Чингиз Абдуллаев - Год обезьяны

— Ты считаешь, что я должен появляться в вашем городе только раз в двенадцать лет? — горько усмехнулся Муслим.

— Ты сам выбрал себе такую судьбу. Или судьба выбрала тебя. Я не знаю. Но три подряд совпадения — это слишком много, даже для судьбы. Три года Обезьяны. Следующий будет в две тысячи шестнадцатом году.

— Говорят, что Баку подаст заявку на проведение Олимпийских игр шестнадцатого года, — вспомнил Муслим. — В восьмом они пройдут в Пекине, а в двенадцатом будут в Лондоне. Значит, у нас появляется шанс увидеться на Олимпийских играх в Баку.

— Или ты снова приедешь к нам. Но надеюсь, что в этот раз повод будет гораздо более счастливый.

— Что вы думаете делать с Викторией?

— Уже поздно что-то думать. Она должна рожать. У нее будет мальчик. И она по секрету сказала мне, что хочет назвать его Муслимом. Ей всегда нравилось это имя.

— Но это не из-за меня. Это благодаря Муслиму Магомаеву.

— Кто знает, — улыбнулся Вера, — мне очень хотелось, чтобы ты меня правильно понял. Как раз в вопросе наших взаимоотношений. Мне очень хотелось, чтобы ты не уезжал отсюда с ожесточенным сердцем. Год Обезьяны — это твой кармический год, всегда помни об этом.

— Теперь уже не забуду никогда, — пообещал он.

— И спасибо тебе за все, что ты сделал, — добавила она. — Не забудь, что теперь у тебя есть знакомая в Санкт-Петербургской мэрии. Это не так плохо, как ты думаешь. И самое главное — в следующий раз мы точно не разрешим тебе оставаться в гостинице такого класса.

— Ловлю на слове, — улыбнулся он. Сердце все-таки болело.

Потом они прощались. Прощались как-то странно, осторожно обнимаясь, словно боясь расплескать друг друга, неловко подставляя щеки, словно чужие люди, лишь недавно ставшие друзьями. Обменялись рукопожатием. И потом он уехал. Когда шел к машине, она вдруг поняла, что больше никогда в жизни не увидит его. «Если он обернется, я побегу за ним, остановлю его, — твердо решила она. — Если он обернется…» Он так и не обернулся. Сел в машину, и автомобиль отъехал.

Он больше никогда не был в Санкт-Петербурге. Ровно через двенадцать лет, в свой кармический год Обезьяны, он умер в небольшом венгерском городке, куда приехал на экскурсию. Тело его перевезли в Баку и похоронили на городском кладбище, рядом с родителями. Говорят, что на похороны не успела приехать его дочь, она в это время отдыхала на курорте во Франции. А может, это только слухи.