Чингиз Абдуллаев - Второе рождение Венеры

– Я получала деньги только по судебным решениям и благодаря заключенным брачным контрактам, – глухо сказала Каролина.

– Никто не говорит, что вы получали их незаконно. Но эту фразу я запомнил. Ваша семья посчитала, что с ней обошлись несправедливо. Именно поэтому тем утром вы оказались рядом с выходом на балкон сьюта баронессы. Но вы не могли знать, что она умрет по сне. Вы поднялись наверх, увидели, что она умерла, и забрали куклу. Куклу надо было куда-то спрятать. Я допустил ошибку. Мы пытались обнаружить ее в ваших номерах, но было понятно, что там ее прятать не будут. Ответ мне невольно подсказала Стефания, которая сообщила, что может подвезти в аэропорт своих попутчиков, так как у нее и у Каролины арендованы здесь машины. Более идеального места для хранения куклы не могло быть.

– Ты нашел куклу? – встрепенулась Каролина.

– Вы спрятали ее в багажнике своей машины. Я совсем забыл, что на острове можно арендовать машину, – он принципиально говорил с ней на «вы», словно нарочно обижая ее столь отстраненным обращением.

– Но вы опасались, что Кристина вспомнит, как вы расспрашивали ее о приезде баронессы, и решили ее отравить. Конечно, вы не хотели ее убивать, это не входило в ваши планы. Вы только всыпали ей в чашку совсем небольшую дозу яда. Вам было легко это сделать, ведь вы по образованию врач. Но вы, очевидно, не очень хорошо рассчитали дозу, так как чуть не убили Кристину. Хорошо, что я оказался рядом. А вы, поняв свою ошибку, решили исправить ее, усердно мне помогая. Вот так все и произошло. Вы, конечно, не воровка и не стали брать чужие деньги и драгоценности. Вы забрали только куклу, которая должна была принадлежать вашей родной племяннице, и считали себя вправе передать ее дочери своей сестры.

– Да, – кивнула Каролина, – я действительно так посчитала. А ты забрал куклу и решил, что восстановил справедливость. Насчет Кристины ты прав. Это было очень глупое и непродуманное решение. Насчет куклы – нет. Я хотела еще раз переговорить со старой баронессой, все объяснить ей. Мы не бедные люди, но когда происходит такая несправедливость, это больно ранит любого человека. Почему такая дорогая кукла должна была достаться не дочери Альфреда, а всего лишь его великовозрастной племяннице? Ведь это нечестно. Теперь ты знаешь все. И можешь делать со мной все, что ты хочешь. Можешь сдать меня в полицию, арестовать, пытать. Куклу ты уже взял, это я поняла. Делай все, что хочешь. Мне теперь все равно.

Она откинулась на спинку дивана, глядя перед собой невидящими зелеными глазами. Стефания изумленно смотрела на нее. Затем перевела взгляд на Дронго.

– Я могу быть ее адвокатом, – предложила она. – Мне кажется, что Каролина не так уж и виновата. Она всего лишь хотела восстановить справедливость. Только с Кристиной она напрасно поступила так. В остальном особой ее вины нет, ведь кукла должна была достаться младшей дочери Альфреда Дернберга.

– Да, – кивнул Дронго, – я знаю. Именно поэтому я не стал забирать куклу из багажника ее машины.

Каролина подняла голову. В ее глазах блеснули слезы.

– Мне было так тяжело. Я поэтому и пришла к тебе сегодня ночью, чтобы все рассказать. Но когда увидела Стефанию, сначала возмутилась, а потом решила просто остаться. Подумала, что ты все равно уже ничего не узнаешь.

– Я хочу сказать, что не трогал куклы. Дело в том, что Рута все равно получит страховку за эту куклу. И я не думаю, что она ей нужна более, чем вашей семье, – сказал Дронго.

– Ты нарушаешь закон, – предупредила его Стефания.

– Это я понимаю. И я нарушаю его дважды, когда забываю и о том, что Кристина сейчас находится в больнице, а ее отравитель сидит рядом со мной. Но я не могу иначе. У меня всегда был принцип, уважаемая миссис Лидхольм, никогда не сближаться со свидетелями и подозреваемыми по тем делам, которые я веду. Сегодня ночью я грубо нарушил этот принцип. Нарушил только потому, что вы обе невероятно красивые и умные женщины. После такой ночи я не могу и не хочу сдавать в полицию женщину, которая допустила две роковые ошибки в своей жизни. Пусть они останутся на ее совести. Сегодня вечером вылетает первый самолет. Я думаю, что миссис Лидхольм не останется с нами, а полетит этим рейсом в Европу. Хотя, наверно, я буду сожалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь.

– Ты… вы… ты… – Каролина встала, – я ведь уже не девочка. Но ты меня удивил. Можно попросить тебя об одной, последней, услуге.

– Думаю, что я редко кому оказывал такие услуги, – пробормотал Дронго, – на четыре с половиной миллиона евро. И еще лет пять тебе дали бы за попытку убийства Кристины Маркевич. О чем ты просишь ?

– Поцелуй меня на прощание. Я тоже буду вспоминать сегодняшний день всю свою оставшуюся жизнь, – пообещала Каролина.

Он поднялся, чтобы поцеловать ее. Поцелуй получился таким долгим, что Стефания не выдержала.

– Хватит, – попросила она, – это уже не поцелуй, а какой-то сексуальный жест. Можете прощаться. И не нужно плакать. Я считаю, что господин эксперт поступил как настоящий джентльмен. Он еще раз показал нам, какими бывают настоящие мужчины.

Каролина пошла к выходу. Уже открыв двери, она обернулась.

– Я хочу, чтобы ты знал, – сказала она, глядя на Дронго, – сегодня ночью я буду завидовать Стефании. До свидания.

Она вышла, осторожно закрыв дверь.

– Ты слышал? – спросила Стефания. – Теперь ты просто обязан быть на высоте. И учти, что нам нельзя ничего говорить до тех пор, пока она не улетит с острова.

– Фернандо не будет со мной больше общаться, если узнает, как я поступил, – пробормотал Дронго.

– Ты поступил нормально, – возразила Стефания, – нужно быть законченным подлецом, чтобы после такой ночи сдать свою женщину в полицию. Ты этого не сделал, а значит, поступил как нормальный мужчина. К тому же ты понял, что история с пропажей куклы совсем не похожа на обыкновенное воровство. Я думаю, что смогла бы ее оправдать на суде присяжных. Как ты считаешь?

В дверь постучали.

– Господин Дронго, – послышался голос Динары, – вы не забыли про интервью?

– Если она постучит еще раз, я выброшу ее со второго этажа, – пообещала Стефания и первой расхохоталась.