Сергей Зверев - Завербованная смерть

– Нет, вы видели такое? Откуда только таких идиоток берут? – ревел он, глядя на испуганную Изольду. – Где ты только такому научилась? Представляете, – он глянул на сослуживцев, – я иду проверить готовность своей медведицы к прогону и вечернему выступлению и застаю возле клетки эту… эту… – От возмущения Заметалин не мог подобрать нужного слова. – Ты что мне животное портишь, а? – снова гаркнул он на ассистентку иллюзиониста.

– Я только хотела дать ей морковку, – пролепетала Изольда, оправдываясь.

– Ты посмотри, что ты с Антоном Павловичем сделала! – Дрессировщик ткнул пальцем в медведицу, на которую нервная обстановка скандала подействовала явно не благоприятным образом. Зверь нервно метался по клетке и злобно рычал, то и дело сотрясая мощными лапами прутья. – Как теперь с ней работать можно? – продолжал бесчинствовать укротитель, призывая сослуживцев в свидетели. – Ты мне скажи, добродушное создание, ты это сама сюда пробралась или тебя кто подучил? Ну, ничего, – продолжал Заметалин, так и не получив внятного ответа, – я это узнаю. И поставлю вопрос о твоем дальнейшем пребывании в труппе.

– О моем пребывании? – не выдержала наконец Изольда. – Да это таких, как вы, надо гнать в три шеи! Садист! Этот тип, – девушка тоже стала апеллировать к собравшимся циркачам, – вчера в ресторане строил планы, как усыпить бедное животное, а потом продать ее в местный ресторан на котлеты!

В толпе кто-то хохотнул.

– Ты что, совсем на солнышке перегрелась? Она же ненормальная! Советую вам перепроверить лонжи, – обратился он к коллегам, сквозь которых пробивал себе путь Вольдемар Жозеффи. – Эта припадочная могла сотворить что угодно.

– Убийца! – не осталась в долгу девушка.

– Слушай, успокой свою ассистентку, – обратился Заметалин к иллюзионисту, – в противном случае – я за себя не отвечаю. – Он круто повернулся на каблуках и стремительно пошел прочь.

– Палач! – Последнее слово осталось за Изольдой. – Как ты только можешь с ним дружить? – накинулась девушка на своего патрона. – Это же изверг!

Потеряв всякий интерес к происходящему, толпа стала потихоньку рассасываться, всерьез обеспокоенная ненормальным поведением девушки. В самом деле, как это только ей в голову пришло про котлеты и ресторан? Кто будет так поступать со своим питомцем, еще не старым и вполне годным для выступлений? Медведица, по большому счету, кормилица дрессировщика, и, чтобы придумать историю про котлеты, надо обо что-то сильно удариться головой… Ненормальная.

Вольдемар под неодобрительными взглядами отнял у Изольды и бросил на землю злополучный багор, осторожно обнял девушку за плечи и повлек к своему трейлеру. Войдя в комнатку, белокурая красавица бросилась на кровать и разрыдалась.

– Ничего, ничего, – фокусник присел рядом и стал ласково гладить свою белокурую помощницу по волосам. – Я поговорю с Константином, все образуется. А ты перестань плакать и успокойся, ведь сегодня наше первое выступление, надо взять себя в руки. – Он наклонился и поцеловал Изольду в затылок. – И, пожалуйста, не подходи ты к медвежьей клетке! Раз уж так сложились ваши отношения, что ты с Заметалиным на ножах, не надо провоцировать его и давать поводов для скандала. Да ну его, к бесу, в самом деле! Не трогай ты его, ладно?

Девушка в последний раз шмыгнула прелестным носиком, прижалась к теплому бедру факира и кротко пообещала:

– Хорошо, не буду…

– Это и есть мое место работы. – Вероника широким жестом руки обвела помещение пустующей пока дискотеки. – Место шумное и для циркового выступления не очень подходящее, но… Как говорится, чем богаты…

– А мне здесь нравится, – ответил Оршанский, – вполне уютно.

– Ладно, – гимнастка благодарно улыбнулась словам поддержки, – посиди пока где-нибудь, можешь заказать себе что-нибудь в баре. Если понадобится твоя помощь – я позову, – и скрылась за одной из многочисленных дверей.

В общем-то Вероника была права: выступать в этом зале было крайне неудобно. Дискоклуб – это не цирк. Тут главное не комфорт артистов, а максимально возможное удовлетворение желаний клиентов, что с искусством в принципе несовместимо. Александр взял большой стакан холодного апельсинового сока и сел за один из немногочисленных столиков.

«По крайней мере, с кондиционерами здесь все в порядке, – размышлял про себя разведчик, сидя в одиночестве, – прохладно. Да-а-а… Уж и не знаю, как с этим всем справляется Вероника, – посочувствовал гимнастке Александр, разглядев в дальнем конце зала вертикальный и горизонтальный канаты, на которых, судя по всему, и работала его пассия. – Если все осветительные приборы, которые здесь есть, в рабочем состоянии, то надо иметь железную выдержку, чтобы что-то смочь показать под всем этим мигающе-бликующим светом. А если еще добавить аэродромный рев динамиков… Бедная Вероника, ей не позавидуешь…» Журналист озабоченно вздохнул и отпил из высокого стакана. Публики пока еще не было, зато появилась Вероника – в чулочках-сеточках и в блестящем трико, подчеркивающем все достоинства точеной фигурки. В полумраке она рассмотрела журналиста и приветливо помахала ему рукой. Вслед за ней появился грузный мужчина лет сорока пяти.

Девушка направилась к своему мини-подиуму, проверила, прочно ли установлены мачты, достаточно ли туго натянута страховочная сетка, хорошо ли закреплены растяжки. Оставшись довольной осмотром, она пристегнула к поясу лонжу, подошла к вертикальному канату и ловко, словно кошка на дерево, взобралась почти под самый потолок зала.

Гимнастку не поддерживал цирковой оркестр, не леденила кровь барабанная дробь, когда исполнялся сложный и рискованный трюк, не замирала напряженная публика и не взрывалась аплодисментами, но даже Оршанский, совершенный дилетант в области циркового искусства, мог с уверенностью сказать, что перед ним выступает профессионал высокого класса.

Выполнив целый набор пусть не новых, но очень сложных номеров, в том числе и силовых – чего только стоит удержать тело параллельно земле, и это не на металлической стойке, а на гибком канате корд де периль! – Вероника повисла вниз головой, опутав канатом одну ногу и внятно, без придыхания, прикрикнула, обращаясь к мужчине, который выполнял роль страховщика:

– Николос, ты о чем думаешь? Сейчас у тебя лонжа провисает, а когда я скользила вниз, ты натянул его так, что мне было больно дышать, – распекала гимнастка своего нерадивого помощника. – Что происходит? Мне совсем не хочется свернуть себе шею. Ты не заболел?

– Нет… – растерянно ответил местный служка и поочередно вытер о брюки вспотевшие от волнения ладони. – Я делаю все как обычно…