Чингиз Абдуллаев - Хранители холода

Тимуру Караеву шел пятьдесят шестой год. Бывший сотрудник Комитета государственной безопасности и Федеральной службы безопасности, полковник Караев проработал в органах более тридцати лет. Он попал в систему органов безопасности сразу после окончания юридического факультета университета. Ему шел только двадцать второй год. Затем он работал некоторое время оперативником, потом учился, снова работал. Основная часть его жизни пришлась на работу во Втором главном управлении КГБ СССР, как называли тогда контрразведку. Позже именно на базе этого управления была создана Федеральная служба безопасности.

Караев ушел на пенсию четыре года назад в звании полковника. Ему назначили хорошую пенсию, и он перешел на работу в службу безопасности крупнейшей нефтяной компании «Лукойл». На новой работе весьма ценили его знания и опыт. Караев жил один, он развелся со своей супругой еще пятнадцать лет назад. Хотя сохранил с ней хорошие отношения. И со своим сыном, которому исполнилось уже двадцать семь. Сын работал менеджером в крупной компании, занимавшейся сбытом радиотоваров. Отец гордился своим отпрыском, сумевшим стать самостоятельным и независимым человеком в столь молодом возрасте.

Павел Слепцов пришел на работу в Комитет государственной безопасности чуть позже Караева. Он служил в пограничных войсках, затем решил остаться на работе в органах безопасности. Пограничные войска тогда входили в часть системы органов КГБ и считались отдельным Главным управлением. После окончания специальной школы в Минске Слепцова направили на работу в Первое главное управление, в разведку, считавшуюся элитой. Но в самой разведке существовала своя внутренняя контрразведка, управление «К», в которое и попал Павел Слепцов. Тогда, в восемьдесят пятом, он и познакомился с Караевым. И с тех пор дружили.

Тимур закончил бритье, убрал бритву, затем затянул галстук на шее. Еще раз посмотрел в зеркало и поспешил надеть пиджак. На улице было уже достаточно тепло, можно было не надевать плаща. Он еще раз подумал, что Павел пропал так неожиданно и глупо. Может, нужно обзвонить морги. Господи, какие глупости ему приходят в голову. Хотя – почему глупости. В современном мегаполисе может произойти все что угодно. Возможно, на лестнице Слепцову попался какой-то мерзавец, решивший поживиться за счет пьяного и пожилого соседа. Хотя Павел довольно уверенно держался на ногах. А насчет пожилого тоже большой вопрос. В свои пятьдесят восемь Павел мог спокойно справиться с двумя или тремя нападавшими. Для этого он был неплохо подготовлен. Но тогда что могло с ним произойти?

Караев достал ключи от машины. Нужно будет объездить все соседние больницы. Может, Павел попал туда с сердечным приступом и его зарегистрировали под другой фамилией. Иногда такое случается. Тимур вышел из квартиры, закрыл ее на ключ, спустился в кабине лифта на первый этаж. Вышел из подъезда. Свою машину он обычно оставлял на стоянке, расположенной на соседней улице.

Караев поежился, было достаточно прохладно. Посмотрел на небо, затянутое тучами. И пожелел, что не надел плащ. Очень возможно, что пойдет дождь. Нет, сегодня просто холодно. Нужно вернуться и взять плащ. Заодно он может захватить и именной пистолет, который ему подарили шесть лет назад. На всякий случай.

С другой стороны, возвращаться – плохая примета. Хотя в приметы он не очень верит. Тимур поднял руку. Дождь уже накрапывал.

Он поднялся в квартиру. Надел плащ, забрал пистолет, привычно проверив магазин с патронами. Если бы его спросили – зачем он берет свое оружие, он никогда бы не смог ответить. Возможно, сработала интуиция. Но он взял свой пистолет и положил его в карман плаща. Только после этого вышел из квартиры. И спустился вниз, быстрым шагом проходя на стоянку. Здесь находился его «Вольво», такой привычный и удобный. Любовь к подобным машинам у него осталась еще с тех пор, как он пробыл в длительной командировке в Швеции, работая десять месяцев прикомандированным сотрудником в посольстве.

Караев завел машину и мягко отъехал. Ему и в голову не могло прийти, что с этой минуты все его приключения только начинались.

Найти этот небольшой городок даже на самой крупной карте Соединенных Штатов было почти невозможно. Трудно было его найти и на карте самого штата. Гласгоу был одним из тех редких городов огромной страны, мимо которого не проходили ни железнодорожные пути, ни крупные автомобильные трассы. Он словно выпал из неких планов составителей, спланировавших все дороги к западу от города в тридцати километрах от него. Зажатый со всех сторон небольшими озерами и горами, Гласгоу был одним из тех городов, в которых сама жизнь, казалось, застыла неподвижно. И хотя здесь появлялись современные автомобили, у некоторых жителей были даже плазменные телевизоры и современные холодильники, но неспешное течение жизни этого провинциального городка сказывалось и в неторопливых беседах жителей Гласгоу, и в их ритме жизни, сильно отличавшемся от напора американских мегаполисов.

Он взглянул на проходившую мимо машину. Новый автомобиль появился на их улице. Наверно, направляется в сторону национального парка. Если проехать, не сворачивая, на север, можно попасть туда уже часа через два. Раньше, много лет назад, каждый новый автомобиль, появлявшийся в их городке, заставлял его напрягаться, нервничать, волноваться. Но те времена уже давно прошли. Почти тридцать лет. Тридцать лет он живет в этом городке, который стал для него родным. Уильям Бернард Бентон. За столько лет он даже привык к этому имени, свыкся с окружающими, по-своему привязался к этому месту.

Тридцать лет назад его привезли в этот дом, оставив одного. Он хорошо помнит эту первую ночь. Как переживал тогда, как осматривал дом в поисках привычных «жучков». Техника была еще допотопной, подобные предметы наблюдения легко можно было обнаружить при подробном осмотре. Но «жучков» уже не было. В них отпала необходимость. Ему сменили имя, подарили новый дом, дали новые документы, даже немного изменили внешность. И оставили одного. Вот это и было самым страшным. Остаться одному. Одному после трех лет беспрерывных наблюдений, проверок, недоверия, страха, разочарований. После трех лет беспрерывного пресса, в ходе которого из него выжали, казалось, все, что могли выжать.

Шестидесятипятилетний Бентон выглядел гораздо старше своих лет. У него были кустистые седые брови, лицо перечеркивали глубокие морщины. Только его голубые глаза глядели пронзительно и тревожно. С годами они становились более бесцветными, но не менее внимательными. Первые годы он почти не выходил из дома, позволяя себе покупать товары в небольшом магазине, находившемся на соседней улице. Пенсию ему платило военное ведомство, он был пенсионером в свои тридцать пять. Очевидно, он проходил службу где-то во Вьетнаме или в других опасных районах, где один год службы мог засчитываться за два, хотя никому из соседей он ничего не рассказывал. Со временем он познакомился и близко сошелся с вдовой Лианой Джеральди, которая потеряла мужа в автомобильной катастрофе за год до того, как в их городке появился Бентон.