Дональд Гамильтон - Наводящие ужас

Не обращая внимания на Сигму, Солана-Руис обратился к капитану:

- Четверых gringos определи в любой автомобиль, который остался на ходу, и скажи: у них имеется двенадцать часов, чтобы покинуть Мексику. Если в... - Рамон посмотрел на часы: - ровно в два пополуночи их обнаружат на нашей территории, всех до единого расстреляют. А с пятым разберемся особо. Это командир?

- Да, - ответил я.

- Слушаю, senor! - отчеканил Алеман. Луис был недоволен, и не собирался этого скрывать.

Будь его собственная воля - всех агентов расстреляли бы здесь и сейчас.

- Та-ак, - протянул Рамон, подходя к Сигме, - Значит, вы командир? Давайте-ка выясним, кто вы, чем занимаетесь в Соединенных Штатах, и что позабыли в Мексике.

- Меня зовут... - Сигма помедлил. - Меня зовут Уорреном Гардингом Сомерсетом, и я работаю на правительство США. Советую немедля отпустить и моих людей, и меня самого.

- О, Боже! - улыбнулся Рамон. - Еще и распоряжается...

Я глубоко вздохнул. Наконец-то имя прозвучало! Да еще из уст самого сеньора Субботы. Соизволил представиться, голубчик. Распоряжения Мака были, как обычно, двусмысленны, однако я давным-давно выучился толковать подобные приказы должным образом. Босс велел разыскать сеньора Сабадо и вывести в расход; если сеньором Сабадо оказывался Уоррен Сомерсет, что ж, тем хуже для Уоррена Сомерсета.

Рамон покосился на меня.

- Вы удостоверяете личность говорящего, сеньор Хелм?

Очертания грядущей стычки уже обрисовались перед мысленным моим взором. Я изобразил изумление:

- Нет, разумеется! Можете запросить Вашингтон. Убежден: правительство никогда не слыхало об Уоррене Гардинге... как его? - Сомерсете. Не исключаю, что у них и отыщется где-нибудь какой-нибудь Сомерсет, но только не Уоррен Гардинг. Боже праведный, да в родственных службах насчитывается несколько Хелмов! Но Мэттью зовусь я один... Этого субъекта, Рамон, знают как сеньора Сабадо. Прошу любить и жаловать.

- Ах ты, скотина... - прошептал Уоррен Сомерсет.

Боец в пятнистом комбинезоне зашел ему в спину и подавил взрыв негодования, сильно ткнув задержанного ружейным дулом.

Напустив на себя неимоверную серьезность, Рамон произнес:

- Мы наслышаны о сеньоре Сабадо... Он доставил мексиканским властям очень много хлопот. Вы уверены, что перед нами этот самый человек?

Я пожал плечами.

- Подчиненные звали его господином Субботой. А по радио использовали позывной Сигма, чтобы скрыть личность начальника. Но первая буква оставалась неизменной...

Подмигнув Рамону, я развел руками.

- Хелм, вы спятили!

Сомерсет позабыл о стоящем позади солдате, шагнул ко мне.

- Что вы пытаетесь учинить? Вы прекрасно знаете, кто я! Мы беседовали в Эль-Пасо...

И осекся, поняв: напоминанием о тщательно подготовленном убийстве Мэттью Хелма у Мэттью Хелма сочувствия не добьешься.

- Не припоминаю, - молвил я, - чтобы мы виделись где-либо, в Эль-Пасо ли, нет ли. Никогда не встречал человека по имени Уоррен Сомерсет. Рамон, дружище, эту задачу можно решить простейшим образом. Среди пленников есть человек, служивший у генерала Мондрагона. Велите привести его сюда и пусть назовет кличку, под которой знали этого молодца генеральские революционеры. Хотя могу избавить от лишнего беспокойства, предрекаю: парень ответит "Сабадо".

- Едва ли, - рассудительно заметил Рамон Солана-Руис, - военно-полевому суду, который я имею честь возглавлять, нужны дополнительные свидетельства. Любой, кто проник в пределы мексиканской территории, обладая незарегистрированным огнестрельным оружием, любой, кто сознательно связался с террористами, должен готовиться к длительному тюремному заключению. При условии, конечно, что суд окажется милосерден, и смертного приговора не вынесет. Но сеньор Сабадо на милосердие рассчитывать не вправе. Он долго издевался над нами; теперь я вижу прекрасную возможность покончить с этими издевательствами.

Посмотрев на лейтенанта Эрнесто Баррагу, Рамон помедлил и сказал:

- Впрочем, чтобы никаких сомнений не оставалось... Приведи этого парня. Как его зовут, сеньор Хелм?

- Траутманом.

- Отлично. Траутмана и приведи.

Маленький лейтенант отдал честь, развернулся и зашагал прочь.

Сомерсет понял: терять нечего. Он рванулся вперед и выхватил у меня из-за пояса браунинг. Даже будучи совершенно здоров, я дозволил бы проделать это невозбранно; тем паче не собирался препятствовать господину Субботе, рискуя растревожить сквозное ранение, умело причиненное Танком Рутерфордом, ныне покойным.

- Все пошло насмарку после того, как появился ты! - проскрежетал Сомерсет, глядя на меня с лютой ненавистью. - Но ты отправишься вместе со мною, Хелм!

Больше всего меня тревожил стоявший за спиною Сомерсета боец. Парню стоило спустить курок - и маленькие пули калибра пять и пятьдесят шесть сотых миллиметра прошили бы мерзавца насквозь, а потом неизбежно поразили меня. Штурмовая винтовка не отличается большой пробивной способностью, но при пальбе в упор и ее мощи хватило бы с избытком.

Солдат оказался смышленым и отпрянул в сторону, дабы стрелять под более-менее безопасным для окружающих углом.

Я выждал ровно столько, сколько требовалось господину Субботе, чтобы поднять курок. В их агентстве, по-видимому, не умели пользоваться самовзводным приспособлением. Или брезговали оным, не знаю.

Вспомнив о бронежилете, напяленном под охотничью куртку, я трижды выстрелил Сомерсету в лицо из припрятанного за спиной двадцатидвухкалиберного пистолета.

Я очнулся в знакомой постели, посреди знакомой комнаты; надо мною склонялось очень знакомое женское лицо. На щеке женщины был прилеплен кусочек пластыря.

Несколько секунд казалось, будто я видал сумбурный сон, вызванный сотрясением мозга, и не покидал усадьбы Шонфельдов. Никогда не выезжал из Кино-Бэя вместе со смуглой девушкой по имени Антония; никогда не встречал прохвоста по имени Артуро; и еще не убил высокопоставленного прохиндея по кличке Сабадо. Возможно, Антония по-прежнему живет и здравствует в Эрмосильо...

Но тот же час я осознал, что случившееся отнюдь не было сновидением. Я облизнул губы.

- Каким образом... каким образом я снова здесь очутился, Джо?

- А, защебетал, - откликнулась доктор Бекман. - Совсем, как неделю назад... Все возвращается на круги своя, дорогой!

- По-прежнему дорогой?

- Это у меня выражение такое, - пояснила Джо. - Все пациенты зовутся дорогими. Дорогой-Номер Один, Дорогой-Номер Два, Три и так далее. Тебя оперировали в клинике Гуаймаса, но выздоравливать определили сюда. Избыток убитых и раненых norteamericanos вызвал бы нежелательные пересуды, которых даже твоему приятелю Рамону заглушить не удалось бы, невзирая на весь его политический вес. А!.. Рамон велел передать тебе, что оружие благополучно разыскано и отправлено по вполне приемлемому назначению. Сказал, ты не без интереса узнаешь: все винтовки были системы НК-19, и калибра, принятого в войсках НАТО - семь и шестьдесят две сотых миллиметра. Именно такие, а не М-16, используются мексиканской армией... Кажется, ничего не перепутала. Рамон благодарит за отлично выполненную работу. Собирается проведать.