Чингиз Абдуллаев - Второе рождение Венеры

– Нет, не могла. Кукла сегодня утром была в номере. А баронесса наверняка умерла во сне. Хотя сейчас проводят экспертизу.

– Это уже хорошо, – усмехнулась Кристина, доставая очередную сигарету, – кажется, я много курю. Когда нервничаю.

– А теперь давайте вспомним более подробно, что именно говорила вам миссис Хальдорф, – предложил Дронго. Абрамшис молчал, отдав инициативу более опытному эксперту.

– Мы разговаривали во время перерыва. Кто-то обратил внимание на баронессу, которая пила кофе вместе со своим секретарем. Кажется, сказали, что у нее нужно поучиться жизнелюбию. В ее возрасте летать на такие конференции через океан. И кто-то из наших пошутил, что баронесса Хильберг самый стойкий участник конференции. А потом она подошла к нам. Мы говорили о перелетах, и она рассказала, что собирается лететь в Швейцарию, чтобы навестить дочку своей кузины. И она сказала, что приготовила для девочки уникальный подарок. Хотя девочке исполнилось пятьдесят лет. Мы все начали шутить, какой подарок можно сделать даме в столь почтенном возрасте. Баронесса слушала нас с улыбкой, а потом неожиданно сказала, что собирается сделать своей родственнице очень неожиданный подарок, возможно даже куклу. И мы все рассмеялись, не придавая серьезного значения ее словам. Потом они ушли вместе с Дикинсоном. А мы остались с миссис Хальдорф. И тогда она рассказала мне, что у баронессы есть уникальная кукла, сделанная по картине Боттичелли.

– Кто еще присутствовал при вашем разговоре? Когда баронесса сказала о кукле?

– Энтони Дикинсон. Он все время сопровождал баронессу. Мне кажется, он очень переживает ее смерть.

– Кто еще?

– Наши делегаты. В основном – женщины. Я помню была Катиба Лахбаби, еще несколько человек.

– Кто именно, вы можете вспомнить?

– Почти все, кто сейчас находится в ресторане. Кажется, были Динара, Мильви, Каролина, Стефания. И еще рядом сидела делегат из Киева. Кажется, она их депутат. Валентина Грищук.

– А когда миссис Хальдорф говорила вам про эту куклу, кто был рядом с вами?

– Никого. Только мы двое. Поэтому я почувствовала себя так неловко. Миссис Хальдорф сама работала ведущей на шведском телевидении, и она относилась ко мне очень хорошо, даже, можно сказать, немного опекала меня. Ведь я только второй раз на такой конференции. Мне она казалась такой милой и интеллигентной женщиной, а получилось…

Кристина затянулась и выпустила клубы дыма.

– Тогда получается, что все могли слышать про необычный подарок, которым баронесса собиралась одарить дочь своей кузины? – уточнил Дронго.

– Да. Но я убеждена, что никто не понял, о чем идет речь. И только мне одной миссис Хальдорф все рассказала.

– Понятно. Дайте, пожалуйста, мне номер телефона миссис Хальдорф. Обещаю, что не буду ничего говорить ей про вас.

– Она все равно поймет, что это я вам рассказала. Мне будет неловко.

– Другого выхода просто нет. В данном случае поступаете не совсем порядочно не вы, а она. Ведь она действительно рассказала вам об этой кукле, а теперь отказывается от своих слов, выставляя вас в весьма двусмысленном положении. Я бы на вашем месте не стал так переживать.

– Все равно неприятно. Я чувствую себя почти доносчицей. Ведь она отказалась от своих слов и, значит, не хотела, чтобы я об этом кому-нибудь говорила.

– Если бы не смерть баронессы и не исчезнувшая кукла, вы были бы правы. Но когда речь идет о пропаже такой ценной вещи и о внезапной смерти ее владелицы, то ваши рассуждения кажутся не совсем правильными. Даже с точки зрения обычной морали.

– Обычной морали, – задумчиво повторила Кристина, – мне как раз показалось, что обычная мораль не применима к делегатам нашей конференции. Это очень современные и эмансипированные женщины, имеющие свои представления о нормах морали в нашем обществе. Возможно, миссис Хальдорф тоже из их числа. Все наши проблемы в том, что мы слишком независимы.

– Неужели? – иронически осведомился Дронго. – Вы полагаете, что поэтому миссис Хальдорф отказалась от своих слов? И вообще, странная у вас логика. Значит, с ее стороны это такая демонстрация собственной независимости?

– Во всяком случае она повела себя именно так. Что касается остальных, то в любой ситуации они будут вести себя в соответствии со своими внутренними убеждениями.

– Возможно, вы правы. Но и в этом случае вам не стоит так переживать.

– Не нужно меня успокаивать, – отмахнулась она, – все равно я чувствую себя скверно.

– Вы не обратили внимания, как себя вели окружавшие вас женщины? Может, кто-то проявил повышенный интерес к словам, сказанным баронессой?

– Нет, никто. Все просто посмеялись. Никто не придал этому разговору большого значения. Никто и подумать не мог, что на следующее утро баронессы уже не будет.

– А сейчас? Как реагировали оставшиеся с вами женщины на слова миссис Хальдорф, ведь вы наверняка звонили при них?

– Никак. Они тоже удивились. Я думаю всем было неприятно, что подобное случилось. И вообще все это напоминает какой-то дурной сон. Сначала смерть баронессы, затем исчезновение куклы, странное и непонятное поведение миссис Хальдорф. Я ничего не понимаю.

– Возможно, вы не обратили внимания на поведение кого-то из окружающих вас женщин. Может, кто-то проявил повышенный интерес к вашему сообщению.

– Вам нужно с ними поближе познакомиться, – усмехнулась Кристина, – у вас несколько примитивные представления о современных женщинах, господин эксперт.

– У вас есть вопросы? – спросил Дронго у Жуана Абрамшиса, проигнорировав утверждение своей собеседницы. Тот покачал головой.

– Дайте, пожалуйста, номер телефона миссис Хальдорф, – попросил Дронго.

Кристина протянула свой телефон. Он взглянул на номер телефона миссис Хальдорф и вернул аппарат его владелице.

– Вы не переписали номер, – удивилась она.

– Я его запомнил, – улыбнулся Дронго.

– Понятно. У вас фотографическая память. Я могу идти?

– Да. И одна просьба. Никому и ничего не рассказывайте о нашей беседе. Обещаете?

– Постараюсь, – она потушила сигарету. Затем взглянула на Дронго: – Можно мне попросить вас об одном одолжении? Позвоните ей при мне. Мне просто интересно, что она скажет. Почему она отказалась от своих слов. Я ведь не сумасшедшая и точно помню, что именно она говорила мне об этой непонятной кукле.

– Сейчас позвоню, – согласился Дронго, доставая свой телефон и набирая номер. Он ждал недолго. Затем посмотрел на свою собеседницу и нажал кнопку повторного вызова.

– Не соединяется, – поняла Кристина, – это, наверно, помехи из-за сильного ветра.

– Нет, – ответил Дронго, снова прислушиваясь, – не помехи.

Он опустил руку с телефона. Испытующе взглянул на Кристину.