Елена Легран - Апостолы Революции. Книга первая. Лицедеи

– Нам? – Верлен удивленно вскинул брови. – Кому это – нам?

– Республике, дорогой мой, той самой республике, на благо которой все мы работаем. Комитету общественного спасения, тому самому Комитету, который является главным оплотом республики. И мне, кто всячески заботится о стабильности этого самого Комитета.

Друзья только что плотно поужинали и теперь сидели в просторной гостиной Барера, занимавшего целый этаж дома на левой стороне Сены. Его роскошная квартира состояла из столовой, спальни, будуара, приемной, кабинета-библиотеки, гардеробной и туалетной комнат, ну, и конечно, гостиной, выполненной в бежевых и желтых тонах, обставленной дорогой мебелью из акации, которая была куплена хозяином по весьма выгодной цене у герцога де Рогана, когда тот в спешке покидал Париж, спасаясь от гильотины.

– Так что забудь о драгоценностях, – повторил Барер. – В моих же интересах теперь беречь репутацию Сен-Жюста пуще своей собственной. Слишком серьезная игра затевается. Не до личных счетов.

– Интересно, Сен-Жюст разделяет твою самоотверженность? – вопрос был задан самым невинным тоном, словно вопрошавший, действительно, желал получить на него ответ, а не подготовил этот ответ заранее, о чем, разумеется, его собеседник мгновенно догадался.

– Твоя ирония неуместна и оскорбительна для любого, кто считает себя патриотом, – строго проговорил Барер. – Революционное правительство стоит на пороге тяжелейшей борьбы против раздирающих Париж фракций. Ему необходима энергия всех его членов. Единство и гармония – вот девиз, под которым должны сейчас работать Комитеты.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, Бертран. Ты уверен, что Сен-Жюст разделяет твое мнение?

– Абсолютно.

– На чем же основана твоя уверенность?

– На его собственных словах.

Громкий хохот был ответом Бареру.

– Ну и ну! – вскричал Верлен, хлопнув себя по колену. – Вот уж не думал, что услышу от тебя столь наивную глупость! Право, мне начинает казаться, что твое хваленое политическое чутье изменило тебе. Сен-Жюст заверил в своей лояльности – и ты поверил! Господи, Бертран, да не далее как три дня назад он приказал убить твоего агента!

– И что с того? – пожал плечами Барер, вновь наполняя опустевшие бокалы. – На его месте, я поступил бы так же. Это пройденный этап. На кону судьба республики, Эжен. И мы с Сен-Жюстом нужны друг другу.

– Вы с Сен-Жюстом нужны друг другу или ты нужен Сен-Жюсту? – с нажимом спросил Верлен. – Это разные вещи, мой дорогой, – Барер собрался что-то возразить, но он жестом остановил его. – Сен-Жюсту нужен Дантон, не правда ли? Борьба с эбертистами – так, для отвода глаз. Великий Дантон, Народный трибун, создатель Революционного трибунала, председатель и вдохновитель первого Комитета общественного спасения, – в состав которого, помнится, входил и ты, Бертран, – вот, в кого метит Сен-Жюст. И ты – идеальный союзник. Кто еще сможет уговорить Робеспьера пожертвовать друзьями, если не ты? Кто поддержит борьбу одновременно против обеих фракций? Снова ты! Колло и Бийо с радостью набросятся на Дантона, как шакалы на поверженного медведя, но уничтожить Эбера согласятся вряд ли. А чем еще можно купить Робеспьера, если не разгромом экстремистов? В одиночку Сен-Жюсту не справиться. Он это понимает, потому и запел о единстве правительства, о гармонии среди членов Комитета, о дружбе между вами. А сам только и ждет, чтобы нанести тебе удар в спину – потом, когда фракции экстремистов и умеренных будут уничтожены, и ты станешь ему не нужен.

– До этого еще слишком далеко, Эжен, – отмахнулся Барер. – Ко времени, когда Сен-Жюст, согласно твоим словам, перестанет нуждаться во мне, я успею подготовить оборону против возможной угрозы с его стороны.

– Ты настолько в этом уверен? – с сомнением спросил Верлен, отправляя в рот сложную композицию размером с четверть ладони из соленого бисквита, лосося, миндаля и лимонной мякоти. – Мне же кажется, что оборону лучше готовить сейчас. В виде нападения.

– Сперва покончим с фракциями.

– В таком случае, можешь считать себя политическим трупом. А жаль, мой план был безупречно хорош!

Верлен сделал вялое движение, словно собирался подняться с кресла, но прохаживавшийся по гостиной Барер предсказуемым жестом велел ему остаться.

– Не горячись. Обсудим все еще раз, – велел он, и Верлен понял, что партия выиграна.

– Мы разоблачим Сен-Жюста так, что на тебя не падет даже малейшая тень подозрения, – с тонкой улыбкой пообещал он. – Я все устрою, твоя помощь понадобится лишь на одном, самом первом этапе.

– Что за помощь? – насторожился политик, усаживаясь на диване стиля Людовика XV напротив собеседника.

– Ничего сложного, – небрежно бросил Верлен. – Если помнишь, для осуществления моего замысла нам нужен человек, готовый разоблачить Сен-Жюста: аристократ, которому уже нечего терять, кто ненавидит революционный режим и его служителей.

Барер коротко кивнул.

– Догадываешься, где мы можем отыскать такого?

Барер снова кивнул.

– Ты обладаешь доступом к соответствующей информации. Найди мне подходящего кандидата в одной из парижских тюрем, назови его имя и место заключения. Все остальное – моя работа.

– И в чем же будет заключаться твоя работа?

– Мой план естественен и прост, – самодовольно проговорил Верлен. – Я сообщу выбранному тобой заключенному, что к одному из членов Комитета общественного спасения попали драгоценности из шкатулки казненной королевы, а также подскажу, как он может использовать эти сведения, чтобы сохранить свою жизнь и отомстить за гибель монарха и монархии. Ведь достаточно донести об этом Комитету общей безопасности, чтобы попасть под личную защиту его председателя Вадье, который не допустит, чтобы столь ценный свидетель оказался в Революционном трибунале. А когда за дело возьмется Комитет безопасности… – красноречивый жест завершил изложение «естественного и простого» плана.

– Вадье не отличается легкомысленной доверчивостью, – покачал головой Барер. – Он захочет проверить информацию.

– Разумеется, – согласился Верлен. – Проверить это можно будет только одним способом – сделав обыск в квартире Сен-Жюста. И обыск покажет справедливость показаний.

– Комитет общей безопасности не станет по одному сомнительному наговору бывшего аристократа обыскивать квартиру члена Комитета общественного спасения. Ты хотя бы представляешь себе, что случится, если при обыске камни не будут найдены? Вадье не пойдет на такой риск.

– Возможно, – искуситель согласился и с этим, – но подозрение будет брошено, Комитет безопасности будет иметь основания подозревать Сен-Жюста в коррумпированности, а при удачном раскладе – в службе роялистам.