Чингиз Абдуллаев - Бремя идолов

— Просто я к нему относился достаточно трезво. Парню нужно было возвращать долги, пробиваться в Москве. Поэтому он и выбрал Валю. Кстати, я знаю, где он взял недостающие деньги. Случайно знаю. Он продал три картины отца Валентины иностранцам за пятнадцать тысяч. Пять он вернул отцу девушки, а десять стали его первым вкладом за квартиру. Кстати, он никого не обманывал. Он честно рассказал отцу девушки, что картины стоили пятнадцать. Но тот хотел только пять и не стал брать остальные десять. А может, сделал это намеренно, его устраивал такой зять, как Звонарев. Парень, поймите меня правильно, умел ориентироваться в нашей суете. Хотя, не скрою, меня это немного настораживало.

В общем же, я всегда к нему относился достаточно хорошо, это все могут подтвердить.

— Ясно, — Дронго посмотрел на часы, — я могу поговорить с Виолой?

Корытин поморщился.

— Может, не надо все же, — усомнился он, — это как-то жестоко. И потом она видела, как вы вышли вместе со мной, поймет, что информация исходит от меня.

Мне было бы очень неловко потом с ней объясняться.

— Не беспокойтесь, я ничем не выдам вас. И к ней не буду очень лезть с личными вопросами. Но ведь у секретаря Главного все на виду.

— Кажется, да. Со всеми говорили. Но люди были в таком состоянии, что ничего связного сказать не могли. По-моему, вообще лучше не допрашивать людей сразу после убийства.

— Следователи придерживаются другого мнения, — возразил Дронго, — они полагают, что как раз лучше допрашивать сразу, по горячим следам.

— А вы как считаете?

— Иногда действительно лучше допрашивать свидетелей сразу, а иногда стоит дать им успокоиться. Все зависит от конкретного случая. Универсальных рецептов нет.

— Скажите честно, — вдруг спросил Корытин, — вы действительно думаете, что сумеете что-нибудь найти?

— Если бы я в это не верил, то не пришел бы к вам в редакцию, — ответил Дронго. — Я не могу гарантировать, что непременно найду убийцу. Это всегда достаточно проблематично в случаях с заказными убийствами. Но вычислить, кому именно нужна была смерть Звонарева, а также потенциального заказчика преступления я смогу. Во всяком случае попытаюсь это сделать.

Света замерла от ужаса, не зная, что сказать. А гость молча смотрел, как она беззвучно открывает рот, пытаясь что-то сказать. Очевидно, он вышел следом за ней из кабинета Николая Николаевича и слышал большую часть разговора. Теперь он сможет догадаться не только, где находится Римма, но и о том, что она передала что-то важное Вадиму. Светлана готова была разреветься от отчаяния.

— Так вы можете позвонить ей еще раз? — спросил помощник депутата. — Уверяю вас, мы не собираемся причинить ей никакого вреда. Мы даже попросим главного редактора не наказывать Кривцову. Нам нужно только поговорить. Вы можете ей позвонить?

Света, так и не решив, как ей выпутываться из этой ситуации, лишь отрицательно мотала головой. Бондаренко уже понял, что она в полной растерянности, и неожиданно улыбнулся.

— Зачем вы так нервничаете? Она вам что-то рассказала?

Сообразив наконец, что идиотским молчанием она вредит не только своей подруге, но и себе, Света наконец обрела дар речи.

— Нет, — сказала она, — она мне ничего не рассказывала. Она не успела мне ничего рассказать.

— Но вы с ней виделись? — не унимался гость.

Все присутствующие при этой сцене смотрели на Свету и незнакомца, не понимая ни слова из диалога, который происходил между ними.

— Не виделись. И вообще я ничего не знаю. Уходите! — вдруг порывисто бросила Света, отворачиваясь к окну. Она поняла, что здесь, в этой комнате, на глазах у коллег, незнакомец ничего не сможет с ней сделать. Очевидно, он тоже это понял. И оценил ее решимость. Продолжать разговор было глупо. Но у него созрело другое решение, и он сделал шаг по направлению к Свете. Та, решив, что он все-таки хочет применить к ней силу, испуганно вскрикнув, отпрянула от стола. Но она не поняла, что его цель — телефон. Не самая последняя модель «Панасоника», но и этот аппарат был достаточно совершенен. На его табло высвечивался номер, куда вы собирались звонить или хотели позвонить еще раз.

Бондаренко просчитал все гораздо быстрее, чем растерянная Света. Пока она пугливо смотрела на страшного гостя, он, резко оттолкнув ее от стола, нажал кнопку повторного вызова абонента. На экране высветился номер домашнего телефона Светы. Бондаренко посмотрел на номер, удовлетворенно кивнул головой и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

— Стойте! — закричала Света. — Стойте! Задержите его! Он убийца! Они хотят убить Римму.

Все присутствующие в комнате с изумлением смотрели на Свету, а один из сотрудников, бывший боксер, бросился к выходу, преграждая путь незваному гостю.

— Погодите, — сказал он, вставая между дверью и незнакомцем. Тот вспылил, решив, очевидно, пробиваться силой, даже поднял руку. На помощь к журналисту уже спешило несколько товарищей. Поняв, что в одиночку ему не справиться и не желая устраивать драку в редакции, помощник депутата опустил руки и вполне миролюбиво спросил:

— В чем дело, ребята? Что происходит?

— Наш коллега утверждает, что вы кого-то убили или хотите расправиться с нашей сотрудницей. Покажите ваши документы, — потребовал Светин защитник.

— Извольте, — и он достал из кармана удостоверение. — И вы позовите сюда Николая Николаевича. Он может засвидетельствовать мою личность.

Кто-то побежал за Главным. Света, услышав голос Риммы после кнопки вызова, быстро отключила аппарат, чтобы не давать незваному гостю еще один шанс. Вокруг него толпилось человек десять сотрудников, когда появился Глебов.

— Что происходит? — строго спросил он. — По какому поводу сборище?

— Этот тип уверяет, что вы его знаете, — сказал кто-то из журналистов.

— Знаю, — кивнул Глебов, — это помощник депутата Тетеринцева господин Бондаренко. Почему вы его задержали? В чем дело?

— Извините, — сказал «боксер», возвращая удостоверение Бондаренко и бросая на Свету кровожадные взгляды.

— Они ищут Римму, — подбежала к Главному Света, — хотят ее убить. Они хотят заставить ее замолчать. Я вам все расскажу, я все знаю.

— У вас тут, очевидно, массовое помешательство, — взбесился Бондаренко. — Простите, я могу уйти или вы самоуправно арестовываете меня?

— Конечно, идите, — кивнул Глебов. — И извините нас за такой прием.

— Ничего, — улыбнулся Бондаренко, — мы люди привыкшие.

Он не успел дойти до лифта, как Света снова бросилась к телефону и, не обращая внимания на посыпавшиеся на нее со всех сторон вопросы, закричала в трубку:

— Это я, Света! Слышишь меня? Они знают, где ты находишься. Уходи немедленно. Ключи оставь соседям. Уходи быстрее.