Крыжановский Жемер - Тибетский лабиринт

Неподражаемым жестом Лаврентий Павлович поднял вверх указательный палец и закончил:

- Даже я знаю!

- Но ведь там, как я понимаю, нужно будет выступать с докладом…, а я совершенно не готов…, - проблеял Герман, за владение душой которого в этот момент боролись между собой смятение и обескураженность.

Лаврентий Павлович недовольно зацокал языком, как это прежде делал Кобулов, и сказал:

- Профессор, чтобы подготовиться, у вас будет целых два дня в поезде, а тему выступления мы перед выездом обозначим.

- Но документы на выезд? - Герман явно не собирался прекращать являть глубины «профессорской мудрости».

- Документы должны быть уже готовы. По крайней мере, товарищи из НКИДа обещали все сделать в срок, - засуетился Кобулов. - Товарищ Берия, разрешите, я схожу, позвоню.

- Успеется! - отрезал нарком.

Пока длился этот короткий диалог, Крыжановский сделал глубокий вдох и такой же выдох. Оказалось, что до сей поры грудь его сдавливал какой-то невидимый обруч, не дающий дышать. Теперь «обруч» лопнул, вернув свободу легким, те моментально насытили кровь кислородом, живительный газ достиг мозга, и к профессору, наконец, вернулась способность здраво рассуждать.

«Как я раньше не догадался, что происходящее - вовсе не арест, а только проверка. Обыска ведь не проводили, да и обращение «товарищ» вместо «гражданина» говорит о многом… Стоп, но, в таком случае, зачем понадобилось среди ночи гонять «воронок», делать антропометрию, фотографировать со всех сторон, и почему нарком лично тратит свое драгоценное время на обычную проверку? Нет, это не просто проверка, точно, не просто проверка…»

- Позвольте полюбопытствовать, - начал он издалека, - а кто еще едет?

- Не суть важно, профессор, с попутчиками можно познакомиться во время поездки. Важно другое, - Берия сделал многозначительную паузу, - а именно то, что германскую сторону интересует только ваша кандидатура, и ничья больше.

- Но почему? - вырвалось у Крыжановского.

- Любопытно, да? - осклабился нарком. - Очень хорошо, что вы - человек любопытный. Это качество, знаете ли, нас с вами сближает - ведь мы с товарищем Кобуловым - тоже очень любопытные люди, а потому позволили себе кое-что выяснить… Думаю, немецкие коллеги простят нам этот невинный интерес, ведь когда два государства намереваются установить дружественные отношения, желание узнать о партнере как можно больше - вполне естественно.

Лаврентий Павлович с достоинством поднялся и, не спеша, стал прохаживаться по комнате.

- Так вот, профессор, вами заинтересовался лично Генрих Гиммлер, - Берия остановился, поглядел на Германа и, видя, что тот совершенно не сведущ в немецких делах, поспешно пояснил, - это мой германский коллега, он занимает примерно такой же пост, как я. Кроме того, товарищ Гиммлер является президентом закрытой научной организации под названием Аненербе. Вижу, и это слово вам ни о чем не говорит, хоть вы и знаете немецкий.

Нарком возобновил свой путь по помещению и принялся объяснять дальше:

- Представьте себе, что ваш дядя не приговорен к…э… «первой категории», а остался жив и продолжил те исследования, которыми он занимался - я имею ввиду поиск исчезнувших цивилизаций. И что в помощь ему государство выделило крупный институт с сотнями сотрудников. В этом случае получился бы аналог немецкого Аненербе. Что характерно, означенная организация выросла из маленького оккультного Общества Туле - зеркальной копии Братства Башни вашего дяди. Нам удалось выяснить основную цель Аненербе, которая заключается в поиске следов и научных знаний все тех же, не раз упомянутых сегодня, древних цивилизаций.

При этих словах Герман заерзал на табурете, что не укрылось от внимания наркома.

- Понимаю и разделяю вашу заинтересованность, - сказал он ласково, - тем более, что, по нашим данным, поиски немцев имеют то же самое направление, что устремления вашего дяди, а также ваши собственные устремления. В первую очередь, это Тибет, где побывали уже две германские экспедиции…

- Да, товарищ Берия, я слышал об этих экспедициях! - в возбуждении перебил наркома Крыжановский. - О них сообщалось в прессе, правда, очень скупо - вроде бы, там и американцы участвовали…

Столь возмутительная невежливость, казалось, совершенно не уязвила самолюбие главы всесильного ведомства: напротив, Берия явно и недвусмысленно обрадовался тому ажиотажу, который овладел собеседником. Он остановился и, прежде чем продолжить хождение по комнате, важно кивнул Герману.

- Кроме Тибета, есть и другие места, куда обращены взоры немцев. Думаю, названия Кольский полуостров и Сейдозеро для вас имеют не меньшее значение, нежели горячо любимый Тибет, не так ли, профессор? Так вот, месяц назад из Мурманска поступил доклад о нарушении группой неизвестных лиц советско-финской границы. Оперативные меры, принятые по задержанию нарушителей, результата не принесли. Мы полагали, что целью врага является совершение диверсий на объектах Северного флота и организовали поиски в этом направлении. К сожалению, мы ошиблись, потому что через неделю местные охотники сообщили, что видели чужаков совсем в другом месте.

- На Сейдозере?! - догадался Крыжановский.

- Совершенно верно, - подтвердил нарком. - Мы немедленно провели войсковую операцию, прочесали весь район, но никого не обнаружили. Нашли только несколько пустых банок из-под германских консервов, сломанную кирку с клеймом заводов Круппа и многочисленные следы горных ботинок. Сами же нарушители как сквозь землю провалились…

- Вполне может быть, что вы недалеки от истины, - мрачно заметил Герман,- и те люди, кем бы они ни были, действительно провалились под землю.

- Если вы о полости, которая фигурирует в отчетах о вашей экспедиции двадцать второго года, то мы ее не нашли, а искали, уж поверьте на слово, очень тщательно.

- Вы не понимаете, - покачал головой Герман и рассказал о своих домыслах касательно загадочно-мистической связи между спуском в лапландскую дыру и последующей судьбой участников экспедиции.

- Ну, какая же тут мистика? - засмеялся Берия. - Эх, профессор, если бы все, связанные с означенным делом, загадки разъяснялись так же просто, то мы с товарищем Кобуловым могли бы позволить себе, наконец, выспаться. Вся мистическая гипотеза разбивается о простой, но непреложный факт: дело в том, что кое-кто из ваших хороших знакомых, скорее всего, жив. Я говорю о Лилии Сокальской.

- Лиля?! - прохрипел Крыжановский. - Где она, в каком лагере?!

- С чего бы ей оказаться в лагере, если ее даже не арестовывали? Сокальская долгие годы состояла сексотом, специально приставленным нашим ведомством к Глебу Бокию и его знакомым. Предоставленная ею информация послужила основанием для арестов членов Братства Башни.