Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

– А дело Отравителя, – напомнил Вейдеманис, – ты тогда нашел этого сукина сына. Может, опять какой-нибудь любитель химии?

– Непохоже. Химик мог отравить все, что угодно. Но откуда он знал, какое именно постельное белье идет в спальную Гасанова? Вот здесь главная ошибка организатора этого убийства. И именно поэтому я ищу не среди возможных конкурентов олигарха, которые могли организовать все, что угодно, а среди тех, кто точно знал, какое белье будут стелить на кровать Мастана Халиловича.

– Сдаюсь, – согласился Эдгар, – ты, конечно, прав. Искать нужно того, кто мог подсказать про это белье.

Дронго достал телефон, набрал номер Руфата Асадова.

– Еще раз добрый день, – сказал он, услышав знакомый голос.

– Здравствуйте, – сразу затараторил Асадов, – ваше задание выполнено. Кухарка и водитель будут дома у Мастана Халиловича ровно в семь часов вечера.

– Очень хорошо. А где жила ваша погибшая прачка? Далеко от Тверской?

– Нет, недалеко. У нее муж военный, и они получили квартиру недалеко от Курского вокзала.

– Очень хорошо. Дайте их номер телефона и адрес. Муж работает или на пенсии?

– Не работает, он давно на пенсии. Подполковник в отставке. Ему уже под шестьдесят. Он сейчас живет с дочерью, которая приехала и останется с ним до сорокового дня.

– Откуда приехала?

– Из Саратова. Она там живет с мужем и двумя детьми. Нина Алексеевна проживала со своим супругом в Москве, а их дочь жила в Саратове.

– Вы просто находка, а не человек. Знаете все и обо всех, – сказал Дронго, – удивляюсь, как это вы еще не нашли человека, организовавшего покушение на жизнь вашего шефа.

– Он мне не давал подобных поручений, – сказал Руфат Асадов, – но если бы поручил, то я бы наверняка нашел.

– Не сомневаюсь. А пока дайте номер телефона и адрес. Как зовут мужа погибшей?

– Роман Тимофеевич Ищеев, – сообщил Асадов, – а их дочь Маша. Или Марья Романовна, так будет правильно.

– Вы им хоть как-то помогли?

– Нет, нам было не до этого. И потом не забывайте, что отравленное белье пришло именно от них. Пусть скажут спасибо, что мы их пока не посадили в тюрьму.

– Все ясно, – Дронго взглянул на Вейдеманиса, – давай к Курскому вокзалу, там жила Ищеева.

Эдгар повернул влево. Дронго набрал номер телефона Ищеевых. Почти сразу ему ответил молодой женский голос:

– Слушаю вас.

– Добрый день. Это Марья Романовна?

– Да, а кто говорит?

– Я близкий друг господина Гасанова. Его доверенное лицо. Он просил меня побывать в вашей семье, чтобы узнать, в чем вы нуждаетесь и как он может вам помочь.

– Спасибо, – взволнованно произнесла молодая женщина, – нам ничего не нужно.

– Вы разрешите мне приехать? Я хотел бы переговорить с вашим отцом. Возможно, мы сумеем как-то помочь ему, поддержать его.

– Приезжайте, – согласилась дочь, – он как раз сейчас дома. Когда вы приедете?

– Если не попадем в автомобильную пробку, то минут через двадцать или тридцать.

– Тогда мы будем вас ждать, – согласилась она.

Ему было стыдно, что приходится так обманывать несчастных родных погибшей женщины. Но для себя он твердо решил, что выбьет хотя бы небольшую сумму для семьи погибшей. В конце концов, если это была не нелепая случайность, то Ищеева не виновата в том, что произошло. Если ее, конечно, не подкупили, добившись согласия на подобную акцию.

К дому они подъехали минут через сорок. Это был обычный типовой девятиэтажный дом, расположенный в глухом тупике. Грязный, давно не мытый подъезд, неработающий лифт, замусоренные лестницы. Дронго оставил Вейдеманиса в машине, решив, что лучше появиться одному. И поднялся на четвертый этаж. Дверь ему сразу открыла дочь Ищеевых. Ей было около тридцати. Уж успевшая располнеть, с круглым лицом, короткой прической, в очках, в красно-бордовом платье. Такие женщины обычно бывают либо учителями, либо врачами. Он вошел в квартиру. Двухкомнатная типовая квартира. Небольшой застекленный балкон. Проходя по коридору, он обратил внимание на двери, ведущие в ванную комнату. Они были поставлены недавно. Возможно, ремонт здесь делали только в ванной комнате.

В столовой было все аккуратно убрано. К Дронго вышел подтянутый мужчина в армейских брюках и светлой рубашке. Крепко пожал руку, представился:

– Роман Тимофеевич Ищеев. Подполковник в отставке.

У мужчины, очевидно, были большие проблемы с почками, под глазами были характерные темные круги. Нос был красно-синий, возможно, он страдал дерматозом. Дочь прошла в комнату и села на диван. Гость и хозяин сидели на стульях у небольшого стола. В серванте виднелась простая посуда. Было понятно, что семья Ищеевых жила на зарплату супруги, которая и была главной добытчицей этого дома.

– Извините, что побеспокоил вас, – начал Дронго, – меня прислал Мастан Халилович. Он просил узнать, чем именно может помочь вам?

– У нас все есть, – оглянулся по сторонам Роман Тимофеевич, – нам ничего не нужно.

– Возможно, он все же сможет оказать вам какую-нибудь помощь, – настаивал Дронго.

– Мы все сделали сами. Если он сможет, пусть поможет поставить памятник. Или крест какой-нибудь, – неуверенно предложил Ищеев.

– Папа, не нужно. Мы все сделаем сами, – вмешалась дочь.

– Как хочешь. Мне лично уже ничего не нужно, – безнадежно махнул рукой отец.

– Мы подумаем, в какой форме можно вам помочь, – сказал Дронго, – как это случилось?

– Никто не знает, откуда взялась эта машина, – выдохнул Ищеев, – как будто ждала именно Нину. Выскочила из-за угла. Самое неприятное, что Нина переходила улицу на зеленый свет, там столько свидетелей было. А этот джип выскочил из-за газетного киоска и сразу к ней. Нина пыталась уклониться, но машина словно нарочно прижала ее к тротуару и там сбила. Несчастную даже подбросило в воздух, и потом она упала. Слава богу, врачи говорят, что смерть была мгновенной. А этот негодяй спокойно дал задний ход и, переехав свою жертву, сразу уехал. Хотя номер машины запомнил один из наших соседей. Он мне его и назвал. Но в милиции говорят, что на такой номер машина не зарегистрирована. Можете себе представить? Наверно, сын какого-нибудь большого начальника или сам начальник был за рулем. Поэтому и не могут найти машину даже по номеру. Боятся говорить. У нас ведь как бывает – если бы за рулем сидел простой парень, то он давно бы в кутузке сидел. А когда чей-нибудь сынок или племянник, то машину и найти не могут. И номер, говорят, не зарегистрирован.

– И до сих пор не нашли?

– Нет. Ничего не нашли. Говорят, что наш свидетель ошибается. А у него память хорошая. В армии служил в почтовом отделении, глаз как алмаз. Но машину, джип этот, нигде найти не могут. Как сквозь землю провалилась, чтобы ее водителю пусто было.