Стивен Кунтс - Операция «Минотавр»

Джейк Графтон покусывал нижнюю губу. ВВС не сажают самолеты таким образом, напомнил он себе. Им такие маневры не требуются.

Когда самолет при заходе на посадку выпустил щитки, сильно задрав нос, двигатель шумел сильнее. Аэродинамические тормоза не просто позволяли – они требовали заходить на посадку с большей тягой.

– Так лучше, – отметила она. – Но шум все равно есть. Даже сильнее слышен.

– Вроде лучше, – заявил Джейку посадочник. – Наверное, щитки дают лучшую управляемость.

– Скорость снижения перед посадкой двести метров в минуту, – доложила Рита.

Пневматики главной стойки шасси снова черкнули по бетону, оставляя за собой запах паленой резины и разгоняясь для взлета. Гидросистема опустила нос, затем Рита добавила тяги, и самолет снова взвился в небо.

После шестого захода она отвела сектор газа в холостое положение, и самолет замер на нарисованной палубе. Двигатель шумел значительно меньше.

– Тихая сволочь, правда? – ухмыляясь, спросил посадочник. – Давайте назовем его «Берглер» – «Взломщик». Был у нас «Интрудер» – «Захватчик», теперь будет «Берглер» – «Взломщик».

– Думаю, его надо назвать «Пенетрейтор» – «Проникающий», – возразил его начальник. – Да, детка, я пилот «Пенетрейтора». – Он засмеялся собственной шутке.

Когда Рита освободила полосу, Чад Джуди вызвал посадочников по радио.

– Ребята, коль вы здесь, не дадите ли мне посадку?

– Бутылка – и ты на земле, – ответили они.

Разбор полета продолжался до девяти вечера с перерывом на обед. Данные телеметрии и видеозаписи внимательно изучались. Риту и Бабуна допрашивали с пристрастием с десяток заводских инженеров, а летчики толпились поодаль.

Машину тщательно осмотрели инженеры-планеристы. Имитация посадки на палубу вызывает напряжения в конструкции, чего ВВС совершенно не учитывали, когда выдавали техническое задание на эту машину. На видимый ущерб никто не рассчитывал, его и не обнаружили, но если самолет поставят на производство, конструкцию обязательно придется усиливать. Вопрос был, где и каким образом, и эти точки должна была высветить телеметрия.

Возникли кое-какие проблемы с оснащением. Техники «Консолидейтед» всю ночь будут устранять их, а флотские специалисты по техническому обслуживанию наблюдать и все записывать. Самым серьезным затруднением оказался грохот в воздухозаборниках при посадке, и Адель Де Крешентис больше часа обсуждала это по телефону со специалистами на заводе «Консолидейтед» в Бербанке.

Как бы там ни было, день прошел замечательно. Рита и Бабун мысленно все еще были в полете, когда Джейк в девять вечера усадил всех в фургоны и повез за три километра в офицерскую гостиницу.

Вечером Джейк собрал в своей комнате ведущих специалистов группы. Кто-то принес упаковку пива, и каждый взял по банке.

– Послезавтра все решится, – сказал собравшимся Лес Ричардс, штурман А-6. – Послезавтра мы дадим перегрузки, и я не думаю, что нас устроит предел в пять «же». Флоту не нужен штурмовик, у которого на малой высоте такие ограничения по перегрузкам. Он не сможет резко маневрировать у земли, а если истребитель заметит его или кто-то пустит ракету с инфракрасным наведением, эта штука мгновенно превратится в мертвое мясо.

– А если они укрепят его? – спросил кто-то. – Усилят лонжероны и прочее?

– Ухудшатся боевые характеристики. Лишний вес. Мы сильно потеряем в дальности и нагрузке. А если компрессоры будут захлебываться?

– Может, увеличить заслонки на воздухозаборниках, чтобы они автоматически раскрывались и пропускали больше воздуха, когда он нужен?

– Этот воздух сильно завихренный. Мы сегодня выяснили, что эти двигатели гурманы, они любят спокойный воздух, без турбулентности.

– С чего вы это взяли?

И дальше в таком же духе. В полночь Джейк разогнал всех и без сил рухнул в постель.

На следующий день продолжалось тщательное изучение видеопленок и данных телеметрии и планирование второго полета.

Шли ожесточенные споры. Согласно обычным нормам испытаний, изготовитель сам определял, какие элементы программы должны выполнить флотские испытатели в каждом полете. Рита хотела проверить, как ведет себя самолет на малой скорости, прежде чем приступать к маневрам на высоких углах атаки с большими перегрузками. Главный инженер «Консолидейтед» требовал, чтобы она держала скорость не ниже трехсот шестидесяти на высоте и трехсот у земли.

Когда появился Джейк, Рита доказывала:

– Я вчера шла на трехстах двух при угле атаки на три часа. Разве это не превышает в 1,3 раза скорость сваливания? Как нам проверить скорость сваливания, если вы не даете лететь на ней?

Джейк молча прислушивался.

– Мы же вам дали величину скорости сваливания, – терпеливо объяснял инженер, – для каждого значения полетного веса, высоты и для каждого режима. Эти скорости получены заводскими испытателями.

– Слушайте, я пилот-инженер – на флоте все испытатели имеют инженерное образование, но что-то никак не пойму, как мы можем оценить вашу машину в действии, выполнив только половину программы.

Штатский воззвал к Джейку:

– Послушайте, капитан. У нас всего лишь прототип. Если она проделает в нем большую дырку, нам придется туго. Очень трудно будет продать самолет, когда от него останутся одни обломки.

– На каком основании вы полагаете, – спросил Джейк, – что она не сможет справиться со сваливанием?

– Я этого не говорил. Это вы мне приписываете.

– Позовите Де Крешентис.

Главный инженер пошел за ней.

– Нам обязательно нужно завалить эту машину на крыло, капитан, – заявила Рита. – Если вчерашний грохот при посадке действительно вызван помпажом входного компрессора, то на малой скорости может быть очень плохо. Наверное, поэтому «Консолидейтед» не дает нам испробовать этот режим.

Адель Де Крешентис поддержала своего инженера. Джейк выслушал ее, затем сказал:

– Я вижу, вы, ребята, не хотите продать этот самолет флоту.

Вице-президент холодно возразила:

– Мы хотим, чтобы он остался цел, иначе мы не продадим его даже дьяволу.

– Так вот, послушайте. Мы будем облетывать его так, как я считаю нужным, или немедленно прекратим этот цирк. Флот не может тратить десять миллионов долларов на каждый полет, если вы нам разрешаете только гонять эту чертову штуку по гладкому шоссе с ограниченной скоростью. Мы хотим узнать, годится ли этот самолет для боя, мисс Де Крешентис. У нас тут не Парижский авиационный салон.

Она раскрыла рот, но Джейк не дал ей возразить.

– Я именно это имею в виду! Либо мы облетаем его так, как мы считаем нужным, либо прекратим полеты. Выбирайте.

Она посмотрела по сторонам, раскрыла было рот, потом сжала губы. Наконец сказала: