Чингиз Абдуллаев - Тень Ирода

Он не стал говорить, что аналитики в СВР придерживались подобного мнения по отношению ко многим политикам страны.

— Традиции, — объяснил Дронго. — Где-то я прочел, что Сталин в эпоху телевидения выглядел бы достаточно жалким и смешным. Представьте себе, его показывали бы каждый день. Маленький, говоривший с сильным акцентом, с парализованной рукой, рябой. С него стали бы делать карикатуры. А когда смеются, нет страха власти. Вас боялись гораздо больше, когда вы работали в СВР и редко появлялись на экранах телевизоров.

Министр усмехнулся, но не стал спорить.

— Про вас говорят, — сказал он, — что вы лучший аналитик в мире. Почти как компьютер, только с абсолютно нелогическим мышлением, помогающим вам в трудные минуты. Это правда?

— Не мне судить, — засмеялся Дронго, — хотя это обидно, что мышление не совсем логическое, вы не считаете?

— Не считаю. Мне рассказывали про вас, как однажды в Париже вам понадобилась крупная сумма денег. Вы узнали фамилию местного комиссара полиции и позвонили в ювелирный магазин. Владельца вы предупредили, что говорит комиссар полиции и просит его не оказывать сопротивления грабителю, который сейчас появится в магазине. Так нужно полиции, чтоб арестовать негодяя с поличным. После чего пошли в магазин под видом грабителя. И довольный хозяин магазина, посмеиваясь, отдал вам все драгоценности, ожидая, что вас арестуют. И лишь после вашего отъезда понял, как его обманули. Было такое?

— Не совсем, но было.

— И вы еще говорите о логическом мышлении? По-моему, это яркий образец нетрадиционного мышления.

— Спасибо.

— Но я позвал вас не из-за этого.

— Это я уже понял.

— Нужна ваша помощь. В расследований одного преступления. Вернее, уже двух преступлений, свидетелем одного из которых вы были не так давно.

— Понятно, — помрачнел Дронго. — Эти взрывы в Москве!

— Да, нужно, чтобы расследование провел профессионал такого класса, как вы. Крайне важно знать, кто стоит за этими преступлениями.

— Кому важно?

Министр метнул на него быстрый взгляд.

— Мне, — выдохнул он. — Вас устраивает такой ответ?

— Вполне. По крайней мере, достаточно откровенно. Что я должен делать?

— Нужно провести расследование по фактам взрывов. Нужна объективная информация. Наши доморощенные сыщики, как обычно, будут искать целый год и ничего не найдут. А данные нужны, по крайней мере, за неделю до президентских выборов.

— Это очень короткий срок.

— Конечно. Поэтому было принято решение обратиться именно к вам. В мире не так много подобных профессионалов, Дронго. Я говорю это не для того, чтобы вас похвалить. В разведке достаточно профессионалов высокого класса. Нужен именно такой, как вы. Независимый эксперт, не состоящий на службе ни в одной из наших организаций.

— Как обычно, — кивнул Дронго. — Все понятно. У меня будут помощники?

— А вы обычно работаете с помощниками?

— Нет, всегда один.

— Значит, и теперь будете действовать как всегда. А если понадобятся помощники, можете обратиться ко мне, я пришлю вам столько человек, сколько вам будет нужно.

— Нет, мне нужен будет только связной.

— Я дам вам человека.

— И доступ к компьютерам ФСБ.

— Я организую через Службу внешней разведки, хотя это будет достаточно сложно. Надеюсь, вам нужна только общая информация, ничего секретного? Там будут свои коды и закрытые программы, в которые нельзя проникнуть без соответствующего шифра.

— Разумеется, мне нужна только общая информация, — усмехнулся Дронго.

— Это мы обеспечим. Ваше расследование будет стоить денег. Сколько вам нужно?

— Вы спрашиваете цену моего участия? Или цену моего будущего молчания?

Он получил в ответ тяжелую усмешку. С министром трудно было разговаривать. У него были волчья хватка и глаза змеи.

— Я пока не знаю, — сказал Дронго. — По мере надобности буду говорить.

— Согласен. Но у меня еще один вопрос. Почему появились эти слухи о вашей смерти? Вы ведь были один раз тяжело ранены в восемьдесят восьмом. Тогда вы, кажется, были в Нью-Йорке, обеспечивая безопасность президентов.

— Был. А потом меня тяжело ранили. И я провалялся в госпиталях целых два года.

— В этот раз вас тоже ранили?

— Хуже. В этот раз меня убили.

— Как это понимать?

— Я занимался расследованием убийства одного банкира. Вы знаете это нашумевшее дело. Тогда за его расследование была назначена награда в миллион долларов. Удалось неопровержимо доказать причастность к убийству некоторых государственных структур. Видимо, это кому-то не понравилось. И в машине, в которой я должен был уехать в аэропорт, был оставлен «сувенир». Вот и вся история.

— И как вы спаслись?

— Это вам действительно так интересно?

— Просто важно знать, как действовать в таких случаях.

Дронго взглянул в глаза министру. Тяжелое лицо с несколькими висящими подбородками, мясистые, щеки и глаза непонятного цвета, смотревшие в упор на него.

— Вас так убивать не будут, — медленно сказал Дронго. — Вам это ни к чему.

— А как будут?

Они смотрели в глаза друг другу.

— В авиационной катастрофе. Или в автомобильной. Вы слишком много знаете. И слишком известный человек.

— Спасибо. Надеюсь, вас не будет где-нибудь поблизости?

Взгляды обоих, казалось, обладали какой-то магически завораживающей силой.

— Нет, — спокойно ответил Дронго, — меня в любом случае рядом не будет. В этом варианте мой вопрос будет решен еще раньше вас.

— Это как-то успокаивает, — заметил министр, — но вы не ответили на мой вопрос. Как вам тогда удалось спастись?

— Чудом. Просто иногда в жизни бывают такие чудеса. В машине сидели два человека. Мужчина и молодая девушка. А я вышел купить газеты. И именно в этот момент он завел машину. После взрыва я понял, что мне нужно уходить. Никакой мистики, обыкновенное везение.

Министр ничего не ответил. Просто поднялся и пошел к выходу из комнаты. И, уходя, все-таки обернулся и попрощался:

— До свидания, сейчас сюда придет ваш будущий связной.

— До свидания, — чуть привстал Дронго на прощание.

Министр вышел из комнаты, и Дронго остался один. Он сидел спиной к двери, но не оборачивался, понимая, что в этой комнате за ним могут следить. Степень его откровенности с министром зависела от самого собеседника. От его вопросов и ответов. Если человек, с которым беседовал Дронго, желал получить объективную, но очень беспокойную правду, он ее получал. Если желал порцию спасительного обмана — тоже получал. Но с непременным условием знания того обстоятельства, что рассказанное именно ему — порция обмана из всего приготовленного для этого человека блюда. Таковы были правила игры, и все соблюдали их, не особенно возражая.