Чингиз Абдуллаев - Кредо негодяев

— Известно, когда он приезжает? — вместо этого спросил гость.

— Кое-что известно, — усмехнулся хозяин дома, — не в тайге живем, Цапля, людей проверенных везде имеем. Хотя и в тайге бывали. Мы ведь с тобой, кажись, вместе баланду хлебали тогда. Ты еще в зоне совсем молодой был, но выбор правильный сделал. Мы тогда все вместе были на лесоповале. И там тоже своих людишек имели. Помнишь ведь, как Лося брали?

Гость помнил эту историю очень хорошо. Тогда они сидели всей компанией в глухом сибирском лагере для особо опасных рецидивистов. Один из заключенных — бывший уральский лесник, браконьер и убийца по кличке Лось, решил серьезно поспорить за лидерство в лагере с тщедушным на вид Рябым. Никто так и не узнал, чего не поделили между собой эти двое, но про их жестокое противостояние скоро знали почти все сибирские лагеря. В одном лагере двум таким авторитетам стало тесно. Исход был ясен — один должен был умереть. Не помог даже перевод в их зону нескольких авторитетных воров в законе, которые должны были разрешить спор между двумя непримиримыми врагами. На лесоповале он и был разрешен. Подробности встречи никто толком не знал, но все говорили, что их было двое — Рябой и Лось. Вечером в барак вернулся только Рябой. Его соперника нашли зарезанным, и с этого момента вопрос о лидерстве в лагере был решен окончательно. Подробности той встречи знал, кроме Рябого, только один человек. И теперь он сидел перед ним.

— Он приедет в Америку через неделю. Наверно, через Нью-Йорк. Но вот его фамилию мы точно установить пока не можем. Мы лишь знаем человека, с которым он наверняка встретится в Нью-Йорке. Твоя задача вычислить его и уже не упускать до конца его американского визита. И только перед самым концом, перед самым концом ты можешь его ликвидировать. Только тогда, и ни одним днем раньше. Твоя главная задача — его связи, его люди.

— Известно, кто его присылает? — Этот вопрос он просто обязан был задать, иначе будет невозможно преследовать незнакомца.

— Если бы я все знал, зачем мне такой опасный помощник, как ты? — спросил Рябой. — Ты и должен все выяснить.

«Что-то он недоговаривает, — понял гость, — и по-прежнему не совсем доверяет». Ну и черт с ним. Работу дает, и то хорошо, а об остальном он позаботится лично.

— Цена? — спросил он уже привычным деловым голосом.

— Если все сделаешь нормально, сто тысяч баксов получишь. Захочешь, можешь даже отвалить после этого.

Гость с трудом удержался от удивленного восклицания. Так дорого ему никогда в жизни не платили. Ни за одно, даже самое сложное, дело. Только услышав цену, он понял весь масштаб сложностей предстоящей работы. И проникся даже невольным уважением к незнакомцу, за поиск которого Рябой готов выложить такие деньги.

— Давайте имя его связного, — уже более решительным голосом попросил Цапля.

— Все в этом конверте. Прочтешь и уничтожишь прямо при мне. Возьми, — протянул гостю конверт хозяин дома.

На поднявшегося незнакомца пес отреагировал почти мгновенно. Он поднял голову и глухо заворчал. Гость сделал два шага вперед, и пес легко вскочил на ноги. Правая рука хозяина привычно легла на его голову, и он замер, повинуясь требовательному и хорошо знакомому жесту. Левой рукой хозяин протянул конверт. Собака, уже не сдерживаясь, зарычала, но гость, вернувшийся на свое место, перестал обращать на нее всякое внимание. Все внимание его теперь было приковано к нескольким листкам, исписанным крупным почерком хозяина дома. Это удивило гостя более всего остального.

«Он сам переписывал эти данные, — изумленно подумал гость, — значит, действительно не доверяет никому. Кто же такой этот незнакомец, если Рябой сам решил переписывать данные его связного? И при чем тут КГБ? Определенно Рябой чего-то недоговаривает. А спрашивать нельзя. Может разозлиться, и тогда будет еще хуже».

— Все ясно, — сказал он громко, — я все запомнил. А конверт я оставлю на столе, может еще пригодиться.

— Тогда иди, — разрешил его собеседник, — и помни: обо всем знают только два человека — ты и я. Деньги на расходы ты получишь.

— До свидания, — гость чуть быстрее обычного покинул так неприятно бьющую по нервам затемненную комнату. Читая бумаги, он с трудом различал написанное, но не осмелился попросить включить свет.

Только после того, как мягко закрылась дверь, хозяин повернул голову влево и негромко спросил:

— Что ты думаешь о нем?

Чуть скрипнула небольшая дверь, и в комнату вошел еще один человек. Он был среднего роста, коренастый, почти без шеи.

— Вы ему верите? — прохрипел он.

— У меня нет другого выхода. Он действительно самый лучший среди всех наших людей. Для наблюдения за нашим гостем я просто не смогу найти лучшего человека.

— Но он вас обманывает. Вы думаете, крупье в Праге исчез просто так?

— Конечно, нет. Этот дурачок решил предусмотреть все варианты и убрал крупье, который мог его опознать. И этим выдал себя еще вернее, я ведь сразу понял, что это его почерк. Но он нам пока нужен. Он будет следить за гостем, а ты пойдешь по его следу. Только учти, Цапля не фраер какой-нибудь, с ним нужно быть осторожнее. А в самом конце, перед выплатой, можешь убрать и его. Номера банкнот сумели проверить?

— Конечно, проверили. В Праге расплачивались теми же деньгами, которые обнаружены на вокзале в Москве. Одна и та же серия. Это был он, никаких сомнений, Рябой, быть не может.

— Значит, он нас все-таки обманул, — задумчиво произнес хозяин дома, — жаль. Я думал, он умнее.

Он давно забыл, когда нормально отдыхал и где это было. Может, только единственный раз, в октябре восемьдесят второго, когда они выбрались в Прибалтику, решив отправиться туда вдвоем со своим бывшим сокурсником. Они получили свои первые отпускные в жизни, зарплату за последний месяц и имели на двоих более двух тысяч рублей, по тем временам деньги огромные. Отправившийся с ним в эту поездку приятель работал к этому времени инспектором уголовного розыска в МВД. О характере работы самого Дронго он мог только догадываться. Хотя тогда не было еще Дронго, и он числился всего лишь офицером Министерства обороны на одном из закрытых предприятий, которые в бывшем Советском Союзе почему-то называли «почтовыми ящиками».

Тогда, в первый и единственный раз, он действительно отдыхал целый месяц, не думая ни о каких проблемах. Единственный раз в жизни. В этом было что-то роковое, мистическое. Товарища убили через полгода, во время ареста кого-то из торговцев наркотиками. Убили глупо, обидно, какой-то случайной пулей, попавшей в него во время вялой перестрелки. Через год ему уже не дали положенного отпуска, а затем все вообще неузнаваемо изменилось. Больше не было Советского Союза, больше нельзя было отдыхать в Прибалтике, переезжая из города в город. Независимые государства теперь требовали визы, а тысяча рублей составляла всего двадцать центов на момент его воспоминаний и продолжала падать в цене. Теперь эту сумму давали в лучшем случае только нищим. Тогда, после их возвращения домой, на следующий день умер Генеральный секретарь ЦК КПСС, чьим именем позднее назвали время застоя. И в этом тоже было нечто символическое, словно означавшее конец целой эпохи и рождение новой.