Евгений Белянкин - Интимная жизнь элиты

– Но я уже подходил…

– Уверен, что конспирация была не нарушена?

– Думаю, да.

– А теперь вспомни слова Филби! Десять раз – это ничто!

Работа с агентами страшно морочила голову. Обычно задавались самые невероятные ситуации. Особенно отрабатывалось умелое пользование паролем.

Братышев поставил задачу:

– Разведчика выслали из страны. А агент, который снабжал ценной информацией, жив, здоров.

Егор знал, что такой агент обычно научен, что делать, когда потеряна связь. Он по-прежнему должен приходить на место явки в точное, обусловленное время. Опознавательными знаками являлись различные предметы: журнал или газета в руке, атрибуты одежды, скажем, спортивная куртка с фирменной надписью на спине…

В первый раз Егор ошибся и подошел не к тому человеку.

– Сигаретой не угостите?

– Молодой человек, я в вашем возрасте уже не стрелял – имел свои.

Но сигарету мужик дал.

– Понимаете, – смущенно беря сигарету, сказал Егор. – Я ищу спортшколу. Она должна быть где-то здесь, за углом? Не подскажете?

– Ты меня утомил. Получил сигарету – и мотай!

На разборке Егор сокрушался:

– Да на нем куртка спортивная, точь-в-точь, и с надписью…

Братышев от души смеялся.

– Претензии к нашему милому производству. Стандарт!

В другой раз Егору, пожалуй, повезло. В зоопарке он засек деда в телогрейке. Подошел к нему. Дед лениво слонялся возле клеток с обезьянами. Конечно, это он. Егор осмелел и, потолкавшись рядом, вдруг сказал:

– Странно, обезьяны ведут себя, как люди!

Дед нагловато посмотрел на парня и отвернулся. Егор оторопел. И надо же – облом. Но ведь фотография на обложке журнала…

Егор выждал момент и снова сблизился с дедом.

– Я хотел спросить вас…

Дед лыбился.

– Почему обезьяны ведут себя, как люди?

– Да.

– Ничего странного, человек произошел от обезьяны.

От сердца сразу отлегло.

Придумать «живой» пароль – нелегко. Он должен быть таким, чтобы случайные прохожие, услышав его, не удивились, и к тому же соответствовать месту явки. Иногда он универсален, если вдруг сменилась обстановка и встречу перенесли в другое место, например, на дипломатический прием или куда-то еще – на ипподром, в ресторан…

«У вас продается славянский шкаф?» – это старо, скорее всего, за подобную пародию слушателя ждала «двойка».

Жизнь на «Вилле» оказалась настолько спрессованной, что Егор стал чувствовать, как ему не хватало времени.

Он об этом сказал Сергею Анатольевичу. Тот улыбчиво посмотрел ему в глаза. Глаза у Егора были чистые, незамутненные жизнью.

– Это хорошо, что его не хватает, – заметил Братышев. – Жить легче.

Но Егору от слов наставника не стало легче. Спецпредметов было по горло. Прежде всего теория разведки: как вербовать, поддерживать связь с агентом, добывать секретную информацию. Потом внешняя контрразведка: вербовка сотрудников враждебной спецслужбы, но такая, чтобы самому не попасть в капкан. Затем техника: фотографирование «зажигалкой» или «ручкой», изготовление «тайника», умелая передача информации на расстоянии…

Нагрузка жуткая. Не говоря уж о ежедневной оперативной психологии. По жестам и выражению лица определить характер нужного человека, его сексуальную направленность, войти к нему в доверие и, производя хорошее впечатление, вызвать на себя его чувство.

Братышев ничего не скрывал от подопечного. Он таскал его по Москве, называя свое путешествие «кратким путеводителем по местам боевой славы ЦРУ и КГБ».

– Вот здесь в шестидесятых годах проходили встречи полковника Главного разведывательного управления генштаба Олега Пеньковского с английским разведчиком Ванном, – и Братышев показывал рукой на гостиницу «Метрополь». – Кличка у Пеньковского – Янг. Впрочем, встречи бывали также в «Национале» и «Украине».

Под шум воды из крана в ванной комнате передавалась микропленка с отснятыми секретными материалами о стратегических ракетах…

Потом Братышев вез Егора к дому на набережной, где жил Янг. И рассказывал Егору о работе контрразведки. Необходимо было задокументировать шпионскую деятельность. Тогда по дну Москвы-реки проложили кабель, и по нему осуществлялось управление ящиком из-под рассады на балконе этажом выше.

Пеньковский раскладывал на своем подоконнике секретные документы для пересъемки. С соседнего балкона выдвигался ящик с вмонтированной в него фотокамерой…

Янг был мужик изобретательный. Он часто встречался со связной, Анной Чизхолм, женой кадрового разведчика Сикрет интеллидженс сервис (СИС), работавшего под крышей второго секретаря английского посольства в Москве.

Выбрали Арбатские переулки. Он заходил в условленный дом. За ним, после тщательной проверки – нет ли хвоста? – появлялась связная. Расходились с интервалом в тридцать-пятьдесят секунд.

Как-то Янг встретился на Цветном бульваре с ребенком Анны Чизхолм и передал коробку из-под конфет – вместо сладостей были микропленки в ярких фантиках…

– Он работал на три разведки? – Егор выжидательно смотрел на Братышева. – Что его заставило…

– Трудный вопрос… Сказать – деньги, – Сергей Анатольевич почесал затылок. – Ответ банальный…

– А я слышал, что ему в Лондоне подсунули девицу. Налив в ванную шампанское, он любил черпать вино из ее туфли…

– Интересно, – улыбнулся Братышев.

– Потом, – продолжал Егор, – поняли, что ему это приелось. Необходимо было придумать что-то более острое. И тогда раскусили его сексуальную сущность. И подсунули мальчика… Такого мальчика, что подцепили, как говорится, под жабры.

Братышев и Егор стояли на Краснолужском мосту столицы.

– Красиво, – заметил Егор.

– Любимое место шпионов, – усмехнулся Братышев. – Ладно, о ловком агенте Марте Петерсон я тебе расскажу потом…

Генерал Власенко, мягко ступая по ковру, задумчиво ходил по кабинету.

Круглые стенные часы показывали двенадцать часов дня. Генерал вызвал порученца.

– Узнайте, полковник Салтыков не появился?

– Никак нет. Но сказали – скоро. Минут через пятнадцать.

Идея, которую вынашивал генерал, была для контрразведки весьма соблазнительной. Конечно, требовалось кое-что доработать, прежде чем она могла бы реализоваться. Многое, бесспорно, зависело от той информации, которую должен принести полковник. Но Салтыков задерживался…

Генерал уже начал нервничать, когда заявился Салтыков.

– Ну что? Есть за что зацепиться? – с ходу, нетерпеливо спросил его Власенко.

– Георгий Максимович, – засмеялся Салтыков. – Если поработать, зацепиться всегда можно…

Садясь на стул рядом со столом генерала, Салтыков вынул из папки бумаги.

– Ну, выкладывай… Что у тебя там?