Чингиз Абдуллаев - Забытый сон

Она все-таки заставила его покраснеть. Это поколение растет абсолютно бесстыжим. Или и он был таким же двадцать лет назад?

— Добавь еще американцев, — посоветовал Дронго, — там делают обрезание почти каждому родившемуся независимо от веры.

В это утро он чувствовал себя гораздо более утомленным, чем в предыдущее. Если Марианна решит, что им нужно встретиться и сегодня, то к завтрашнему утру у него не останется никаких сил. Или он кокетничает? Марианна проснулась и сладко потянулась.

— Доброе утро, — сказала она, — а где мой кофе в постель?

— Ненавижу кофе в постель, — пробормотал Дронго, — по-моему, сначала нужно почистить зубы и принять душ.

— Ты напоминаешь мне моего папу, — покачала она головой, поднимаясь с постели.

Дронго поднял трубку телефона и заказал завтрак. Когда Марианна вышла из ванной, завтрак был уже на столике. Она забыла надеть халат. Он невольно нахмурился, увидев ее в костюме Евы, и протянул ей халат.

— Какие мы все моралисты, — усмехнулась Марианна, натягивая его, — если не помнить, чем мы занимались два последних дня, или, точнее сказать, две ночи.

— Ничего святого, — притворно вздохнул Дронго, — а на будущее советую лучше не появляться в таком виде ни перед кем…

— В женщине должна быть загадка, — насмешливо протянула она, — а как быть в Германии? Там вообще все ходят в сауны раздетыми. Обожаю Германию, там нудизм в порядке вещей.

— Мы не в Германии.

— Ты купаешься там в костюме?

— Нет, в халате.

— И зачем я связалась со стариком? — вздохнула Марианна. — В следующий раз найду кого-нибудь помоложе. — Она взглянула на часы и ахнула. — Господи, у меня же сегодня встреча с министром! Я могу опоздать. Закажи такси, — она бросилась одеваться.

Дронго с интересом следил за ее лихорадочными действиями.

— Где мои колготки? — крикнула Марианна. — Куда я их дела?

— В Германии часто ходят без колготок, — произнес он без тени улыбки, — и вообще, мне кажется, что такому свободолюбивому существу трудно работать журналистом в газете. Не тот масштаб. Тебе нужно выходить на более известные американские издания.

— Это ты издеваешься? Где мои колготки? — Она начала искать по всей комнате, не замечая, что он держит их в руке. Наконец увидела. — Спасибо, — она выхватила колготки и бросилась в ванную комнату. — Между прочим, — крикнула оттуда, — обе мои подруги мечтают с тобой познакомиться. Я им столько про тебя рассказала!

Дронго начал одеваться.

— Неужели ты все им рассказала? — спросил он.

— Не все. — Она высунула голову из ванной. — Просто сказала, что ночевала у тебя в номере. И собираюсь поехать к тебе снова.

— Ты все это рассказала своим подругам? — Ему придется ко многому привыкать заново, это поколение абсолютно иное. Кажется, ее ничем нельзя смутить.

— Конечно, рассказала, — послышалось из ванной комнаты, — только ты можешь не беспокоиться. Мои подруги — могилы. Они никому ничего не расскажут.

— У каждой из них есть свои две «могилы», и так далее. Боюсь, что через два дня о наших встречах будет знать весь город.

— Ты не знаешь моих подруг. Они никому не скажут, — Марианна выбежала из ванной комнаты. — Уже заказал такси?

— Нет.

— Почему?

— Внизу стоянка такси. Там всегда много машин. Заказывать нужно ночью или рано утром, — терпеливо объяснил Дронго.

— До свидания, можешь меня не провожать, — Марианна поспешила к двери. Затем обернулась, послала ему воздушный поцелуй и выбежала, хлопнув дверью. Дронго только успел подойти к двери, как Марианна, вернувшись, торопливо в нее постучала. Он открыл дверь.

— Забыла сказать. Сегодня ночью приеду опять. Может, тебе выписать на меня отдельную карточку? — Она подмигнула ему и побежала к лифту.

Он еще раз подумал, что такой тип женщин попадался ему нечасто. Или он уже не знает запросов этого поколения? Хотя с другой стороны… Она предпочла его ребятам своего возраста. Но это ни о чем не говорит. С таким же удовольствием она будет встречаться и с более молодыми. Ей интересно жить, она получает удовольствие от этих встреч и знакомств. Жизнь еще не дала ей по морде. Фу, как грубо! Она еще не получала ударов судьбы. В молодости все кажется таким ясным и однозначным.

Дронго надел куртку, собираясь выйти из номера. Перед выходом он оглядел комнату. Нужно повесить табличку на дверь, чтобы здесь убрали. Хотя в отелях все равно убирают номера по утрам. Он давно уже усвоил маленькие хитрости горничных всего мира. Им важно убрать все комнаты, закрепленные за ними, с самого утра. И если он вывешивал табличку «Не беспокоить», то горничные терпеливо ждали до десяти-одиннадцати часов и пока убирали другие номера. Но, закончив уборку там, хотели навести порядок и в его номере, чтобы поскорее завершить всю свою работу. Табличка «Не беспокоить» начинала их раздражать. Поэтому они громко переговаривались, стучали в соседних номерах, гремели ключами, в общем, делали все, чтобы постоялец проснулся, однако соблюдая при этом определенный такт. Шумели, стараясь, так сказать, не шуметь. Если в качестве горничных работают мужчины-азиаты, что в последние годы случается все чаще и чаще, то эти терпеливо ждут, когда постоялец выйдет из комнаты. Женщины ведут себя более нетерпеливо.

Направляясь в издательство, Дронго купил по дороге торт и бутылку шампанского, чтобы не являться с пустыми руками. По адресу, который ему указали, стояло пятиэтажное здание. Он поднялся на третий этаж и, пройдя по длинному коридору, направился к комнатам, на которых были прикреплены таблички издательства. И в этот момент позвонил его мобильный телефон. Дронго достал аппарат. Это была мать.

— Я хотела тебя поблагодарить, — сказала она. — Ты как будто вернул мне мою подругу с другого света. Я думала, что ее давно нет в живых. Спасибо тебе.

— Отец все рассказал, — понял Дронго. — Он сообщил тебе, что у них отключен телефон?

— Да. Я все поняла. Будешь у них еще раз, передай большой привет от меня. И возьми с собой телефон, чтобы я сама могла с ней поговорить.

— Обязательно, — пообещал он.

Убрав аппарат, Дронго открыл дверь. В большом зале повсюду лежали аккуратно сложенные пачки новых книг.

Очевидно, зал использовался и как своеобразный склад издательства. К нему вышла молодая девушка. Ей было не больше двадцати восьми-тридцати лет.

— Здравствуйте, — кивнула она, — мы вас ждем.

— Меня? — обернулся он к ней.

— Конечно. Татьяна про вас столько рассказывала.

— Вы работаете в издательстве?

— Мы все здесь работаем, — девушка показала на книги, — вот это наша продукция. А я пресс-секретарь издательства.

Из соседних комнат появились другие сотрудницы. Все весело приветствовали гостя. Чувствовалось, что здесь царит почти семейная атмосфера. Последней вышла Татьяна. Он пожал ей руку.