Дональд Гамильтон - Закоулок убийц

Она нервно потянулась за сигаретой.

Я не спешил отвечать, изучая ее. Я с опозданием осознал, что связался с сумасбродкой. Это существенно меняло положение.

— Я вовсе не смеюсь, — ответил я наконец. — Просто мне трудно за тобой поспеть. Уж слишком много нового ты на меня выплеснула.

— А что? — встрепенулась Тедди. — Все вполне логично. Она годами измывалась над этим бедолагой. У него же явно не все дома. Это бросается в глаза. А она без конца заводила себе новых любовников и даже не пыталась их скрывать. Все это знают. Думаю, что в конце концов, он не выдержал.

— У тебя есть хоть какие-нибудь доказательства? — поинтересовался я. — Или все твои подозрения взяты с потолка? Порождение начального курса психологии и телебоевиков?

Тедди сказала:

— Ну, а где тогда папа, если он жив? Мне кажется, у них вышел какой-то скандал, и Луис Ростен, не владея собой, убил его. А она потом помогла мужу замести следы, чтобы избежать громкого разбирательства и суда. Почему “Фрейю” прячут в заливчике? Почему луис выглядит таким запуганным? Почему частный сыщик отказался вести дело, как только побывал здесь? Либо она его подкупила, либо чем-то пригрозила. Влияние у нее здесь огромное — ее семья определяла всю местную политику с тех самых пор, как лорд Кэлверт основал Бостон.

— Какой лорд? — переспросил я.

— Кэлверт. Здесь его принято произносить Колверт.

— И ты приехала, чтобы уличить ее?

— А что мне оставалось делать? — Тедди повела худенькими плечиками под шелковой пижамой. — Я надеялась, что они пригласят меня пожить у них на Лонг-Пойнт, но они, видимо, смекнули, что от меня можно ждать неприятностей. Наболтали мне с три короба, что крыло для гостей ремонтируется, и поселили здесь. Навязали ужин с этим кошмарным типом, у которого “сандерберд”. Один из них постоянно за мной следил, стоило мне куда-то на минутку отлучиться. Откуда взялся этот тип — я не знаю. Вроде какой-то родственник. А потом они привезли меня сюда, чтобы поплавать в бассейне. Это в такую-то холодрыгу! Они просто не знали, какой еще предлог изобрести, чтобы от меня избавиться.

— И ты увидела меня, — закончил я, — А потом, когда узнала, кто я такой, тебя осенило, что я именно тот, кто тебе нужен. И не постеснялась наврать с три короба, чтобы меня заполучить.

— Да, — кивнула Тедди. — Так и есть. Какой смысл был мне искать другого частного сыщика — эта стерва его бы в два счета отвадила.

— А в чем ты видишь преимущество Хлыста Петрони?

— Полицейские сказали, что вы головорез. Гангстер. Но разговариваете вы не как головорез. Во всяком случае — не все время.

Я мысленно упрекнул себя за легкомыслие и ухмыльнулся. Фирменной ухмылкой Петрони.

— В чем дело, милашка? Тебя смущает, откуда я знаю, что Фрейя — богиня любви, а Цирцея — волшебница? Разве, по-твоему, нашему брату гангстеру нельзя даже в руки книжку взять в промежутке между наездами?

Тедди зарделась.

— Я вовсе не имела в виду... А что такое “наезд”?

— Наезд, — важно пояснил я, — нечто вроде налета. Кто-то плохо себя ведет, а тебя посылают, чтобы ты наехал на него и вправил ему мозги. Хватит кочевряжиться, малявка. Ты вырвала меня из лап легавых, и я здесь. Теперь выкладывай, что тебе нужно, и сколько я заработаю — или я рву когти.

Она заколебалась, пристально глядя мне в лицо. Потом, решившись, притушила сигарету, встала, подошла ко мне и обеими руками уцепилась за лацканы моего пиджака. Подняла голову. Голубые глаза на крохотной мордашке сияли. Когда она заговорила, голос чуть заметно дрожал.

— Я хочу... — Она осеклась. Потом, собравшись с духом, выпалила: — Сколько вы возьмете, Джим Петрони, чтобы наехать для меня?

Выйдя от Тедди на свежий воздух, я остановился и, нащупав рукой хрустящие бумажки в кармане, попытался сообразить, продешевил ли я или напротив — ободрал девчушку как липку. Текущих расценок я не знал — Мак не удосужился проинструктировать меня, сколько берет “Хлыст” Петрони за свои услуги. Видимо, ему просто не пришло в голову, что кому-то захочется нанять меня как Петрони.

Я потряс головой, поправил шляпу и зашагал к машине. Приблизившись к ней, я различил на переднем сиденье чей-то силуэт.

Некоторое время я просто стоял, обиженный и разочарованный. Мне казалось, что я выразился достаточно ясно. “Если я наткнусь на кого-то из его людей, я выстрелю первым, без предупреждения”.

Скверное дело. Возможно, я сглупил или погорячился, произнеся эту угрозу, но в нашей организации слов на ветер не бросают, невзирая на последствия. Уж Маку-то следовало бы знать, что я не блефую. Я медленно потянулся за револьвером Алана, уже во второй раз за этот вечер. При этом я вплотную приблизился к углу дома, чтобы получить упор для руки с оружием. Как правило, один раз вы можете стрелять достаточно спокойно, даже в такой час ночи и даже из такого громкого револьвера, как тупорылый полицейский “смит-вессон” 38-го калибра. Некоторые могут проснуться, другие даже привстанут и прислушаются, но, если ничего больше не услышат, то скорее всего не станут вылезать из постелей и проявлять лишнее любопытство.

Я внимательно изучил линию огня. С моей стороны никаких препятствий для полета пули не было. За свой автомобиль я не опасался — попавшая в голову жертвы пуля причинить ему существенного ущерба не могла, — а чужие машины меня не волновали. Я отвел назад курок до полного взвода и совместил прямоугольную мушку с квадратной прорезью прицела. В то же мгновение человек, сидевший в моей машине, повернул голову и нетерпеливо посмотрел в мою сторону, словно недоумевая, какого черта я так копаюсь.

Я медленно выдохнул и осторожно ослабил давление на спусковой крючок. Передо мной сидел пухленький и жизнерадостный мистер Уильям Оркатт из семейства аннаполисских Оркаттов, известный в своем кругу как Билли.

Признаться, когда я прятал револьвер, моя рука немного дрожала. Я быстро прошагал к машине. Завидев меня, он открыл дверцу.

— Мистер Петрони...

Я схватил его за шкирку и выволок из машины.

— Я хотел с вами поговорить, мистер Петрони. — Он встряхнулся. — Я хотел вам сказать...

Он замялся, явно чем-то смущенный. Я терпеливо ждал. Внешность довольно приятная, разве что мягкотелый, да и похудеть бы немного не мешало. С такой фигурой ему только плавать и оставалось. Впрочем, в ту минуту я не думал о его фигуре; я пытался представить, во что могла превратиться его голова с короткой стрижкой после моего выстрела.

— Что ты хотел мне сказать, сопляк? — Мой голос прозвучал слишком хрипло, чересчур хрипло даже для отъявленного головореза Петрони.

— Я хотел, как бы лучше выразиться, просить вас держаться подальше от мисс Майклс. — Билли запнулся, но я промолчал, и он быстро затараторил: — Она сейчас мечется. Она мне сказала... Впрочем, это не важно.