Чингиз Абдуллаев - Традиции демонов

Делегация вылетела в Басру в десятом часу вечера. Фархад спросил у самого молодого члена делегации — переводчика Кажгалиева:

— Понравилось?

— Просто фантастика, — кивнул Кажгельды, — все разбито, кажется, ничего не должно работать, все давно разгромлено, но они все равно работают. Наверно, так было у нас во время войны, когда вопреки всему люди продолжали работать.

— У них было очень неплохое оборудование, — вставил Резников, — в основном наше и французское. Очень хорошая техника, лучшие образцы. Но за последние пять лет они ничего не меняли. Я не понимаю, почему у них нет средств на замену оборудования. Это такой перспективный нефтяной район…

— Рядом граница с Ираном, — напомнил Сеидов, — и вот уже несколько лет все ждут, когда американцы начнут войну с этим государством. Поэтому здесь никто не решается вкладывать свои деньги и средства. Американцы уже окружили Иран своими войсками. Военные базы в Турции, их союзник Пакистан и две оккупированные страны — Афганистан и Ирак. Остается только Иран, чтобы окончательно установить свое влияние в этом регионе.

— Вы забыли еще Грузию и Азербайджан, которые тоже предоставят свои аэропорты американцам в случае нападения на Иран, — вставил Гладков.

— Насчет Грузии не знаю, а Азербайджан вряд ли, — ответил Фархад, — в северном Иране проживает около двадцати миллионов азербайджанцев. И правительство северного Азербайджана всегда помнит о своих соотечественниках. Они не станут помогать американцам убивать своих земляков, даже если американский нажим будет очень сильным.

— Двадцать миллионов? — недоверчиво переспросил Головацкий. — Получается, что в Иране живет больше азербайджанцев, чем в самом Азербайджане?

— Это реальность, — кивнул Сеидов, — нашу страну разделили еще в начале девятнадцатого века, поделив между Россией и Персией. И с тех пор развитие обеих частей одного народа шло неравномерно. Северные азербайджанцы приобщились к мировой культуре посредством русского языка, в двадцатом веке здесь появилась первая демократическая республика на мусульманском Востоке, первый демократический парламент. Более того. В области культуры северный Азербайджан демонстрировал свои приоритеты. Здесь создали первый балет на Востоке, исполнили первую оперу, возник национальный театр. И, наконец, многочисленные школы и университеты на родном языке. Всего этого были лишены и до сих пор лишены миллионы азербайджанцев, живущих на юге. Но они братья тех, кто остался на севере. Существующую проблему разделенного народа никто не хочет даже обсуждать, хотя все говорили о разделенном немецком народе, а теперь обсуждают проблемы разделенного китайского и корейского народов.

— Я понял только одно. Здесь завязано столько проблем, что их нужно знать, прежде чем соваться сюда, — пробормотал Головацкий.

— Но именно поэтому южные районы Ирака считались особо опасными, — продолжал Фархад, — и никто из западных компаний не торопился вкладывать сюда деньги. Все помнили об английских военнослужащих, которые случайно пересекли фарватер реки и оказались в плену у иранской стороны.

— Тогда зачем они лезут именно сейчас? — спросил Головацкий. — Чтобы не пустить нас?

— Изменилась обстановка, — пояснил Сеидов. — Во-первых, цены на нефть. Пока они были шестьдесят или семьдесят долларов за баррель, никто не хотел здесь работать. Сейчас баррель нефти стоит уже сто пятьдесят долларов, и все прогнозируют, что цена может подскочить до двухсот. В таких условиях добыча нефти выгодна даже в сложных условиях южного Ирака. А во-вторых, никто нас сюда не хочет пускать. Зачем? Плодить конкурентов? Чтобы избежать обвинений в диктате своих монополий, американцы разрешили приехать нам на переговоры. Но оценивать наши заявки будет их специалист. А охранять нас будут их войска. И губернатор считается их ставленником. Кому отдадут в этом случае предпочтение, гадать не приходится. Но мы должны побороться. Поэтому сегодня ночью сон отменяется.

— Ужин тоже отменяется? — жалобно спросил Головацкий. — Мы умираем с голода.

— Ужин не отменяется, — улыбнулся Сеидов, — я даже обещаю, что буду кормить вас всю ночь. Но это единственное, что я могу вам пообещать.

Муслим Вюсал не слушал непонятную русскую речь. Он сидел отвернувшись, все равно ничего понять невозможно. Этот посланец губернатора уже обдумывал, как именно нужно доложить о сегодняшней командировке. Ему понравилось, что теперь Масуди будет его вечным должником. Нужно только умело на этом сыграть. Пусть для начала он возьмет его младшего брата к себе в компанию на хорошую должность. Муслим улыбнулся. Он даже не мог предположить, что не увидит завтрашнего заката солнца. И сегодняшняя ночь будет последней в его жизни.

Прибыв в гостиницу, Фархад Сеидов собрал всю свою делегацию, чтобы обменяться мнениями от увиденного. Каждый должен был сообщить о своих впечатлениях, каждый должен был участвовать в обсуждении заявки, каждый должен был высказать свое мнение. Он увидел, как недовольно смотрела на него Алена, ведь ему удалось настоять на своем и оставить ее в городе. Манана уже подготовила часть документов на арабском языке.

Они заседали и спорили до четырех часов утра, пока наконец Фархад не объявил, что пора заканчивать. Нужно было дать людям возможность немного отдохнуть. Он разрешил всем немного поспать, но объявил, что в девять часов утра все встречаются за завтраком. Утром в Басру должны были прилететь вице-премьер иракского правительства и мистер Сайрус Бантинг. Когда все разошлись по своим комнатам, он снова обнаружил оставшуюся Алену. И впервые за несколько дней подумал, что сегодня не в состоянии ни встречаться, ни даже разговаривать с ней, настолько он устал. Очевидно, она почувствовала его состояние.

— Как прошла ваша поездка? — спросила она. — Никаких сложностей не было?

— Нет, все нормально.

— Михаил Емельянович рассказал мне, что там кто-то тебя узнал… Это правда?

— Да. Их главный геолог, вернее, он считается заместителем руководителя компании. Исрафил аль-Азраки. Он намного старше меня. И можешь себе представить, что даже спустя столько лет он умудрился меня узнать. Никогда бы в жизни не поверил.

— Он узнал тебя при всех? — уточнила Алена.

— В кабинете главы компании никого не было. Только аль-Азраки, сам руководитель компании Масуди и полетевший с нами посланец губернатора. Больше никого.

— Вполне достаточно, чтобы об этом узнал сам губернатор… — она покачала головой. — У меня такое ощущение, что тебе нравится эта непредсказуемая ситуация. Боюсь, что ты так ничего и не понял. Это не игра в шпионы, это настоящая жизнь.