Джеймс Грейди - Гром

– Он никогда не терял бдительности, – сказал Джон, наблюдая за ней.

– Лучший комплимент для шпиона. Вы обожаете из всего делать секреты. Даже в США он оставался бульдогом-оперативником. А как насчет тебя? – помолчав, спросила она.

– Представитель при конгрессе, – ответил Джон.

– Думаешь, ФЛ купится на твою легенду?

Мне нужна она. Мне нужно ее доверие.

– Я работал в оперативном отделе, – признался Джон.

– Политический консультант? Военный атташе? Шофер?

«Поступай по отношению к другим так, как ты хочешь, чтобы они поступали по отношению к тебе» – так всегда говорила его мать. Умение придумывать правдоподобную ложь было его профессиональной привычкой.

Правда. Ей необходима правда.

– Я был БП, – признался он. – Без официального прикрытия. Никак не связан с посольством. Шефы в центре знали, где я нахожусь, но во время выполнения задания я ни с кем не поддерживал контакта.

– Где ты бывал?

– Твой папа когда-нибудь рассказывал тебе, где и с каким заданием он был?

– Напрямую никогда. А теперь уже и не расскажет. Пожалуйста, – сказала она. – Я не выношу вежливой болтовни, я не хочу выслушивать ложь… На сегодня достаточно моих воспоминаний. Лучше расскажи что-нибудь о себе, чтобы скоротать время.

– На втором году обучения в колледже, – сказал Джон, – я увлекся изучением китайского и вступил в Американское общество будущих политиков. Они привезли нас в Вашингтон – три месяца в штате у сенатора, три месяца на стороне Белого дома. Мне понравился процесс осуществления власти, захотелось работать на переднем крае. К тому же мне надоела школа, хотелось…

– Спасти мир?

– Что-то вроде.

– Ну, за последние десятилетия этим никого не удивишь, – заметила она.

– Приятно услышать лестные слова в свой адрес.

Впервые он увидел ее улыбку.

– Ты не проходил подготовки на их базе?

– Нет. А чем ты занимаешься в Чикаго?

– Так, ничего важного, – сказала она.

– Я что-то сомневаюсь.

Она поглядела на него. Допила свой скотч. Джон подал знак официанту повторить, и она не протестовала.

– В Чикаго, – сказала она, – я работаю редактором в «Легал таймс», газете, ориентированной на юристов. В Сан-Франциско я год преподавала в школе, боролась против влияния телевидения на сердца и умы подрастающего поколения. Проиграла. В Цинциннати работала секретарем в одной юридической конторе. В Нью-Йорке – рецензентом в издательстве.

– Да, достаточно перемещений за не такой уж большой срок.

– Я уезжаю, когда чувствую, что пришло время. Где тебя готовили?

– Почему ты думаешь, что я должен тебе это рассказывать?

– Потому, что я здесь.

Официант принес их выпивку.

– Не отговаривайся тем, что ты пьян, – сказала она, потягивая свой скотч. – Расскажи мне об этом. Он действительно… Это действительно был несчастный случай?

Смотри ей прямо в глаза.

– Насколько мне известно, да.

– Ты мог спасти его?

Вот он, этот вопрос, жестокий и оправданный.

– Я задавал себе этот вопрос тысячу раз, – ответил Джон. – Нет, не мог.

Она отвела глаза в сторону. Сказала:

– Я разговаривала с ним в воскресенье.

– Что он говорил?

Она прошептала:

– Что любит меня.

Она прижала кулак ко лбу, закрыла глаза. Ни одна слезинка не упала на белую скатерть стола, не разбавила ее скотч.

– Что он любит меня, – сказала она минуту спустя, глядя прямо на Джона. Ее голос был ровным и спокойным.

– В каком состоянии он был?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– У него все было в порядке? Он был счастлив?

– Ты встречался с ним каждый день, – напомнила она. – Кому это лучше знать, как не тебе?

– Я знал его в основном по работе, – сказал Джон. – Он выглядел уставшим.

– Он сказал, что много работает. Вечерами. В выходные.

– Над чем?

– Тебя интересует, не забыл ли он о бдительности? Не стал ли делиться со мной секретами компании по открытой линии? Если ты…

– Нет.

– …что-то пытаешься выловить, то, черт возьми, здесь ты ничего не найдешь. Уверена, черт меня подери, что мой отец всегда был верен и делал все для того, чтобы каждый чертов Мэтьюс независимо от того, что за кровь течет в его жилах, был верен и…

Повышенные тона, на которые она перешла, стали привлекать взгляды присутствовавших. Она заметила это и сразу стихла. Принялась рассматривать белую скатерть.

– Извини, – сказала она. – Я…

– Ты поступила самым лучшим из всех возможных способов.

– Надеюсь, – прошептала она. – Это то, чего он всегда требовал.

Какое-то время они молча выпивали.

– Он звонил мне из автомата, – заметила она. – Почему?

– Могло быть множество причин.

– Что случилось с фотографиями? – задала она следующий вопрос. – Дом выглядит так, как будто его не раз перетряхнули.

– Где ты нахваталась такой терминологии?

– Мои родители не могли скрыть все свои секреты, – ответила она. – Почему он снял все мои фотографии? Округ Колумбия – это ведь не иностранный форпост, где «плохой Джо» может перетрясти твои веши в поисках компромата. Черт, ведь «плохой Джо» умер вместе с Берлинской стеной!

– «Плохие Джо» всегда найдутся, – философски заметил Джон.

– Кто они, эти «плохие Джо», в случае с моим отцом?

– Я не знаю, – сказал Джон. – Он когда-нибудь говорил об этом?

– Он говорил, что не видел меня с Рождества. – Она покачала головой и улыбнулась во второй раз: – Думаю, папа все-таки врал мне.

– Нет.

– А ты лжешь мне?

– И не собирался.

– Говоришь, как настоящий шпион. Ходишь вокруг да около не хуже любого адвоката. Где они тебя готовили?

«Вот она, – подумал Джон, – черта. Возможно, я уже переступил ее».

– Им пришла в голову великолепная идея, – сказал он. – Позволить армии сделать это за них. Или попытаться выбраковать меня или сделать из меня человека. Управление «руководило» моим выбором. Как резервист, я пошел в воздушно-десантные войска, получил направление в спецподразделение «зеленые береты». Специальные приемы ведения разведки, обучение особым способам ведения боевых действий. Армейские разведывательные школы в Аризоне, Кентукки. Несколько недель обучения оперативной работе с инструкторами ЦРУ на надежной явке в… Новой Англии. Мне понравилось там: снег, березы. Что это? – сказал он, положив на стол похожую на журнал брошюру, которую он принес из дома Фрэнка.

– О, – сказала Фонг, – это…

На обложке было написано: «Новое чикагское речное обозрение».

– Так, ничего особенного, – закончила она.

– Не пытайся провести опытного обманщика.

– И опытного убийцу? – Она не улыбалась.

Джон тоже. Он пролистал страницы – черно-белые фотографии, рисунки, строчки прозы и…

– Страница сорок семь, – подсказала она.