Чингиз Абдуллаев - Власть маски

Камеры ясно показали Антонио Моничелли, выходившего на пляж. Но за несколько минут до того, как Моничелли вышел на дорожку, ведущую на пляж, туда же вышел Юрий Горлач. Друг Агнессы вернулся обратно довольно быстро, минут через пятнадцать. Затем показался Линдси. Он тоже вернулся через некоторое время. Наконец на дорожке появились Юхан и Алиса. Они оба вышли из дома примерно в восьмом часу вечера. И минут через тридцать или сорок показалась Алиса, которая бежала к дому. Затем Дронго, врач и Барнард вышли через калитку, направляясь на пляж. Дронго мрачно просмотрел запись.

— Через другие ворота кто-нибудь выходил? — поинтересовался он.

— Да, — ответил охранник, — сначала выходил наш врач. Он шел куда-то в поселок. Примерно в половине седьмого. Но он быстро вернулся. Минут через тридцать. До него выезжал Барнард. Он ездил к нотариусу. Вернулся через полтора часа. У нас есть запись. Больше никто не выходил и не заходил к нам на виллу.

— Я все понял. Спасибо. Если придет полиция, можете передать им эти записи. Они мне больше не нужны.

Дронго вернулся к Моргунасу. Барнард уже ушел в дом, чтобы успокоить женщин, и врач остался один.

— Почему вы не сказали, что сегодня выходили из дома? — поинтересовался Дронго.

— В каком смысле выходил? — не понял Моргунас.

— Я имею в виду, что вы уходили с виллы. Сегодня вечером.

— Мне нужно было попасть в поселок. Эужения сообщила мне, что там больной мальчик, и я отправился туда.

— Но вы быстро вернулись. Примерно через полчаса. Вы бы не успели дойти туда и вернуться так быстро.

— Откуда вы все знаете? — удивился Моргунас. — Неужели вы за мной следили?

— Не я, а камеры, которые установлены вокруг дома. И у ворот. Вы отсутствовали примерно минут тридцать.

— Верно. Я решил дойти до поселка пешком. Но по дороге встретил брата Хуаниты, который сообщил мне, что больного ребенка уже увезли в больницу. И любезно подвез меня обратно до виллы.

— И вы не были сегодня на пляже?

— Послушайте, господин Дронго, — разозлился врач, — если вы решили подозревать именно меня, то это глупо. Такой удар мог нанести кто угодно. Но в любом случае это был не врач и не специалист по внутренним органам. Удар был сильным, но не профессиональным. Если бы я решил убить мистера Моничелли, то сумел бы нанести один правильный удар, чтобы он не мучился. И не стал бы бить его таким образом.

— Вы могли сделать это намеренно, чтобы запутать следствие. Ведь все прекрасно знают, что вы профессиональный врач.

— И поэтому могу быть убийцей. Успокойтесь, мистер Дронго, я его не убивал.

— Я не утверждал подобного. Только спрашивал, почему вы так быстро вернулись.

— Можете проверить, — нервно предложил Моргунас, — и не нужно меня допрашивать. Я пока не подозреваемый.

— Вы были на острове в январе этого года?

— Конечно, был.

— Что тогда здесь произошло?

— Ничего не произошло. Мы приехали, отдохнули и улетели обратно в Лос-Анджелес. Все было абсолютно нормально.

— А почему Агнесса так упрямо не хочет бывать здесь?

— Понятия не имею. Спросите лучше у нее. Что нам делать с телом? Оставить его здесь или перенести в дом?

— Лучше оставить здесь. Я вас попрошу подождать здесь до приезда полиции. И пришлю к вам охранника из дома.

— Мне нужно будет объясняться с полицией, почему я перетащил его с пляжа, — зло заметил Моргунас. — Я ведь вам говорил, чтобы вы не трогали его до появления следователей. Вы не понимаете моего положения. Мне будет трудно объяснить им мотивы ваших поступков.

— Я буду с вами, — пообещал Дронго, — но сейчас мне нужно вернуться в дом и попытаться по горячим следам найти возможного преступника.

Моргунас вздрогнул:

— Что вы говорите? Какого преступника? Вы полагаете, что его убийца находится в доме? Но это абсурд, нонсенс, такого просто не может быть. Я знаю всех этих людей в доме уже много месяцев.

— Мне трудно поверить, что на ночном пляже у океанского побережья появился какой-то сумасшедший грабитель, который решил убить Моничелли и забрать его брюки или майку, — возразил Дронго. — Любой посторонний понимает, что на пляже у купающегося не будет ни денег, ни документов. Тем более в такое время. И сам Моничелли был вполне сильным, подготовленным человеком. Посторонний не смог бы просто так подойти к нему на близкое расстояние и ударить его. Это был человек, которого он знал. В этом я абсолютно уверен.

— Черт побери, — растерянно воскликнул Моргунас, — я даже не знаю, что вам сказать!

— Ничего не нужно говорить, — махнул рукой Дронго, — лучше подождите здесь. Я скоро пришлю охранника.

Он повернулся и зашагал к дому. Там уже царила жуткая суматоха. Алиса и Юхан поднялись к себе, чтобы отмыться. Барнард увел Кристин, которая едва не теряла сознание. В большой гостиной остались только Агнесса со своим другом и Линдси. Охранник стоял у дверей, не понимая, чем может помочь. Это был молодой афроамериканец лет двадцати пяти. Он тоже был напуган случившимся.

— Иди к гаражам, там увидишь врача. Оставайся рядом с ним, — распорядился Дронго, и охранник, быстро кивнув, почти выбежал из дома.

Дронго прошел к столу, взял стакан и налил себе минеральной воды.

— Что там произошло? — мрачно осведомился Линдси.

— Его кто-то ударил ножом, — сообщил Дронго, усаживаясь на стул.

Агнесса вздрогнула и схватилась за своего друга.

— Проклятый дом, — прошептала она, — проклятое место.

— Давайте успокоимся, — предложил Дронго, — полиция скоро приедет. Нам всем нужно успокоиться. Я уже просмотрел запись с камеры наблюдения.

— И что вы там обнаружили? — иронично спросил Линдси.

— Как вы выходили на пляж, сразу следом за Моничелли, — ответил Дронго.

Линдси нахмурился:

— Вы с ума сошли? Я не выходил… хотя подождите. Я действительно выходил на пляж сегодня вечером. Дверь была открыта, и я решил немного прогуляться. Я дошел до океана и вернулся. Мне нужно было быстро вернуться обратно в дом.

— Почему? К чему такая спешка?

— Я визажист и приехал сюда с миссис Кристин Линдегрен, — несколько злым тоном напомнил Линдси, — мне нужно было подняться к ней и проследить, как она накладывает макияж. Тем более что она сама попросила меня об этом. Что я и сделал. Вы понимаете, почему я должен был быстро вернуться обратно.

— И вы никого не видели?

— Представьте, что никого, — отрезал Линдси. — Мне не нравится, что вы разговариваете со мной в подобном тоне. Неужели вы полагаете, что я мог совершить такое чудовищное преступление? Я — профессиональный визажист, у меня столько премий, зачем мне портить свою жизнь, убивая Моничелли, который лично мне не сделал ничего плохого?

— Сегодня днем вы сказали при мне, что его когда-нибудь накажет бог за его цинизм. Это были ваши слова?