Чингиз Абдуллаев - Апология здравого смысла

Первые рукописи были написаны Эмилем. Это были примитивные записки человека, не получившего должного высшего образования. Следующие рукописи обрабатывал более образованный Григорий. Когда он понял, что в издательстве началась паника из-за убийства в Саратове, он решил забрать рукописи и сжечь их, чтобы помочь своему брату. А заодно и убрать обеих свидетельниц случившегося, как несколько лет назад он убрал свою бывшую жену. Но оставались последние два свидетеля — Дронго и Вейдеманис. И тогда он придумал абсолютно невероятный план.

Эдгар просидел все утро на кухне своего друга, рассказывая обо всем, о чем ему удалось узнать. Но в десять часов в их квартиру постучали. Их было пять или шесть человек во главе с Николаем Николаевичем. Смирнов был мрачен и сосредоточен. Убитую жертву обнаружили в Киеве, недалеко от аэропорта. Он уже знал, что в Киев летал именно Вейдеманис. И приехал, чтобы на месте проверить его отпечатки пальцев.

— Я же вас предупреждал, — устало сказал Дронго, глядя, как криминалисты снимают отпечатки пальцев его напарника, — этот профессор настоящий мастер своего дела. Он мог подбросить любую вещь с отпечатками пальцев Эдгара на место преступления. А вы, опытный человек, поверили в такую подставу.

— Извините, — твердо возразил Смирнов, — я верю только фактам. Никаких вещей господина Вейдеманиса мы на месте преступления не обнаружили. Но на пуговице убитой и на ее сумочке были отпечатки пальцев вашего друга. Как вы можете объяснить мне этот невероятный факт? Тогда получается, что другой убийца забрал сумочку убитой, снял с нее платье, привез их вашему другу, дал пощупать, а потом все вернул на место? Извините, но это невозможно и глупо. Если отпечатки совпадут, мы будем вынуждены арестовать господина Вейдеманиса.

Долго проверять не пришлось. Отпечатки полностью совпали. Смирнов сразу предъявил санкцию на арест Эдгара Вейдеманиса и надел на него наручники. Дронго с ужасом вспомнил, что его друг успел побывать и в Нижнем Новгороде. Он пытался возражать, но все было бесполезно. Смирнов увез его напарника на допрос в ФСБ. Дронго остался один, чувствуя, что сходит с ума от бессилия и своего очевидного поражения. Он понимал, что у него остался только один шанс. Нужно было продумать последнюю сцену свидания с профессором, чтобы выручить Эдгара и обвинить настоящего убийцу в этих преступлениях. В этот день он звонил в Америку и в Японию, своим знакомым в ФСБ и в прокуратуру. Он думал весь день. И наконец он решился…

Утром в квартире профессора Короедова раздался телефонный звонок. Дронго терпеливо ждал.

— Слушаю вас, — наконец ответил Григорий Павлович.

— Доброе утро, — произнес Дронго неестественно веселым голосом.

— Неужели для вас оно доброе? — издевательски спросил профессор. — А я слышал, что вашего напарника арестовали. Или он все-таки был вашим помощником?

— Другом, — ответил Дронго. — Зато я слышал, что вчера должен был произойти взрыв в квартире поэтессы Василевской. Какой-то мужчина проник в ее квартиру, отперев входную дверь своим ключом. Связал обеих женщин и оставил в квартире «адскую машину». Но, к счастью, ее успели вовремя обезвредить. Сейчас эксперты ФСБ устанавливают, кто мог сделать эту бомбу. Там явно чувствуется человек с хорошим химическим образованием. У вас нет на примете такого человека?

— Нет, — ответил Короедов. — Вы только подумайте, какие негодяи бывают в жизни. Хотели сжечь несчастных женщин.

— Я тоже считаю их негодяями, — согласился Дронго. — Но я хотел приехать к вам в последний раз.

— Зачем? — нервно спросил Григорий Павлович. — По-моему, мы уже обо всем поговорили. Я думаю, нам нет смысла снова встречаться. Вам нужно найти хорошего адвоката для вашего друга, иначе он гарантированно получит пожизненное заключение. Судьи сейчас пошли такие строгие, они не любят маньяков.

— Мы как раз сейчас ищем такого адвоката, — ответил Дронго. — Но вы разрешите мне к вам приехать. Или вы боитесь?

— Ничего я не боюсь. Можете приезжать. И учтите, что я буду не один, а вместе со своим братом. Поэтому не нужно глупостей. Мы заранее позвоним нашим друзьям и сообщим, что ждем именно вас.

— Не сомневаюсь, что ваш брат будет рядом с вами. Тогда я прямо сейчас и приеду. Просто мне нужно сообщить вам об одной небольшой ошибке, о которой вы еще не знаете.

— Какой ошибке? — насторожился Короедов.

— Я приеду и все расскажу, — пообещал Дронго.

Через полчаса он уже сидел на своем привычном месте, напротив кресла хозяина квартиры. Между ними за столом расположился мрачный Эмиль, который молча слушал гостя, стараясь не показывать, как он нервничает.

— И зачем вы приехали? — спросил, улыбнувшись, Короедов. — Если вы не возражаете, мой брат вас сначала обыщет. Я беспокоюсь за нас обоих. Вы в таком нервном состоянии можете прийти ко мне с оружием и начнете стрелять. Учитывая, что мы оба инвалиды, мы не сможем даже сопротивляться.

— Пусть обыщет, — разрешил Дронго, поднимаясь со стула, — насчет вашей инвалидности я знаю. А какой диагноз у вашего брата?

— Он получает пенсию по инвалидности, — пояснил Короедов, — у него часто случаются приступы эпилепсии после той аварии.

Эмиль тщательно обыскал гостя и достал из кармана только два мобильных телефона.

— Больше ничего нет, — сообщил он, усаживаясь на свое место.

— Прекрасно, — кивнул его брат, — я не сомневался, что наш герой не настолько глуп, чтобы являться ко мне с оружием. Я ведь мог заранее позвонить в милицию, чтобы они вас встретили. И у меня есть для этого все основания. Вы мне неоднократно угрожали. Итак, что еще вы хотите мне сообщить?

Дронго повертел в руках свои телефоны, но не стал их убирать, оставив на столе. Затем вздохнул и начал говорить:

— Всю ночь я думал о вас, Григорий Павлович. Вы действительно известный ученый и могли бы стать членом-корреспондентом или академиком. Но вместо этого вы направили все свои силы на защиту своего брата, пытаясь помочь ему в сокрытии ужасных преступлений, которые он совершал.

— Если вы пришли нас обвинять, то нам незачем разговаривать, — быстро сказал профессор Короедов, — говорите, зачем вы пришли, и уходите. Я не желаю выслушивать ваши обвинения.

— Это не обвинения, это уже факты.

— Какие факты? Насколько я знаю, единственными неопровержимыми уликами вашего маньяка являются его отпечатки пальцев, которые нашли на одежде убитой. И это был ваш напарник Эдгар Вейдеманис. Я специально наводил справки. Он ведь развелся со своей супругой. Очевидно, сексуальная неудовлетворенность и ненависть к женщинам выразились у него в этих противоестественных нападениях. Вот и все, что я могу вам сказать.