изготовку.

«Ну вот, – подумала Джоанна. – Я мертва».

Пуэнто обшарил глазами стены. И когда заметил скорчившуюся в углу Джоанну, та уже отлепилась от стены. Прикованная цепью к радиатору, она не могла отползти далеко. Но все же села и расправила плечи, готовая уйти с достоинством.

Однако оказалось, что сначала ей предстояло отправиться в какое-то иное место.

Пуэнто принялся снимать с нее цепь, но при этом так потел, что время от времени прерывал работу, чтобы смахнуть капли с глаз.

– Que pasa? [61]– выдавила из себя Джоанна. Это был почти весь запас ее испанских слов.

Пуэнто не ответил. Его целиком поглотило старание точно попасть ключом в замочную скважину, при этом он одним ухом прислушивался к тому, что происходило снаружи. Это могло быть одним из объяснений его молчания. И Джоанна надеялась, что это так. Но могло быть и другое объяснение: Пуэнто не хотел говорить, что сейчас выведет ее из дома и убьет.

Когда он наконец освободил ее от цепи, Джоанна едва могла держаться на ногах. И он поволок ее к двери.

В доме царил переполох. По коридорам метались охранники, выскакивали из дверей, сталкивались друг с другом.

Девушка пыталась на бегу зарядить пистолет, но патроны падали и раскатывались по полу со звуком шарика, бегущего по рулетке.

Кто-то громко кричал. «Доктор», – узнала Джоанна.

Стрельба продолжалась. А это была явно стрельба, поскольку ни автомобильный выхлоп, ни несколько взрывов петард не произвели бы такой суматохи в доме.

Она сходила с ума от беспокойства.

Не за себя – за кого-то другого.

Где ее ребенок?

Ее вывели через боковую дверь. Стояло раннее утро – сумеречный час между днем и ночью.

– Пожалуйста… por favor… – сказала она Пуэнто. – Мой ребенок… Джоэль.

Охранник по-прежнему нервничал и не желал отвечать. Тащил ее за собой, не оглядываясь. И явно направлялся в джунгли.

Чем более они удалялись от дома, тем сильнее ее охватывала паника. Она не имела ни малейшего представления, кто и в кого стреляет. Все происходило где-то вне поля ее зрения.

– Мой ребенок… – снова начала она. – Пожалуйста… я хочу… – и тут услышала.

Звук, к которому она теперь прислушивалась по ночам, на который все ее рефлексы были настроены, как у собаки Павлова.

Она обернулась. Хотя Пуэнто продолжал тащить ее в джунгли. Вон они. Из дома появилась сгорбленная фигура Галины. Она несла на руках плачущую Джоэль. Подальше от ружейного огня. В безопасность.

– Подождите, – попросила она Пуэнто, но тот не захотел слушать. – Стойте! У Галины мой… – Она уперлась пятками в землю, обмякла и повисла у него на руке мертвым грузом.

Охранник посмотрел на нее так, словно не мог поверить, что она на это решилась. Ведь у него автомат. С настоящими пулями. А она – его пленная. Она что, не знает, что произошло с ее подругами?

Пуэнто сдернул с плеча оружие и направил ей в голову. Не в первый раз – такое уже случалось в ту ночь, когда расплакалась Джоэль. Тогда он только пригрозил, а теперь вполне мог исполнить угрозу – настолько сам был на взводе.

На них напали.

Люди в камуфляже летели мимо них в джунгли.

– Поднимайся! – прорычал Пуэнто и приставил дуло ей ко лбу.

Джоанна закрыла глаза. Чего не видишь, того и нет.

Она дождется, пока ее ребенок не окажется с ними. Пока не убедится, что Джоэль ничто не угрожает. Так поступают все матери.