Чингиз Абдуллаев - Полное каре

Он начал раздачу карт. Все снова замерли. Игроки осторожно рассматривали свои карты. Лежен повернул голову к Дронго:

– Вы были сегодня в полиции?

– Да. Они прислали за мной свою машину.

– Возможно, это был несчастный случай, – сказал Лежен, – кто-то из наших гостей неосторожно обращался с оружием.

– И случайно дважды попал в сердце? – уточнил Дронго.

Лежен сверкнул глазами.

– У нас не бывает преступлений, – убежденно произнес он, – это всего-навсего досадная случайность. Неосторожные выстрелы. Мы найдем того, кто жил в отеле с оружием, и строго накажем.

– А потом закроем дело и объявим о том, что убийства не было, – разозлился Дронго.

Крупье выразительно посмотрел на них, покачав головой.

– Я всего лишь излагаю версию сотрудников полиции, – примиряюще сказал Лежен. – Почему вы сразу так реагируете? Какое вам дело до того, что у нас происходит? Это наши проблемы и наш погибший человек.

– Ничего подобного. Этот человек – гражданин Молдавии, и вам все равно не удастся убедить меня, что это был всего лишь несчастный случай. В таком случае скажите, что он сам выстрелил себе дважды в сердце. Это будет более правдоподобно.

– Тише, – не выдержал крупье, – вы нам мешаете, господа.

Он вынул первую карту. Это был король. Все заволновались. Такое начало сулило бурное развитие событий.

– Посмотрите, как нервничает Костя, – тихо шепнула Алина, – он как будто мелом испачкался. У него лицо стало просто белым.

– И этот казах тоже сильно нервничает, – показала на Айдара Лидия, – такое ощущение, что они проигрывают последние деньги. Нет, мужчины все-таки идиоты. Весь мир делится на игроков и импотентов.

Второй картой выпала десятка. Это было уже не просто хорошо, многие могли расчитывать на «стрейт» или «флэш», король и десятка были одной масти. Оставалось ждать третьей карты, чтобы начать делать ставки. Третья карта была пятерка, но другой масти. Игроки перевели дыхание. Эта карта не могла ни навредить, ни помочь.

– Они так напряглись, как будто проигрывают свои жизни, – покачала головой Лидия, – я бы на их месте не стала так нервничать.

– Поэтому тебя и не возьмут в игру, – отрезала Алина, – а если возьмут, то только для того, чтобы выпотрошить из тебя твои деньги. Они сразу поймут, что ты легкая добыча.

– Пусть только попробуют, – разозлилась Лидия.

Крупье снова выразительно посмотрел на них. Официант принес воду, чай, кофе. И осторожно собрал пустые чашки и стаканы.

Игроки начали делать ставки. Все заметно волновались, сегодня игра шла уже на более значительные суммы. Это был второй день. Завтра будет финал, и все знали, какие суммы будут поставлены на кон.

Четвертой картой была девятка. Она была другой масти, но теперь можно было рассчитывать на «стрейт». Хотя если у кого-то были валет и дама той же масти, что и лежавшие на столе король и десятка, то этот человек мог рассчитывать на туза такой же масти и, соответственно, на «флэш-роял». Было заметно как подобрались игроки, как нервничают некоторые из них в ожидании пятой карты. Пятой выпала семерка другой масти. Все шумно переводили дыхание. Теперь начались ставки, которые могли расти в геометрической прогрессии. Первым вышел из игры Херцберг. Дронго увидел, как усмехнулся Маланчук. Вторым вылетел Бибилаури, положивший свои карты на стол. Третьим – Досынбеков. Одним словом, в этом круге победил Константин Романишин, имевший три девятки, которых не было ни у одного из игроков. Он с удовольствием забрал жетоны, широко улыбаясь.

Ниязи Кафаров поднялся и попросил у крупье разрешение выйти из комнаты. Тот согласно кивнул. Кафаров вышел из зала. Омар Халид тоже поднял руку, чтобы согласно этикету предупредить крупье о том, что собирается выйти. Он должен был не предупреждать, а просить разрешения, но премьер-министр даже не посмотрел на крупье, поднимая руку. Он просто вышел из зала. Официант снова внес заказанный чай и кофе. Некоторые предпочитали воду или соки. Дронго заказал для себя черный чай, но официант ошибся и решил, что он заказал черный кофе, и принес ему чашку с кофе, поставив ее на столик рядом. Это был высокий нескладный мужчина лет пятидесяти, очевидно, из арабских эмигрантов.

Когда он расставил все чашки и стаканы, Дронго подошел к нему.

– Вы перепутали, – сказал он ему по-английски, – я просил не черный кофе, а черный чай.

Официант испуганно закивал головой. Он плохо понимал английский, но самые элементарные слова успел выучить. Омар Халид вернулся в игровой зал. Игроки начали рассаживаться за столом. Крупье недовольно оглянулся. Не было только Кафарова. Дронго нетерпеливо посмотрел на дверь, за которой скрылся официант.

– Вы не будете пить свой кофе? – услышал он голос за своей спиной и, обернувшись, увидел, что Лежен стоит у столика.

– Нет, спасибо, – вежливо ответил Дронго, – я вообще мало пью кофе. Я больше люблю чай. Официант меня просто не понял. Я просил черный чай, а не черный кофе.

– У нас подают прекрасный кофе, – улыбнулся Лежен, поднимая чашку.

В игровую комнату вошел Кафаров. Именно в этот момент вице-президент клуба сделал первые два глотка кофе. Внезапно он пошатнулся, растерянно посмотрел на окружающих. Затем качнулся еще сильнее, выпуская чашечку из рук. Она упала на пол вместе с блюдцем, разбилась, осколки разметались по полу. Лежен еще раз пошатнулся и как-то боком начал оседать на пол. Все вскочили, бросаясь к нему. Но было уже поздно. На его губах появилась пена. Он был мертв.

Все ошеломленно молчали. Дронго приложил пальцы к шее Лежена, пытаясь нащупать пульс. Затем отрицательно покачал головой. Услышал за спиной сдавленный крик. Это Лидия попыталась, но не сдержала своих чувств. Алина побледнела, но не произнесла ни слова.

– Что с ним? – встревоженно спросил крупье. – Неужели он умер?

– Нет, – ответил Дронго, – у него глубокий обморок. Давайте не будем над ним толпиться. У него что-то вроде приступа эпилепсии. Лучше положить его на диван.

– Что вы несете? – гневно спросил Омар Халид. – Я был на трех войнах и умею отличать живого человека от мертвого. Этот человек умер, посмотрите на эту пену. Он умер несколько секунд назад, и я думаю, что его отравили.

На этот раз все смотрели на Дронго с таким ужасом, как будто именно он отравил несчастного вице-президента.

– Прошу всех оставаться на своих местах, – крупье поднялся из своего кресла, тяжело прошел к дверям, – никому отсюда не выходить и никому не входить, – попросил он перед тем как выйти. Мсье Жирарду был опытным человеком и немало повидал на своем веку. Но даже он был смущен внезапной смертью вице-президента клуба у него на глазах.

Все молча смотрели на мертвого.