Чингиз Абдуллаев - Второе рождение Венеры

– Нет-нет, – быстро ответила Катиба, – вы не совсем понимаете. Дело совсем не в этом. Офицер полиции сказал, что он из Баку. Это совсем другое дело.

– Не понимаю, почему вам не нравится его город, – сказала Каролина. – Кажется, это столица Азербайджана?

– Город ни при чем, – у Катибы появилось какое-то упрямое выражение на лице, – он мусульманин.

– Послушайте, Катиба, это всего лишь игра, – попыталась урезонить ее Стефания, – всего лишь обычная шутливая игра. Я вас не совсем понимаю. Почему вы ходите с нами на пляж и купаетесь вместе со всеми на пляже и даже загораете топлес, а сейчас неожиданно для всех становитесь таким символом мусульманского фундаментализма.

– Это разные вещи, – ответила Катиба, – вы не можете меня понять. Я не могу раздеться в его присутствии.

– А на пляже, который находится в нескольких метрах от нас, в присутствии сотен мужчин, можете? – насмешливо уточнила Стефания. – Мне кажется, что это не совсем логично.

– Может, она объяснит нам свое поведение? – спросила Кристина. – Что случилось? Вы сами понимаете, господин эксперт?

Дронго молчал. Он прекрасно понимал, в чем дело, но не собирался комментировать поведение Катибы Лахбаби. Подобная ситуация произошла с ним в прошлом году в Марбелье. Он приехал на фешенебельный курорт Пуэнто– Романо и обнаружил там своего знакомого, прилетевшего в Марбелью из Баку. Тот был отличным пловцом и предложил Дронго устроить заплыв на время. Дронго сразу отказался. Выросший у моря, он, к удивлению многих, плохо плавал. Поэтому он остался на берегу, наблюдая за своим другом. Рядом загорали сразу десятка два женщин, привычно подставивших свои обнаженные груди яркому солнцу. Особенно выделялась группа загорелых молодых женщин, которые были в узких бикини, напоминавших скорее тонкие полоски. Они не обращали внимания на проходивших мимо мужчин, надев темные очки и вытянувшись на лежаках. Знакомый Дронго вышел из моря и весело сказал по-азербайджански:

– Здесь прекрасное море, – он добавил к этому словосочетание, которое можно перевести как «слава богу», или «машалла». Это арабское слово одинаково звучит на всех языках. Женщины встрепенулись. Одна подняла голову и прислушалась к их разговору, другая сняла очки. Третья закрыла груди.

– Они мусульмане, – в ужасе закричала первая.

Все пять молодых женщин сразу вскочили, хватая одежду и прикрывая свои тела. Они с криками побежали к раздевалке. Знакомый Дронго изумленно смотрел на этих женщин, не понимая, что происходит.

– Почему они так повели себя? – испуганно спросил он.

– Ты мусульманин, они поняли это по твоему восклицанию, – пояснил Дронго, – поэтому испугались и убежали. Очевидно, эти женщины из соседних арабских стран.

– Но они загорали на пляже в присутствии десятков других мужчин, – показал на остальных мужчин его знакомый, – почти раздетыми.

– Именно поэтому, – кивнул Дронго, – эти женщины вполне современные и независимые. Но и они подвержены ряду условностей. Для них чужие мужчины, отдыхающие на этом пляже, не существуют, как не замечали своих евнухов и рабов обитатели гаремов. Но мусульманин-мужчина – это уже настоящий мужчина, который не должен видеть их раздетыми. Такая своеобразная точка зрения. Ведь ты обрезан, как мусульманин или иудей, а значит, с их точки зрения являешься настоящим мужчиной.

– Какая-то непонятная логика.

– Наоборот, все очень логично и понятно, – возразил Дронго.

Он хорошо помнил этот случай. И поэтому молча сидел, глядя, как остальные возмущаются нелогичным поведением Катибы. А затем достал телефон и набрал номер миссис Хальдорф. Но ответа не последовало. Телефон был по-прежнему отключен.

– Что за непонятное упрямство? – недоумевала Кристина.

– Это не упрямство, – возразила Катиба, – я просто не могу здесь оставаться. Игра зашла слишком далеко.

– Это нечестно, – снова попыталась убедить ее Кристина.

– Я ухожу, – твердо произнесла Катиба, – ничего больше я снять не могу.

– Вот это новость, – сказала Мильви, – я сижу тут уже полчаса, а ты уходишь.

– Я не могу, – повторила Катиба, – это не для меня. Извините, но я выхожу из игры.

– Вот так всегда, – огорчилась Кристина, – как только нужно говорить громкие речи, то они готовы на все. А кто будет защищать права мусульманских женщин?

– Не таким образом, – возразила Катиба, – извините меня еще раз, но я лучше уйду, – она поднялась и вышла из-за стола. Медленно направилась к выходу. Все смотрели в ее сторону.

– Катиба, вы ломаете нам игру, – крикнула ей вслед Кристина, но марокканка даже не обернулась.

Наступило неловкое молчание.

– Она испортила нам всю игру, – огорченно сказала Кристина, – нужно было все сразу понять, когда она сняла свой браслет. Это было нечестно.

– Твоя дурацкая игра всех достала, – заявила Мильви, – я одеваюсь, мне уже холодно. И вообще непонятно, что ты хотела доказать. Просто всех нас опозорить, – она даже не заметила как перешла на «ты».

– Хотела пошутить, – попыталась оправдаться Кристина.

– А мне понравилась, – сказала Каролина, – я требую продолжения игры. Нужно выяснить, кто из нас самый несчастливый.

– Давайте продолжим, – подхватила Стефания, – в конце концов это личное дело Катибы. Она может и не играть, если ей не позволяет ее религия или воспитание. Мы не должны подстраиваться под нее.

– Динара у нас победитель, – напомнил Вацлав, – кто должен снять с себя одну вещь?

– Конечно, Кристина, – ответила Динара, – ведь она все это придумала. Вот пусть теперь и отвечает за свою игру.

Кристина пожала плечами и молча сняла с себя блузку. Дронго взглянул на оставшуюся колоду. За столом находились семь человек без Катибы. Значит, кругов будет еще больше.

– Восьмой круг, – объявила Кристина, – посмотрим, что у нас получается.

Самая большая карта снова выпала Дронго. Самая маленькая – Стефании.

– Вы удачливы, – сказала ему итальянка, – говорят, что удачливый в картах бывает неудачлив в любви.

Она, не испытывая ни малейшего смущения, сняла с себя бюстгальтер. В конце концов она действительно ходила в таком виде по всем пляжам и никогда не стеснялась.

– Снова будете снимать с себя вещи? На этот раз второй носок? – рассмеялась Динара.

– Да, – кивнул Дронго, – так мне гораздо удобнее, – он стащил с себя второй носок.

– Вы жульничаете, – убежденно сказала Кристина, – так нельзя. Раздеваться самому нельзя.

– Вы не говорили об этом в начале игры.

– Я считала это само собой разумеющимся. Хотя поступайте как знаете, – Кристина начала очередную раздачу карт.

Девятый круг. Самая большая карта выпала Стефании, самая маленькая Кристине. Последняя не заставила себя долго упрашивать. Она сняла брюки, оставаясь в элегантном купальном костюме изумрудного цвета, состоявшем из двух предметов.