Чингиз Абдуллаев - Восточный ветер

— Наши аналитики тоже так считают, — напомнил Крейг, — для России сегодня очень важно иметь положительный имидж во всем мире. И они бы никогда не пошли на подобную акцию устранения своих бывших агентов. Возможно, их нарочно подставляют. А возможно, этим занимается некая организация, о которой мы действительно ничего не знают.

— Раньше все было проще, — буркнул Кинг, — во всяком случае, у нас была некая определенность.

— Через неделю мы вернемся домой, — ответил Крейг, — я думаю, что на этот раз у нас ничего особого не произойдет.

— Надеюсь, что да, — сказал Кинг, — хотя мы с тобой уже много раз убеждались, как они непредсказуемы. Вот именно этой непредсказуемости я и боюсь более всего.

Утром они вели себя за завтраком так, словно вчера ничего не произошло. Оба были преувеличенно вежливы и внимательны друг к другу. Тимур предложил прогуляться по центру города, и Элина, соглашаясь, кивнула. Он помнил, что антикварный магазин сеньоры Карреры находился неподалеку от площади Республики, где им нужно было оказаться абсолютно случайно.

Из отеля они вышли, пройдя до церки Санта-Мария Новелла, в которой некоторое время любовались фресками Гирландайо. Элина шепотом сообщила, что в соседнем монастыре есть гениальная работа Паоло Уччелло «Всемирный потоп», но она пострадала от наводнения шестьдесят шестого года и до сих пор реставрируется.

Тимур старался скрыть свое беспокойство. От первого контакта зависело очень многое. Когда они проходили мимо шумного уличного рынка, находившегося вокруг церкви Сен-Лоренцо, он взял ее за руку. И почувствовал, как она благодарно сжала его ладонь. На часах было около одиннадцати, когда они дошли до капеллы Медичи, усыпальницы великого флорентийского рода, правившего городом на протяжении более чем трехсот лет. Несмотря на внешнюю простоту отделки, капелла была известна как шедевр Микеланджело, который создал здесь два изумительных по своей красоте надгробия, изображавших День и Ночь. Здесь же находились две высокие кафедры, созданные для проповедников, работы мастера Донателло. Они располагались рядом с лестницей Микеланджело, откуда можно было пройти в библиотеку.

Они вышли из капеллы потрясенные величием созданных надгробий. Напротив капеллы был маленький магазин, где продавали сразу сорок сортов различного мороженого. Они взяли две порции мороженого, перемешав различные шарики. Элина улыбнулась. Ей было смешно. И почти хорошо. О вчерашней ночи ей хотелось забыть. Пройдя еще немного, они оказались у стен баптистерия. Небольшое восьмиугольное здание было построено еще в седьмом веке. Внутри баптистерия находились известные мозаики «Сотворение мира» и «Страшный суд», созданные еще до рождения Микеланджело. Но настоящим шедевром баптистерия считались северные ворота, которые в течение почти четверти века создавал Гиберти. Они были настолько прекрасны, что мастер получил заказ еще и на восточные ворота, которые сотворял уже двадцать восемь лет. Двадцать восемь лет непрерывного труда, но в результате получились ворота, которые потрясенный Макеланджело называл «Райскими». Южные ворота создавал уже Андреа Пизано, и они были посвящены покровителю Флоренции святому Иоанну Крестителю.

Караев на несколько минут даже забыл, зачем они прилетели в город и куда именно должны направляться, настолько интересным и красочным было зрелище ворот баптистерия. Они поднялись по ступенькам и вошли в главный храм Флоренции — собор Санта-Мария дель Фьоре, чей фасад был выполнен из мрамора трех цветов, среди которых преобладал белый из Каррары. Зеленый из Прато и розовый из Мареммы добавляли стенам собора некую праздничность, особую неповторимость.

Собор начали строить еще в конце тринадцатого века, поручив его лучшему архитектору города того времени Арнольфо ди Камбио. Колокольню строил сам Джотто, уже в середине четырнадцатого века. А сам собор воздвигался непрерывно в течение нескольких столетий и был полностью закончен только к середине девятнадцатого века.

Внутри собор был достаточно прост и не имел особых украшений. Однако в музее собора, расположенном в левой части площади, можно было увидеть скульптуры Донателло и Микеланджело, созданные уже в пятнадцатом и шестнадцатом веках. Тимур и Элина, взявшись за руки, обошли собор. Элина купила две свечи и зажгла одну из них, поставив ее в специальное отверстие. Затем обернулась к Караеву.

— Я все понимаю, — негромко сказала она, — ты не обязан этого делать. Но может, ты поставишь вторую свечу. Или твоя религия запрещает тебе это сделать?

Тимур улыбнулся. Он взял свечу, зажег ее и поставил рядом со свечой Элины. Обнял ее за плечи.

— Я агностик, — пояснил он Элине, — мне кажется, что мир настолько необъятен и велик, что он наверняка непознаваем. Что касается моего отца, то он был наполовину мусульманином, а наполовину евреем, по маме. Которая и назвала его Аркадием. Поэтому во мне намешано много всякой крови. И если Бог действительно существует, то он един. И для православных, и для католиков, и для мусульман. И для иудеев. Между прочим, греки, насколько я помню, люди тоже православные. А это католический храм.

— Ничего, — улыбнулась в ответ Элина, — Бог меня простит. В этом я уверена.

Из собора они вышли в еще более просветленном состоянии. Прошли по Виа Рома, направляясь к реке. Именно в этой части города должен был находиться магазин Линды Карреры. Тимур невольно замедлил шаг, оглядывая вывески магазинов. Элина удивленно взглянула на него.

— Ты хочешь что-то купить? — спросила она.

— Нет, — ответил Караев, — интересно смотреть на все эти магазины. Наверное, здесь есть много разных антикварных лавочек.

— Сколько хочешь, — отмахнулась она, — почти каждая вторая.

Он невольно прикусил губу. Она не направила его к нужному магазину. Следовало сделать вторую попытку. Они прошли еще немного, и он подумал, что ошибся. Но этого не могло быть, ведь он изучал этот район по самой подробной карте Флоренции. Как он мог перепутать. У одного из магазинов, торгующего галстуками, он снова остановился. Огляделся. Нельзя было достать карту и проверить, куда именно им идти. Элина стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. И невозможно ничего спросить, иначе она его сразу заподозрит. Он вошел в магазин галстуков. Она вошла следом.

— Ты хочешь что-то выбрать? — поинтересовалась Элина.

— Нет. Я только посмотрю, — он начал внимательно разглядывать галстуки, нарочно медленно отбирая один за другим. К нему поспешил молодой человек, лет тридцати. Прошла минута, другая. Караев не торопился. Элина терпеливо ждала. Она действительно была довольно терпеливым человеком.