Чингиз Абдуллаев - Символы распада

Утром одиннадцатого августа он приехал в мотель и начал обход. Уже в другом конце мотеля прибор ожил, но, когда врач стал подходить к комнате странного постояльца, дозиметр начало зашкаливать. Испуганный врач открыл дверь в комнату и, посмотрев на свой прибор, выскочил как угорелый. Через полчаса в мотель приехала полиция. Через полтора часа о страшной находке был проинформирован президент Финляндии. Еще через десять минут он позвонил в Москву, чтобы срочно связаться с Президентом соседнего государства, откуда и могли привезти столь страшный прибор, о существовании которого не подозревали ни местные политики и полицейские, ни финские врачи и ученые. Одиннадцатого августа в двенадцать часов сорок минут по московскому времени президент Финляндии растерянно рассказывал своему коллеге о случившемся, попросив срочно выслать группу специалистов для наблюдения и изъятия столь опасного предмета. И с этой минуты все стало разворачиваться по законам грандиозного межгосударственного скандала.

Вечером на ужин собрались все участники комиссии. К этому времени уже стало ясно, что Мукашевич был убит несколько дней назад ударом ножа. Убийца нанес ему два сильных удара и затем оттащил тело несчастного в кустарник. Убийца явно спешил, так как просто бросил тело водителя, даже не потрудившись его закопать, а лишь забросал листьями. На месте преступления никаких дополнительных следов обнаружено не было, и прокуратура возбудила очередное уголовное дело.

К этому времени Земсков и Ерошенко начали допрос коменданта поселка, проводившего досмотр вокруг жилых домов и не обнаружившего труп водителя. Несчастный комендант клялся, что мимо кустарника проходили много раз, но никто даже не догадался в него заглянуть. К этому времени Земсков, потерявший за несколько дней весь свой столичный лоск, превратился в злобного, желчного человека, бросавшегося на всех с упреками и подозрениями. Вызвав на очередной допрос Шарифова, он обрушился на него с криками, упрекая в пособничестве двум погибшим ученым. Ильину удалось установить, что разрешение на работу в лаборатории иногда, в отсутствие Добровольского и Кудрявцева, давал сам Шарифов. Девятого июня, в момент возможного хищения, именно он дал Глинштейну и Суровцеву разрешение на работу в лаборатории. Земсков кричал, что Шарифов знал о готовящемся преступлении, а растерявшийся начальник лаборатории не понимал, в чем его обвиняют.

Дело кончилось тем, что Шарифов был посажен под домашний арест, а Земсков продолжал неистовствовать. Позвонив в Москву, он доложил о найденном трупе убитого Мукашевича, чем вызвал понятное раздражение у директора ФСБ. Зато Ерошенко лично доложил о случившемся министру и выслушал его похвалу за быстрый розыск пропавшего военнослужащего. Никто, разумеется, не стал уточнять, что накануне подобную версию выдвинул прилетевший эксперт, а утром проходившие мимо кустарника дети случайно обнаружили труп водителя. Находка убитого Мукашевича выдавалась как очередное звено в успешной цепи расследований, проводимых совместной комиссией двух контрразведок.

К восьми часам вечера, когда все собрались на ужин, Дронго опять опоздал. Он появился только через пятнадцать минут, когда многие уже заканчивали ужин. Земсков встретил его недовольным взглядом.

— Явились наконец, — сказал генерал, — вы могли бы быть более точным. Здесь сидят люди, которые старше вас по возрасту. Извольте нас уважать.

— Извините, — пробормотал Дронго, — просто я увлекся работой на компьютере. Очень интересные данные. И вообще, он значительно ускоряет мою работу.

— Надеюсь, вы поделитесь с нами своими открытиями? — саркастически спросил Земсков. А то ведь вы работаете уже два дня, а пока нет никаких конкретных результатов.

Дронго не стал напоминать генералу, что тот работает в Центре гораздо больше, но тоже пока не может похвастаться большими успехами. Он просто промолчал.

— Завтра нужно будет еще раз допросить Шарифова, — продолжал громко рассуждать Земсков. — По-моему, он знает больше, чем говорит. И вполне вероятно, что связан с чеченцами.

— Почему? — спросил Дронго. — Только потому, что он татарин?

— Вы мне таких вопросов не задавайте, — вспылил Земсков, — я не обязан на них отвечать.

— Он прав, — вдруг вмешался академик Добровольский. — Шарифов очень талантливый и порядочный человек. Зачем ему связываться с бандитами? Я не верю в его вину.

— И хороший спортсмен, — добавил Кудрявцев, — он ведь мастер спорта по бегу.

— И на этом основании я не должен его подозревать? — спросил Земсков. — У вас здесь все мастера. Вы тоже, кажется, занимались спортом? — обратился он к Кудрявцеву.

— Да, — сказал тот, — я занимался боксом.

— А мой заместитель — мастер спорта по пятиборью, — показал на Волнова полковник Сырцов. После того как был найден труп Мукашевича, Сырцов и Волнов, искавшие все эти дни водителя, снова появились в столовой вместе с высшими и старшими офицерами.

Волнов кивнул, продолжая есть. Ерошенко оглядел собравшихся.

— Олимпиаду можно устраивать, — сказал он приглушенно, — а тех, кто бомбы стащил, до сих пор не нашли.

— Найдем, — уверенно заявил Земсков, — перевернем весь Центр, но найдем. Раз Мукашевича убили, значит, был кто-то еще, четвертый. И он до сих пор в Центре. Мы ведь заблокировали Центр и поселок, после убийства никто не мог отсюда уехать. А значит, убийца еще здесь.

— Верно, — сказал вдруг Дронго, поддержав своего постоянного оппонента, — убийца все еще находится в Центре. И завтра утром я попытаюсь предложить свою версию.

— Вы обещали сегодня вечером, — отмахнулся Земсков. — Знаю я ваши обещания. С исчезнувшим водителем вы оказались правы, это я признаю. А все остальное беллетристика. Вы никогда не сможете меня убедить, что можно вот так приехать, увидеть и сразу все определить. Это у Цезаря так получалось. А после Цезаря, по-моему, больше ни у кого.

— Ничего, — улыбнулся Дронго, — я думаю, моя скромная лепта окажется кстати.

— Но у вас есть хоть какие-то наметки, подозрения? — спросил Добровольский.

— Я не хотел бы говорить о них раньше времени, — уклонился от прямого ответа Дронго.

«Врет, — злорадно подумал Земсков, — наверняка врет».

Он переглянулся с Ерошенко и прочитал в его глазах примерно те же сомнения.

— Вы просили наш журнал, — сказал Добровольский, — но его изъяли ваши коллеги из ФСБ.

— Мне можно будет его посмотреть? — спросил Дронго, обращаясь к Земскову.

— Завтра вам его дадут, — неохотно кивнул тот.

— Завтра приедут наши лучшие криминалисты из Москвы, — сказал прокурор Миткин, — я думаю, они должны сами осмотреть место убийства Мукашевича. Нам нужна квалифицированная помощь специалистов, которые могут…