Олег Горяйнов - Дежурный по континенту

– Встань, дорогой, чтобы тебя все видели, – сказал Побрезио. – И изложи нам свое соображение.

Ильдефонсо обратился к Агате:

– Твой муж помимо торговли стройматериалами не занимался ли чем-нибудь ещё? Каким-нибудь бизнесом, из-за которого его могли убить?

‑ Не знаю, ‑ сказала Агата.

Признаваться соратникам в том, что вышла замуж за русского шпиона, она не собиралась. Возможно, эту «фигуру умолчания» и почувствовали её соратники, что, понятное дело, порождало в них сомнения в её искренности.

‑ А вспомни-ка, Агата, вы с ним на свадьбе что-нибудь пили или курили?

Террористы переглянулись. Будущий адвокат Ильдефонсо явно не зря грыз гранит юридической науки в своём Народном независимом университете. Коллективному разуму никогда не надо давать готовых решений. Он на эти решения всегда скажет «нет». Коллективный разум надо к этим решениям подтолкнуть. И тогда кто-то обязательно воскликнет из дальнего угла полутёмного помещения:

– Батюшки! Да ведь я так сразу и подумал!..

И тогда все разом заговорят, перебивая друг друга, затарахтят, как град по жестяной крыше, закричат, чувствуя чрезвычайное облегчение от того, что их коллективный разум и на этот раз не сплоховал: потыкался, потыкался в слепые углы, да ведь и набрёл, мерзавец, на верное решение.

‑ В самом деле, ‑ сказал Побрезио, ‑ тебе твой муж давал что-нибудь пить или курить?

– Мы и пили, и курили, – отвечала Агата. – Не помню.

– А как у тебя было во рту на следующий день после свадьбы – помнишь?..

Тесно, чуть было не сказала Агата, но вовремя опомнилась:

– Помню. Паршиво было.

– Вот! – торжествуя, воскликнул Ильдефонсо. – Её муж – наркоторговец, он ей дал курнуть что-нибудь этакое, и поэтому она ничего не помнит! Ловкое дело! Я бы тоже на её месте ничего не помнил!..

– Что же, очень даже может быть, – со знанием дела пробасил Побрезио. – Мескаль, пейотль, мушиные грибы – знатно отшибают память…

– Лажа все это! – крикнула Магдалина, перекрывая гомон. – Лажа!

– Почему? – спросил кто-то в наступившей тишине.

– А Эусебио Далмау – он тоже чего-то покурил и от этого помер?

‑ Вообще-то не исключено, ‑ прозвучала чья-то реплика.

‑ А покурить ему дал её муж, предварительно связав? – сказала Магдалина язвительно.

‑ Магдалина, ты дура, ‑ сказала Агата. – Я же объяснила: мой муж в тот момент находился в Монтеррее, куда я к нему и сбежала в одном одеяле.

На лицах всех присутствующих представителей мужского пола промелькнул невольный интерес: знатная должна была получиться картинка – голая Агата, роняя одеяло с чресел, садится в машину и тонкой рукой вставляет ключ в замок зажигания…

Что ни говори, а есть на свете непреходящие ценности и помимо борьбы за светлое будущее человечества.

‑ Кто же его связал? – проговорил Побрезио.

Он посмотрел на Ильдефонсо. Вслед за ним и все остальные посмотрели на Ильдефонсо. В тебе, брат, вся наша надежда, казалось, говорили обращённые к нему взгляды боевиков.

Ильдефонсо не торопясь поднялся с места и обратился к аудитории, заложив большие пальцы рук за ремень джинсов:

– Ответьте мне, братья, на три вопроса.

– Валяй! Спрашивай! – отозвалась аудитория.

– Покойник Эусебио знал об этом месте?

– Знал, – ответил за всех Побрезио.

– Если бы те, кто его связал, охотились за нами – неужели они бы уже не были здесь?

– Были бы непременно! – выразил Ульрих общее мнение.

С третьим вопросом Релампахо обратился непосредственно к Магдалине.

– А мы видели в округе хоть одного постороннего?..

Толстуха закусила губу и ничего не ответила.

Они, конечно, не выставляли часовых на въезде и выезде из Игуалы. У «Съело Негро» в стране, пропитанной Революцией, как сухая почва пропитывается водой во время тропического ливня, социальная база была не хуже, чем у Фелипе Ольварры. Можно назвать это «армией осведомителей». Любой боец, кроме европейцев, вроде Альмандо, Ульриха и Магдалины, в каждом городе этого штата знал пять-шесть надёжных парней, в основном из числа «криминальных элементов», авторитетных в своих сферах деятельности, ‑ владельцев игорных клубов, баров, автомастерских, профессиональных шулеров, домушников, мошенников, наркодилеров. У тех имелась куча приятелей с мобильниками в карманах. Так что в городе, где происходили сборища революционеров, незаметно крупным силам полиции к ним никак было бы не подобраться.

Побрезио встал из-за стола.

– Ну его к дьяволу! – сказал он. – Этак скоро мы сами себя начнем подозревать.

– Ничего, – сказала Агата. – Я тоже уже начала сама в себе сомневаться. Проверьте меня в деле, и о чём тут говорить.

‑ Дай я тебя обниму, сестренка, ‑ сказал Побрезио. – Я тебе верю.

Обняться с ней пожелали все присутствующие. Кроме Магдалины. Агата недолго выдерживала характер. Снова из глубин Агаты на свет божий вылезла Габриэла. Теперь Агата её не прогоняла, и она обрела на время власть над их общим телом. И тогда виноградины набухли и пролились на щеки солёным дождем. Она будет жить – это главное. Нет, это не главное. Она вернется к своему Ивану. Вот это – главное.

А он жив.

Генерал-майор Петров, выстроив бровки домиком на предельной высоте лба, вникал в доклад по поводу «феррари», на котором не так давно разъезжали по Маньяне Октябрь и Агата. Автомобиль был куплен по кредитной карточке Visa Electron, выданной Импэксбанком в 2003 году некоему Вардамаеву Николаю Владимировичу. Этот малозначащий факт вряд ли заставил бы генеральские брови задраться столь высоко, если бы не приложение к докладу: означенный Вардамаев, полковник российских ВВС, оказывается, пропал без вести на южных рубежах России ещё в конце 1999 года. Возникает закономерный вопрос: каким это таким образом пропавший без вести полковник спустя четыре года после своей пропажи обзаводится кредитками на немалые суммы, а потом ещё и покупает авто, на которых разъезжают маньянские террористки?

This is a question…

Аналитики предлагали на выбор несколько вариантов. Вариант первый: полковника никто не похищал, а он просто бросил армию, хапнул где-то денег и хорошо себя чувствует. Вариант второй: полковника выкупил неизвестный доброхот, и он, опять-таки бросив службу Родине, служит теперь этому неизвестному. Вариант третий: полковник перекинулся к чеченским террористам, проникся их идеями и теперь служит международному террористическому сообществу. В любом случае Николай Вардамаев оказывается преступником, изменившим присяге. Причём вариант номер три в свете последних правительственных программ по антитеррору ещё и сулит определенные дивиденды лично генерал-майору Петрову Э.А., напавшему на след пособника террористов.