Чингиз Абдуллаев - Охота на человека

— «Первый», я — «девятый». На восьмом этаже все заперто. Но, кажется, там кто-то есть.

— Откуда знаете, «девятый»?

— Мы уже уходили, но там слышен неясный шум.

— Ломайте дверь, «девятый». Только осторожнее. Кортеж автомобилей начал движение. Лаутон, сидевший за рулем, вывел машину в головную часть кортежа, сразу за автомобилями охраны, следующими впереди.

— Они ничего не сделают, пока он в машине, — тихо сказал Дюнуа, — если, конечно, у них нет базуки.

— Нет. Они, наверняка, будут ждать, когда он выйдет из автомобиля, — убежденно сказал Саундерс, — думаю, его бронированная машина может выдержать даже выстрел базуки и гранатомета.

— «Первый», говорит «девятый». У нас есть раненые. Уилл убит. Там их несколько человек.

— «Девятый», вас понял. Говорит «первый». «Третий», «пятый», «восьмой», «седьмой», «четырнадцатый», блокируйте район. Остальные на место происшествия, квадрат двадцать три.

— Где это? — спросил Саундерс, не поняв, какой адрес был назван.

— Это прямо напротив того дома, где остановился Михаил Горбачев со своей делегацией, — ответил Дюнуа, — кажется, мы их нашли.

Лаутон, включив сирену, обходил передние машины, резко уходя от неторопливо движущегося кортежа Через пятнадцать минут они были уже на месте, у дома, оцепленного огромным количеством полицейских и секретных агентов. У тротуара стояло с десяток полицейских машин. Дюнуа выскочил из машины, узнав в высоком мужчине, стоявшем у входа, заместителя начальника полиции города.

— Нужно задержать кортеж, — закричал он диким голосом, — остановить кортеж!

Один из полицейских бросился к микрофону По лестницам уже бежали полицейские, вооруженные винтовками и револьверами.

Сидевший в машине Горбачева около водителя, генерал Медведев, получив сигнал остановить движение машин, моментально понял, в чем дело, приказал водителю остановиться. Водитель был сотрудником КГБ и, не задавая лишних вопросов, тут же остановил машину. Автомобиль тотчас же окружили агенты спецслужб.

— В чем дело? — спросил Горбачев у Медведева.

— Ничего. Там что-то произошло, Михаил Сергеевич, — ответил невозмутимый Медведев, — сейчас разберутся.

— А что мы будем так сидеть? — спросил Горбачев. Квартира, где сидели «легионеры» была взята штурмом через пять минут. Из троих снайперов двое были убиты и один, тяжело раненный, отправлен в больницу.

Еще через пятнадцать минут кортеж автомобилей советского президента продолжал свой путь. Что пережил за это время Медведев, можно только догадываться. Это был, наверное, один из самых запомнившихся дней в его беспокойной биографии. А может, это был и не самый трудный день, ибо подробностей их самоотверженной работы часто не знает никто, даже люди, которых они охраняют.

Нью-Йорк. 8 декабря. ТАСС… Сегодня М. С. — Горбачев вылетел из Нью-Йорка в Москву. Вместе с ним отбыли члены Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе, член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС А. Н. Яковлев.

Перед отлетом в аэропорту М. С. Горбачев сделал заявление:

— Я вынужден прервать мою поездку и вернуться в Советский Союз…. Сегодня утром у нас состоялся телефонный разговор с президентом Р. Рейганом и вице-президентом Дж. Бушем.

… Получилось так, что в Нью-Йорке у нас был только один рабочий день, но мы считаем, что это был очень важный день. Мы имели возможность изложить свои взгляды на сегодняшний мир, на его перспективы в Организации Объединенных Наций — организации, которую мы высоко ценим и рассчитываем, что ее роль в строительстве новых международных отношений будет возрастать. Мы смогли осуществить многие полезные контакты в рамках Организации Объединенных наций и обменяться мнениями с представителями многих стран. Это мы ценим. Мы встретили понимание того, что мы высказали с трибуны ООН.

Впереди трудный путь, но мы уезжаем с чувством уверенности, что будем идти по этому пути дальше, развивая и укрепляя то, что мы уже сегодня имеем. Если будем действовать так, как мы действуем в последнее время, а может быть, и еще что-то прибавим, то, мне кажется, что мы можем надеяться на хорошие перспективы в наших отношениях. А это будет иметь огромное значение для наших народов и для всего мира.

До свидания. Благодарю вас.

В эту ночь он, наконец, сумел спокойно заснуть Впервые за последний месяц колоссальное напряжение спало, и «Дронго» смог лечь в постель, не думая ни о чем. Заботливый Дюнуа нашел ему комнату в конце коридора прямо в здании Секретариата ООН, и Ричард, с удовольствием растянувшись на диване, сразу уснул.

Проснувшись, он долго лежал с открытыми глазами, словно пытаясь вспомнить события последних дней, столь спрессованных и тревожных, его в общем-то неспокойной жизни. У экспертов его класса не бывает спокойной жизни, и он это хорошо знал.

В десятом часу утра он, наконец, встал, оделся и, недовольно потрогав заросшую щетину, пошел в ванную комнату бриться. Закончив бриться, он надел пиджак, поколебавшись немного, отложил оружие, решив не брать его с собой. Нужно было спуститься на один этаж, чтобы попасть к Дюнуа, где он мог позавтракать.

Выйдя к лифту, он с удивлением обнаружил, что из трех лифтов не работает ни один. Поколебавшись немного, он решил спуститься по лестнице. Радостная эйфория после вчерашнего еще не прошла и, весело посвистывая, он открыл дверь и шагнул на лестницу, ведущую вниз.

На лестничной площадке стоял улыбающийся Миура с револьвером в руке. Саундерс окаменел. Миура медлил, не спуская курка. Ричард словно механически сделал два-три шага к противнику.

Улыбающийся убийца поднял оружие. Миура был профессионалом высокого класса и потому, как всякий профессионал, был чуточку самоуверен. Он не ожидал, что «Дронго» сумеет сконцентрироваться в такой момент.

Ричард, применив знаменитую стойку Кусанку (удар «сабельной кисти» в каратэ), эффектным приемом резко выбил оружие. Миура успел выстрелить, но револьвер отлетел в сторону. «Дронго», вспомнив труп Гомикавы, его разбитое лицо, почувствовал, как ненависть заполняет его без остатка. Страха уже не было, оставалась одна ненависть и именно она толкала его на этот безумный поединок с Миурой, Он сжал кулаки. От Миуры не укрылось это движение и он насмешливо улыбнулся, обнажая целый ряд великолепных белых зубов. Он сделал шаг вперед.

Саундерс отступил. Миура сделал еще один шаг Ричард разжал обе руки, поднимая их вверх. В конце концов он не зря учился хапкидо и шиторю, двум известным школам каратэ. Он отлично понимал, что ему противостоит не только мастер кунг-фу, а один из лучших специалистов по «лаохонокунь-бою», единственному стилю кунг-фу, против которого у каратистов не было действенной защиты. Саундерс знал это. Миура тоже это знал и потому так торжествующе улыбался.