Джеймс Грейди - Гром

В своем нейлоновом дождевике Джон порядком продрог. Гласс заметил, что ему холодно:

– Договорились?

– Управление стало для меня ночным кошмаром. Фрэнк натолкнулся на что-то. Что-то, что заставило его… Он погиб, затеяв частное расследование.

– Но с какой целью?

– Цель – это то, ради чего он жил. Разведывательные данные. Правда.

– Если бы еще знать, насколько далеко ему удалось продвинуться?

– Когда его на первый взгляд самые безобидные запросы бесследно исчезли в Лэнгли, какое доверие он мог испытывать к системе, допустившей эти исчезновения? Какие были у вас основания претендовать на его доверие? Фрэнк не мог доверять даже мне, – продолжил Джон. – А ведь мы были партнерами. Одна из основных заповедей шпиона: твой самый большой враг и наиболее вероятный предатель – человек, который ближе всего к тебе. Он хотел обезопасить себя, свое расследование. Но, как видим, эта предосторожность не помогла. Среди прочего мне удалось выяснить, что он сделал фиктивный запрос от имени сенатора Баумана, чтобы открыть официальные двери.

– Глупец! Он мог погореть на этом – его могли привлечь за мошенничество, или подлог, или злоупотребление служебным положением.

– Фрэнк был отнюдь не дурак, – заметил Джон. – Он наверняка отлично понимал, чем рискует, и все рассчитал. Он сделал ставку, во-первых, на чехарду, царящую в делах Баумана из-за того, что он то и дело меняет своих помощников, а во-вторых, на всем известную репутацию чокнутого, заслуженную сенатором. Бауман был самым подходящим кандидатом. И Фрэнк решился действовать через его голову. Полагаю, он все же намеревался рискнуть и попросить меня о помощи, но… не успел.

– И все, что он нам оставил, это Мартин Синклер, «контролировавший» грузоперевозки в Кувейт через Египет. Да еще этот мертвый парень Клиф Джонсон. – Гласс нахмурился. – Невозможно проанализировать данные вне контекста. А теперь все папки с документами Фрэнка находятся у Корна.

– Думаю, Корну было что-то известно еще до смерти Фрэнка, – заметил Джон. – Корн – бывший сотрудник разведки. Фрэнк дернул за цепочку с таможней, и таможня, и разведка – обе являются частью министерства финансов. Кто-то из министерства финансов, возможно, стукнул Корну. Они вряд ли посвятили его во все, но могли прозрачно намекнуть, стараясь прикрыть свой промах. Достаточно, чтобы возбудить его подозрения относительно Фрэнка – и меня, как его напарника, достаточно, чтобы он решил, что мы занимаемся расследованием, не связанным с нашей работой на Капитолийском холме.

– Хитро, – сказал Гласс.

– До сих пор дураков не было.

Под ногами Джона был твердый и холодный мрамор.

– Фрэнк не представлял себе, что дело, в которое он влез, окажется столь серьезным, – сказал Гласс. – Не предполагал, что они зайдут так далеко, что не остановятся даже перед убийством, чтобы замести следы.

С другой стороны амфитеатра, от могилы Неизвестного солдата, раздался звук горна.

– Вы верите мне теперь? – спросил Джон. – Верите, что Фрэнк был убит?

– Одной только веры недостаточно, – ответил Гласс.

Некоторое время они шли молча.

– Фрэнк, должно быть, раздобыл что-то действительно существенное, что заставило их убить его, – сказал Джон.

– Вряд ли, но, должно быть, он подошел близко. Поэтому они убили его. Сможешь разыскать все следы, которые он оставил?

– Вы можете мне помочь? – спросил Джон. – Проверить документы, компьютер…

– Нет. Даже если бы не существовало сотен глаз, наблюдающих за каждым моим движением, даже если бы мы могли доверять нашему собственному управлению… есть смысл продолжать действовать так же, Как действовал Фрэнк. С одним существенным отличием: ты будешь действовать не в одиночку.

– Везде, куда бы я ни пошел, – сказал Джон, – я иду вслед за кем-то или кто-то идет вслед за мной.

– Отдел безопасности Корна? – спросил Гласс. – Или…

– Или. Хотя, возможно, это Корн, возможно, он тоже не ангел.

Гласс нахмурился, продолжая размеренно вышагивать.

– Этот детектив, Гринэ, формально может потребовать допросить тебя в связи со смертью Фрэнка.

– Я думал…

– Что мы заставим его прекратить дело? Служба главного адвоката пытается сделать это, однако… причиной для этого может стать лишь какой-нибудь грубый промах, допущенный полицией. Не хотелось бы, чтобы это дело попало в прессу, которая примется клеймить нас и позволит убийце Фрэнка замести следы и исчезнуть. Избегай этого… детектива Гринэ.

– Поверьте, я стараюсь.

– Теперь плохие новости: Корн затребовал все материалы на тебя из отдела кадров, из оперативного отдела и из управления главного инспектора. Как необработанные данные, так и готовые доклады. Расследование в Гонконге.

Они прошли десяток шагов молча. Джон смотрел на могилы.

– В этих документах нет ничего такого, чего я мог бы стыдиться.

– Определенно ничего порочащего. – Гласс добавил: – В этих документах.

Ветер продувал дождевик Джона насквозь.

– Он получит их?

– Жизнь – это вопрос расчета времени. – Гласс улыбнулся. – Единственная копия документов, связанных с Гонконгом, находится в оперативном отделе. Наши прежние руководители в свое время издали секретные инструкции, запрещающие их вынос. Корн получил разрешение снять копию, но копировальная машина в хранилище, где должна оставаться папка с документами… сломалась. Сегодня пятница. Ты знаешь, какие проблемы с техническими службами, с оплатой сверхурочных. Корн не сможет получить твое дело, скажем, до вторника. Вечера вторника.

– Ему известно, что вы…

– Об этом знаешь только ты.

Гласс пожал плечами.

– Ты должен действовать осторожно, – сказал он Джону.

– В армейской разведке меня научили такому приему: вызвать огонь на себя, дабы противник мог быть обнаружен, – отвечал шпион, которому пришлось в свое время служить в армии.

– Если они достаточно сообразительны, то позволят тебе действовать только до тех пор, пока будут уверены, что они в состоянии контролировать твои действия и то, насколько далеко ты можешь зайти, – сказал Гласс.

Ветер несся над морем надгробных плит.

– Вы будете соблюдать осторожность? – спросил Джон.

– Фактически до тех пор, пока ты не допустишь ошибки, я буду в безопасности. А пока я в безопасности, у тебя есть шанс и мы сможем довести это дело до конца.

Джон склонился над каменными перилами между двумя колоннами. Вдали, за деревьями, текла река, за ней был город.

Ворона разрезала черной линией серое облачное небо.

– Никто не любит тебя, когда ты в нокауте. – Джон криво усмехнулся. – Мой наставник даже уехал из города.

– Ты знаешь, куда отправился Вудруфт? – спросил Гласс.

– Нет.