Борис Громов - Лубянская ласточка

– Да нет, как раз – есть о чем, – с подтекстом произнес Жан-Мишель. – Давай пообедаем «У Франсиса». Встретимся в 12.30. У меня будет часа полтора-два. Идет? – Голос Жан-Мишеля звучал непривычно странно: не ощущалось обычной готовности немедленно бежать по первому ее зову. И бежать – куда угодно.

– Прекрасно! – поспешно согласилась Натали. Она обрадовалась, что ей не придется принимать Жан-Мишеля у себя. Архитектор перевел бы часть разговора в спальню. А такой расклад мог нарушить четко продуманный ею план.

…Натали всегда отличалась пунктуальностью и требовала того же от других… Зная это, Жан-Мишель пришел на встречу в ресторан заблаговременно. Тем более что ему хотелось какое-то время посидеть одному и подумать о предстоящем разговоре. Он взял рюмку перно, добавил немного воды, отчего в рюмке образовалась субстанция молочного цвета. Он любил вкус этого напитка. Перно действовал на него успокаивающе, напоминая детство, когда мать по каждому поводу и без оного пичкала его анисовыми каплями. Мельком взглянул на часы. Золотой брегет, подаренный ему Натали на день рождения, показывал ровно 12.30. И буквально через мгновение в ресторане появилась Натали.

«И как ей это удается?» – подумал Жан-Мишель. Не мог ведь он знать, что когда-то Натали была четко выдрессирована своим первым куратором из КГБ. С тех пор точность во времени вошла в ее плоть и кровь. На всю жизнь. И, кстати, превосходно помогала в бизнесе!

– Заранее ты прийти можешь, но только для того, чтобы проверить обстановку вокруг, – повторял ее наставник в Москве. – На место встречи должна выйти точно в назначенный час. Береги свое и чужое время. Это железное правило конспирации…

Жан-Мишель наблюдал, как Натали шла к столику. Элегантна. Безукоризненный «естественный» макияж. Строгий деловой костюм, изящные туфли «классик» на высоком каблуке. Светло-кремовые перчатки из тончайшей лайки и – в тон – сумочка из крокодиловой кожи завершали ансамбль.

«Божественно хороша! Жаль, черт возьми, что я – не герой ее романа».

– Добрый день, дорогая. Счастлив видеть тебя! – Жан-Мишель поднялся из-за стола и расцеловал Натали в обе щеки. Он с удовольствием перехватывал восхищенно-завистливые взгляды посетителей ресторана, многие из которых уставились на Натали, едва она появилась на пороге зала.

– А кто тебя лишал такого счастья столь долгое время? – ласково упрекнула Натали архитектора.

– Дорогая, ты знаешь, как я к тебе отношусь… – Голос Жан-Мишеля предательски задрожал. – Для меня нет большего счастья, чем быть возле тебя постоянно. Но, увы, не судьба. Ну что мы обманываем друг друга, делая вид, что все в порядке? – Он выдержал короткую паузу, словно набираясь решительности, и втайне надеясь: вдруг Натали начнет возражать… Но она только улыбалась. – Я решил больше не встречаться с тобой. Во всяком случае, не так, как всегда… ну ты понимаешь, что я имею в виду. Сегодня – наш прощальный обед.

Последнюю фразу Жан-Мишель выпалил залпом, отрезая себе дорогу к отступлению.

Натали и мечтать не смела о подобном повороте дела. Она приготовилась к изощренной дипломатии, и вдруг – такой сюрприз! Жан-Мишель с самого начала расставил все точки над i, и похоже, это выстраданное им окончательное решение. Она все оценила. Бедняга значительно упростил ей задачу.

– Милый, ты, как всегда, прав, – с наигранной грустью сказала Натали. – Действительно, последнее время у нас что-то не клеилось. Возможно, ты был чрезмерно требователен и ревнив при моей умеренной легкомысленности. Но разве это моя вина?..

«Воистину чисто женская интерпретация вины и ответственности», – горько усмехнулся про себя Жан-Мишель.

– Верно. Тебе не в чем себя упрекнуть.

Подошел официант и с торжественным видом вручил каждому кожаную с золотым тиснением папку – меню.

– Думаю, по такому случаю мы закажем шампанское. – Натали подняла глаза на Жан-Мишеля. – Ты не против?

Официант, застыв в позе, выражающей абсолютное внимание и почтение, ожидал, когда клиенты сделают заказ. Он откровенно любовался красивой парой.

…Шампанское появилось на столе в мгновение ока. Официант с видом совершающего священнодействие жреца откупорил бутылку, наполнил бокалы, и бывшие любовники, подняв их, внимательно посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Жан-Мишеля был наполнен страданием и нежностью. Натали же приветливо улыбалась…

Подали груши в сиропе. Жан-Мишель, под влиянием шампанского, впал в сентиментальное настроение и сожалел, что им не суждено быть вместе. Однако, добавил он, это не лишает его права хоть изредка видеться с ней.

Натали изобразила восторг от подобной идеи:

– Жан-Мишель, милый, естественно, мы остаемся добрыми друзьями – ведь так и должно быть между воспитанными современными людьми…

– В моей дружбе, дорогая, ты можешь не сомневаться и полностью и всегда рассчитывай на мою помощь. Правда, исходя из личного опыта, полагаю, что такая необходимость вряд ли у тебя возникнет… Если только при смене очередного интерьера в одной из твоих квартир, – с горечью добавил он…

– Кстати, об интерьере. – Натали с радостью ухватилась за тему. – В гостиной замка все слишком современно, и я готова последовать твоим рекомендациям. Я знаю – лучшего художника не сыщешь во всем Париже, – льстиво закончила Натали. Хотя при этом нисколько не лукавила. – Так вот, через две недели будет проходить аукцион старинной мебели на авеню Монтень. Ты не составишь мне компанию? Выберем что-нибудь для замка…

Поговорив еще какое-то время о пустяках, Натали, как бы невзначай, подвела Жан-Мишеля к разговору о де Вольтене.

Архитектор стал с воодушевлением рассказывать Натали о «добрых старых временах» и совместной учебе в частной школе.

– Я так и не пойму: понравилось барону у меня или нет? – во время одной из коротких пауз вставила Натали.

Жан-Мишель прервал свой «увлекательный» рассказ о совместных проделках в юности, а затем с недоумением спросил:

– Постой, а разве Морис тебе не звонил?

Натали отрицательно покачала головой.

– Странно… Твой телефон у него есть – ты сама дала ему визитку, – удивленно продолжил архитектор, будто лично его оскорбляло невнимание приятеля к предмету его обожания.

– Нет, не звонил. Барон занятой человек, ну а я, вероятно, не произвела на него достаточно сильного впечатления, – с равнодушней улыбкой констатировала Натали.

– Насчет впечатления, поверь мне, ты ошибаешься. Вот относительно занятости – правда. Он ежедневно навещает своих многочисленных родственников и старых друзей семьи. Таковы уж обязательства у аристократов – последователей «старой школы». Опять же, насколько я знаю, завтра вечером у него ужин в ресторане на Эйфелевой башне – традиционная встреча ребят из его выпуска в академии, – сообщил Жан-Мишель.